Великая книга успеха и счастья от монаха, который продал свой «феррари» (сборник) - Робин Шарма

Эван терпеливо ждал моего ответа, а я вдруг почувствовал желание испробовать что-то новое. На секунду я прислушался к тому, что творилось внутри меня, и решил выйти за границы разума и довериться чувствам. Я согласился пойти и взял приглашения. Эван обнял меня: «Мы все тебя любим, ты же знаешь».

Я был совершенно спокоен, но эти полные доброты слова старого товарища пробудили во мне настоящие чувства. Глаза наполнились влагой. Я не только оплакивал свою несчастную жизнь, безусловная любовь другого человека вызвала эти слезы.

– Спасибо тебе, Эван, – ответил я. – Ты хороший человек. Я очень тебя ценю.

– Доверься мне, Дар. Этот семинар многое изменит. Кто знает, кого ты там встретишь?

Да, в тот момент я даже не подозревал, что впереди меня ждала встреча с человеком, который откроет мне путь в новую жизнь.

Глава вторая

Ученик встречает учителя

Мы будем скитаться мыслью

И в конце скитаний придем

Туда, откуда мы вышли,

И увидим свой край впервые.

– Т. С. Элиот (Четыре квартета. Литтл Гиддинг. V)

Тем же вечером я сидел в зале среди пяти тысяч слушателей, искавших ответы на самые важные вопросы, которые ставит перед человеком жизнь. Динамики оглушали роком, лучи прожекторов освещали темное, похожее на пещеру помещение. Воздух пульсировал энергией. Затем появился лектор. Он был хорош собой, красноречив и обладал магнетическим даром. Речь его была яркой, он полностью завладел вниманием восхищенной аудитории и удерживал его почти два часа, в течение которых каждый из нас пережил своеобразное катание на эмоциональных американских горках, он заставил нас смеяться, плакать и задуматься, почему мы живем так и как сделать жизнь лучше. Он рассказывал о своем становлении в семье без отца. О схватке с болезнью, о том, как благодаря раку он понял ценность простых вещей, которыми люди обычно пренебрегают. Его проницательные и остроумные суждения: «единственное, чего можно ожидать от жизни – неожиданностей» и «хочешь насмешить Бога – расскажи ему о своих планах» заставляли нас рассмеяться. Мне очень понравилась его скромность. Он сказал, что он никакой не гуру, а всего лишь ученик самой жизни и с улыбкой добавил, что в свою утреннюю молитву он всегда включает следующую просьбу: «Господи, помоги мне не разочаровать мою собаку».

«Ваши раны должны послужить обретению мудрости», – повторял он весь семинар. «Препятствия, с которыми вы сталкиваетесь на своем пути, могут послужить вам трамплином, стоит только захотеть. Не упускайте замечательную возможность, которую предоставляют вам трудности и трагедии. То, что разрывает ваше сердце, может сделать вашу жизнь гораздо лучше».

К концу выступления в зале не было никого, кто бы ни поддался магии его речи. Мы впитывали каждое слово в полнейшей тишине. Он закончил так: «Стыдно признать, но большинство людей понимают, как следует жить, только тогда, когда приходит время умирать. Большинство людей проводят лучшие годы жизни, сидя перед телевизором в одиночестве. Большинство людей умирает в двадцать, хотя хоронят их в восемьдесят. Я прошу вас, не позвольте этому случится с вами».

Громовая овация расколола тишину, и лектор ушел за кулисы. Я молча сидел в своем кресле, задаваясь различными вопросами: «Почему меня преследует ощущение бессмысленности существования? Деньги, которые я заработал, успехи, все это ничто, я все равно чувствую, что жизнь пуста. Я задумался о том, была ли стезя, которую я избрал, тем, что предназначалось мне судьбой, или мне был предначертан другой жизненный путь. Я спрашивал себя, найду ли я истинную любовь, и существует ли настоящая задушевная дружба. Меня забавляла мысль, что все эти вопросы начали возникать, стоило лишь посидеть часок-другой молча и никуда не торопясь.

Погружаясь глубже в свои мысли, я обнаружил там и другие вопросы: от меня ли зависел ход моей жизни, или идет так, как задумала какая-то высшая сила. Если выбор пути зависел от меня, что же удерживало меня от шагов, которые изменили бы жизнь к лучшему? И правда ли, меня ждет лучшая доля, или это всего лишь мое стремление выдавать желаемое за действительное? И еще я думал, было ли то, что произошло между мной и Рейчел, частью партитуры, написанной рукой невидимого сочинителя, или все это не более чем результат моего личного выбора: работа на первом месте, забота в первую очередь о своих интересах и стремление делать то, что хотелось мне, вместо того, чтобы сочувствовать, сопереживать и уделять внимание семье. Я закрыл глаза, размышляя об этих важных вопросах. А потом я сделал то, чего никогда раньше не делал – я стал молиться, чтобы Господь дал мне ответы.

