Мелхиседек. Книга I. Мир - Виктор Нюхтилин

В чем проявлялась сила жизни, пока она не проявилась в нашей жизни, не приняла этого решения — оживить неорганическую природу? Что было точкой ее приложения? Если этой точки не было, то не было и силы, и, следовательно, все наши рассуждения рушатся и это сила второго порядка, которая возникает и исчезает, что допускает как вечную жизнь, так и вечную смерть. Или это вообще не сила, а какое-то другое явление, а тогда мы действительно зашли в тупик, и надо искать ошибку где-то раньше, в том моменте, от которого пуговицы наших рассуждений начали застегиваться не в те петли. Разберемся.

По работе сердца мы уверенно можем сказать — это, несомненно, сила. Следовательно, надо искать ту точку приложения, на которой она проявлялась до появления жизни в материальном мире.

Может быть, сила жизни входит в систему сил присутствующего Духа? Мало похоже.

Во-первых, если бы Дух был силой, то у Него должна была бы быть своя точка приложения. Одна! Следовательно, Дух должен был, как сила, порождать только одно явление или только одну силу. А мы же знаем, что Вселенная является точкой приложения многих сил, а никак не одной. Ни одного физического источника действующих в мире сил еще не найдено. Все это — Дух. Он создает и определяет порядок действия всех наличествующих сил, следовательно, стоит над силами. Он ими управляет и содержит в определенном взаимодействии. Если Дух надстоит над силами, то Он не может сам быть силой.

А может быть, Дух все-таки сила, точкой приложения которой являются все остальные силы? Так сказать, первичная постоянно действующая нематериальная сила, которая порождает вторичные постоянно действующие материальные силы? Над этим интересно было бы поломать голову, но не стоит, потому что это, очевидно, так и есть в приблизительном понимании, но в данный момент для нас не принципиально, поскольку мы говорим о силе жизни, а не о какой-либо другой силе, а это обстоятельство полностью отметает наше предположение, и вот почему.

Дух целеустремляет и организует определенные силы, проявленные от начала и постоянно — в физике они называются внутренними силами. Данные силы обеспечивают взаимодействие объектов и явлений между собой в пределах одной системы, которой является Вселенная. Сила жизни не входит в группу внутренних сил, поскольку может с ними взаимодействовать, а может и не взаимодействовать. Она стоит особняком от них, в качестве внешней силы, которая своим отсутствием не ломает систему внутренних сил, но способна ее использовать, ворвавшись в ее пределы. Следовательно, это сила, сотрудничающая с Духом, но не входящая в систему сил Духа. Тем более очевидно, что Дух не может быть и там и тут, и, следовательно, Он — не эта сила жизни.

Однако стоящая отдельно сила жизни, вне всякого сомнения, подчиняется общему замыслу Духа и включается в осуществление этого замысла по плану, координируемому Духом, но это включение в таком случае происходит извне Духа, и точка приложения тоже должна быть вне Духа и вне его постоянного действия. Следовательно, это самостоятельная сила. А если эта сила не входит в систему сил Духа, то она должна входить в систему замысла самого Бога, как явление, параллельное Духу и материальной Вселенной. Параллельное! Надо искать что-то равное Духу!

А не может ли Дух сам быть точкой приложения своей собственной силы? Тогда не надо далеко уходить от Его уже привычной нам логической фигуры на поиски некоего неизвестного достойного соратника. Это было бы легче, но совершенно неправильно, поскольку сам Дух, конечно же, не может быть точкой приложения, ибо в таком случае Он стал бы источником этой силы, а следовательно, и носителем ее разума. Но такое невозможно, поскольку разум Духа другой — он охватывает абсолютно все происходящее как организующий и контролирующий исполнение феномен, в том числе и саму жизнь, а разум жизни относится только к обособленной части происходящего, к самой жизни. Если бы этот разум жизни был неотъемлемой частью Духа, то есть делал бы разумным все, чего бы ни коснулся, то чем тогда все устроялось бы в материальной сфере, пока разум силы жизни в ней не проявлялся? Где был тогда разум Духа, который должен был обязательно иметь непременным атрибутом разумность всего, что Он производит? Если бы поначалу во Вселенной не проявлялось действие этого разума и она была бы мертва, то тогда вообще не проявлялось бы действие и самого Духа и был бы хаос вместо порядка, а не известный нам строго узаконенный физический мир.

