Измена, или Открытый брак - Анна Томченко

нужны ли деньги. Я тогда назвала половину сумму, а надо было вдвое больше назвать, чтобы не так обидно было сейчас. Но все же доля чего-то доброго была в словах мужа. Он специально указал на то, что это наше общее решение и общие деньги. Только где же он раньше был с такой моралью.

Завезя родителей домой, Альберт поехал к нам. И зашел в квартиру. И сам ушел секретничать с Максом. Я не хотела вмешиваться, потому что думала, что они там обсуждали то, что Альберт не будет жить с нами, но спустя час муж вышел из детской и тихо сказал:

— Макса выключило…

Муж осмотрелся, ища следы чего-то нового по квартире, но я только на следующий день вообще смогла убрать со стола и на этом инициативность закончилась.

— Ты сказал ему? — спросила нервно я, убирая в овощной отдел цветную капусту.

— Как ты себе это представляешь? — сложил на груди руки Альберт и оперся бедром об остров в центре кухни, наблюдая, как я топталась у холодильника. Все, мой отпуск тоже кончился. Снова в завтраках, обедах и ужинах. — Ребенок прилетел, соскучился по обоим родителям, а я такой бац и про то, что мы не живем теперь…

— И что ты предлагаешь? И как мне продолжать врать? Или ты под шумок решил вернуться, раз я не приползла к тебе и не стала умолять об этом? — из меня лился яд, потому что в глубине души я не простила Альберту ни его уход, ни его предательство.

— Очень надо жить в доме, где тебя за часть семьи не воспринимают, — фыркнул Альберт. А я спросила:

— И откуда интересно у тебя такие выводы? Ты каждую часть опросил? — язва во мне как проснулась, так и на планировала засыпать, поэтому я сцеживала накопившийся за эти три дня яд.

— Мне достаточно твоего мнения. Я же по-твоему урод моральный, извращенец, а я не знал просто как тебя еще тряхнуть. Я понимал, что если просто подойду и скажу, что давай разнообразим нашу постель, то ты конечно кивнешь, но результат все тот же. Или вообще не будет. Я столько раз тебя об этом просил. Я хочу влюбиться! Понимаешь? В тебя!

— Поздно ты сделал это уточнение, — зло сказала я, ничего не видя перед глазами из-за слез и со всей силы ударила ножом по огурцу!

Глава 38

— Самое время, — сказал Альберт и шагнул ко мне, вырвал из рук нож. Я дёрнулась в сторону, зашипела.

— Не смей! — прохрипел у меня голос. — Если ты думаешь, что одно уточнение исправит ситуацию, то ты ошибаешься. Не будет такого. Ты сделал свой выбор!

— Какой? — зарычал Альберт и его пальцы больно впились мне в талию. Муж подхватил меня на руки и посадил на стол. Оттолкнул от нас ножи и огурцы, чтобы у меня не было возможности схватиться за что-нибудь, доказывая свою правоту. Спустился руками мне по бёдрам и развел ноги, встал между ними. — Какой выбор я сделал, Лер? Прекратить жить в мертвом браке? Хоть как-то тебя расшевелить? Напомнить то ради чего мы вместе?

— Ты сейчас по больному бьешь! — прохрипела я, облизывая губы, и Альберт не выдержал. Он дернул руку к моему лицу. Провел костяшками пальцев по скуле, спустился ниже обрисовывая и зацепил кончиками пальцев мои губы. Провокационно надавил на нижнюю, заставляя меня приоткрыть рот.

— Вот так я хотел, чтобы было… — произнес низким рокочущим голосом муж. — Вот чтобы такие эмоции у тебя были. Чтобы ты горела под моими пальцами, чтобы задыхалась…

— Поэтому ты пригласил на ужин Наташу… — словно вынырнув из его гипноза, спросила я и дернула подборок в сторону. Пальцы мужа мазнули мне по щеке.

— Я тебе сказал, что это всего лишь из-за бумаг, — прогремел голос Альберта в тишине квартиры, и я в испуге что он разбудит Макса приложила ладонь мужу ко рту. А Альберт…

Он укусил меня!

Зацепил тонкую кожу зубами и сжал.

Я зашипела и отдернула руку.

— Я в нормальном сознании никогда бы не пошел на измену, потому что после всего, что у нас с тобой было, после смеха во время секса, когда я головой сшиб лампу, после слез, когда ты отчаянно хотела разойтись из-за того, что у нас не родится ребенок, после злости на то, что я забыл про юбилей твоей матери, после моей злости, что ты поцарапала машину… Я не хотел другого. Я хотел тебя. Всю тебя, а не жалкие остатки. Мне тебя отчаянно не хватало. Твоего желания…

Альберт говорил так искренне, с таким горячим желанием, что не поверить ему было сложно, и я прикусывала губы и отводила глаза, потому что вина и обида никуда от нас обоих не делись.

— Виноват ли я, что так все вышло? — спросил муж запальчиво. — Тысячу раз да! Лер… Я виноват, что оскорбил тебя и унизил своим предложением, что заставил испытать боль. Что ты усомнилась в моей верности. В моей преданности тебе. Я виноват. Но лучше быть виновным, но живым, чем умирать и ждать когда все рассыпется само по себе…

— Ты понимаешь, что после всего, что я в слышала от тебя, у нас не может быть продолжения? — спросила на контрасте с жаром Альберта холодом.

— Потому что ты не сможешь меня простить? — скупо спросил муж, и его ладони легли мне на бедра, поднялись вверх, задирая обычную домашнюю кофту, задевая тонкую тёплую кожу, которая от знакомых прикосновений сразу покрылась мурашками.

— Потому что я тебе больше никогда не поверю… — сказала я и склонилась вбок, чтобы слезть со стола и чтобы муж не был мне преградой.

— Лер, — дернулся ко мне Альберт. Перехватил на запястье, заставляя ощутить жар как от раскаленных кандалов на своей коже.

— Ты предал. Мне больно. Я люблю тебя сильнее жизни. Но простить такое, значит дать тебе зелёный свет на будущие унижение. Я такого не хочу… — трясясь внутри от боли и отчаяния, старалась говорить я холодным тоном. Альберт молчал и только руки его дрожали. — Максу мы можем объяснить все позднее. Когда он привыкнет к тому, что тебя постоянно не будет дома. Я не претендую на твое общение