Через несколько минут я услышал голос – кто-то звал меня по имени. Я огляделся, но, к своему удивлению, никого из моих знакомых рядом не оказалось. После того, что я пережил прошлой ночью, я начал уже подумывать, не схожу ли я с ума. Всего лишь сутки назад луч белого света пронзил мое тело, и я получил послание: «Твоя жизнь – сокровище, ты и сам не знаешь, на что ты способен», – а теперь в полупустом зале, побывав на потрясающем мотивационном семинаре, я слышу, как кто-то зовет меня по имени. Я опять прикрыл глаза – всего лишь для того, чтобы еще раз услышать свое имя. Я не мешкал и немедленно оглянулся, но так и не увидел знакомого лица. Но на сей раз я увидел странный, хотя и не оставляющий сомнений знак: на стуле рядом со мной лежал шершавый белый конверт, на котором стояло мое имя, изящно написанное красными чернилами. Конверт был запечатан. Я разодрал печать и прочел следующее: «Хватит жить во лжи, Дар. Будь честен с собой, и твоя судьба постучит в твою дверь. Жду за кулисами. Да, кстати, хорошая рубашка, мне нравится полоска – очень стильно».

Что происходит? Эван говорил, что на семинаре со мной произойдет что-то важное, но это уже за гранью реального. Сердце заколотилось, а я думал, решил ли кто-то так подшутить надо мной или, что вполне вероятно, за этим скрывается опасность. Но тренер, который вел семинар, растревожил что-то в моей душе, как будто бы посадил семена, начавший постепенно прорастать. В голове звучало единственное слово: вера. Я сгреб в охапку свои записи и сунул их в свой портфель от Гуччи. Поднялся с места и, не без некоторого сомнения, пошел к сцене, с которой тренер произнес свою вдохновенную речь. Я пробрался к ближайшей от меня кулисе и проскользнул меж складок ткани.

За сценой все бурлило. Тренера не было видно, но звуко– и видеоинженеры сновали повсюду, убирая свое оборудование в алюминиевые короба. По всей видимости, никому не было до меня дела. Я пошел дальше, но тут медленно приоткрылась дверь, выпуская наружу яркий свет, заливший плохо освещенное помещение. Мне показалось, словно бы кто-то приглашал меня войти, как ни странно это прозвучит. Я буквально чувствовал, как меня влечет к этой двери, и я оказался в коридоре. Сердце бешено стучало, тревожно посасывало под ложечкой. Волнение и неуверенность охватили меня. Вместе с тем, я чувствовал необычную уверенность в том, что каким-то неведомым мне образом, все находится под контролем.

Коридор привел меня к красной двери с единственной серебряной звездочкой на ней. Я решил, что, должно быть, это была гримерка, предназначавшаяся для тех звезд, которые выступали в этом зале. Я трижды постучал в дверь. Никто не ответил. Я постучал еще раз чуточку сильнее. Никакого ответа. Я подождал и решил, что, наверное, просто теряю время. В записке говорилось, чтобы я прошел за кулисы, но там никого не оказалось. Во всем этом не было никакого смысла. Я устал и мне нужно было поспать. Два последних дня выдались тяжелыми, чашка горячего чая успокоила бы мои расшатавшиеся нервы.

Я уже собирался повернуть назад, как дверь, словно по волшебству, отворилась. Я не мог ничего разглядеть, но дверь продолжала открываться. Я зашел в комнату и остановился в изумлении. По полу были раскиданы лепестки. Передо мной возвышалась высокая фигура в алом одеянии наподобие тех, что носят непальские монахи. Человек стоял спиной ко мне совершенно неподвижно. Мое внимание привлекла замысловатая вышивка на спине его кафтана – тонкая работа и яркие краски. Почему-то мне вдруг стало гораздо спокойнее, и я выдохнул. Я почувствовал – не спрашивайте меня, как – что передо мной друг.

Он медленно и величественно повернулся ко мне и посмотрел прямо в глаза. Мне показалось, что его взгляд проник мне в самую душу. За всю свою жизнь мне не доводилось встречать человека, от которого бы исходила такая энергия. Он выглядел молодо, легкий загар золотил его кожу, шапка густых темных волос дополняла картину – он был в превосходной физической форме, как греческий бог ушедших времен или голливудская звезда. А глаза! Я никогда не забуду этих глаз. Никогда я не встречал такого пронзительного и запоминающегося взгляда.