Понятно, что если бы разум силы жизни был разумом Духа, то во Вселенной материя и жизнь должны были бы появиться одновременно, ибо сила жизни порождает только разумное, а следовательно, живое. Дух, как главенствующая мудрость, животворит мир через силу жизни, подключая ее разум как специфическое явление, осуществляющее Его план. Но носителем разума силы жизни, другого относительно себя разума, Он быть не может, потому что два разных разума вместе — это не два разума, а один разум, который характеризуется раздвоением, шизофренией. Упаси нас Бог от такого допущения, и не только из искреннего почтения к Создателю, а еще и потому, что все созданное Им совсем не говорит о внутренних противоречиях.

Следовательно, точка приложения должна быть не только вне Духа, но и не Духом. Поскольку Дух — это форма присутствия Бога, то и сила жизни — тоже форма присутствия Бога, потому что ничего, кроме Него, вне материи нет и никто, кроме Него, не способен животворить разумной силой и быть ее Источником. И разумная сила жизни, следовательно, тоже Бог, другой и одновременно тот же самый. Как и Дух. Мы могли бы, кстати, это утверждать и раньше, когда поняли, что надо искать что-то равное Духу, ведь Дух — это Бог, а равным Богу может быть только Бог.

Напомним себе о нашем же предупреждении: чем ближе мы к Нему, тем больше парадоксальности и сверхлогичности будет в наших выводах. Но этого не стоит бояться, ибо такие выводы и будут самыми правильными. Мы видим это не только в приближении к Нему, но и в любом явлении, более или менее сложном, которое мы изучаем на практике.

Например, параллельные прямые никогда не пересекаются, это неоспоримо. Но в неевклидовой геометрии эти же параллельные прямые также неоспоримо пересекаются. Любой материальный объект является либо непрерывным, либо прерывным. Физика же в настоящее время рассматривает частицы как непрерывные волны. Свет, таким образом, является и потоком прерывных частиц, и одновременно непрерывной волной. Как мы уже знаем, наука называет это принципом дополнительности, что подразумевает описание какого-либо явления в противоположных, взаимоотрицающих терминах. Иначе его нельзя познать. Его и таким «дополнительным» образом, пожалуй, понять нельзя, так хотя бы правильно изложить то, что пытаемся понять, этим способом удается.

Если уйти от физики и других наук, то гораздо яснее нам будет увидеть, что принцип дополнительности давно уже пронизывает все наше восприятие, только мы этого не замечаем. Например, говоря о растянувшейся в воскресный день по дороге к морю змеевидной колонне едва двигающихся машин на перевале, мы будем правы, если скажем, что каждый автомобиль движется со скоростью колонны и именно поэтому скорость движения каждой транспортной единицы так низка, что неотвратимо раздражает нетерпеливых водителей. Однако скорость всей колонны определяется скоростью каждой отдельной машины в ее составе, поэтому водителям следует обижаться только на самих себя! Так что же будет виной задержки — скорость колонны, не дающая водителям развернуться, или скорость каждого отдельного водителя, не дающая колонне двигаться с прытью, соответствующей планам на этот день? В обоих случаях мы и правы и не правы, что и называется принципом дополнительности.

Даже в отвлеченной от материальных объектов плоскости мы можем увидеть принцип дополнительности. Любовь — это что такое? Это желание полностью и безоговорочно обладать объектом своих сердечных притязаний. Однако мало кого устроил бы односторонний вариант обладания, при котором полученный во владение объект обожания не отвечал бы взаимностью. Кто любит, тот всегда хочет взаимности. Он хочет, чтобы и его любили в ответ и также обладали бы им безоглядно и полноправно. Следовательно, в любви мы хотим и полного своего подчинения, как раба, и полной своей власти, как непреложного хозяина. Убрать одну из составляющих этого нашего составленного из абсолютно противоречащих друг другу устремлений чувства — и останется только извращение: садизм, мазохизм или просто страдания ради томления, но в любом случае лишь одна сторона, и это будет не любовь. Принцип дополнительности давно применяется нашим сознанием для определения сути видимых нами вещей, но на самом деле он не выражает никакой сути, а примиряет непримиримое. Достаточно всего лишь копнуть поглубже, как известная нам суть любого явления сразу распадается на парадоксальные противоречия, которые по отдельности выражают совершенно разную суть одного и того же, а вместе образуют некое отвлеченное восприятие невыразимой логически, но приемлемо осознаваемой сути.