Спасти мир в одиночку - Корецкий Данил Аркадьевич

– Взгляните, – без всякого бахвальства сказала она. – Это мои девочки. Когда мы познакомились, они были никому не известны, зато теперь их знает весь мир! Так же, как и моё агентство «Серебряный восход»!

Лика млела от восторга, перелистывая глянцевые страницы. На месте каждой из моделей она уже мысленно видела себя. В глубоком черном кресле, оттеняющем белые чулки с резинками и специально отбеленную компьютером кожу… В почти невидимом купальнике на носу яхты, несущейся по зеркально гладкой воде навстречу солнцу… В открытом, но вполне приличном платье от Диора с драгоценным колье на лебединой шее… В шиншилловой шубке, под которой явно нет другой одежды…

Я тоже полистал известные на весь мир журналы «Очарование», «Фон», «Плейбой»… Да, на них уже царили новые стандарты женской красоты и блистало новое поколение моделей. Высокие, длинноногие, почти безгрудые, во взглядах безразличная пустота и космический холод, будто они либо на недосягаемом простым смертным уровне общались с иными мирами, либо являлись отлично сделанными сексуальными биороботами, которые уже поступают в продажу… Лика и Мика вполне могли бы занять место среди них – они были похожи, как щенки одного помёта, а вот Эльвира, да и сама Изабелла уже не вписались бы в эту компанию нового времени. Но и безупречные подопечные известного продюсера Алессандро могли бы бросить к своим длинным и тонким ногам весь мир только при одном условии, которое в данном случае, увы, не соблюдалось…

Изабелла пила воду и без умолку рассказывала о премьерном показе, который состоится уже через месяц, о блестящих перспективах русской девушки, о ее искушенном в мире высокой моды продюсере, который так дорого ценит красоту своей подопечной, что угощает ее «Гольдвассером», чего она не может припомнить при всем своем богатом опыте…

– Может быть, Изабелла, вы позволите и вам рекомендовать рюмочку золотого ликера? – галантно предложил незаслуженно восхваленный продюсер, который не выслушал ни одного вопроса по сегодняшней теме и не дал ни одного ответа, способного подтвердить, что он что-то понимает в модельном бизнесе, а не является обычным сутенером с Понте-делле-Тетте[4], откуда и привел одну из своих подшефных. Впрочем, журналы он изучил достаточно подробно, чтобы сделать некоторые выводы, но вряд ли Мирандес стала бы его за это хвалить.

– Увы, Алессандро, у меня столько работы, я просто физически не могу принять ваше замечательное предложение! В другой раз я с удовольствием выберу для вас время, но сейчас у меня еще восемь встреч: ведь кандидаток, желающих заключить контракт с нашим агентством – море! К сожалению, нам придется заканчивать нашу беседу, – с очаровательной улыбкой ответила Изабелла, демонстрируя отборные, один к одному, жемчужные зубки.

Как я и думал, закончила она главным:

– На счёт дирекции конкурса надо до начала премьерного показа перевести десять тысяч евро. Сразу после этого контракт с вами будет подписан автоматически, мои люди начнут работать над вашим образом, и на премьере вы уже получите право представлять наше агентство, будете его новым лицом и фигурой. Ваше появление ознаменует собой некоторое изменение визуализации нашего тренда, если вы понимаете, о чём я говорю.

Я прекрасно понимал, о чём говорит Изабелла, а вот Лику несколько озадачило последнее условие. Она вопросительно взглянула на меня.

– Да, это обычная практика, насколько я знаю! – с улыбкой сказал я своей доверчивой подопечной, которая, однако, несмотря на девичью неопытность и наивность, знала, что деньги никогда нельзя отдавать вперед! Но она не знала, что мир мог бы лечь к ее весьма красивым по нынешним стандартам ногам только в том случае, если бы и Изабелла Мирандес, и журналы, и предполагаемый конкурс были настоящими. Но они таковыми не были!

Не прекращая улыбаться, я перевёл взгляд на Мирандес: мы-то с ней прекрасно знали о том, что всё происходящее – обычная мошенническая «разводка».

– У вас очень достойные девушки, – похвалил «опытный продюсер». – Но, к сожалению, наиболее знаменитые работают на совсем другие модельные бренды и агентства, а другие, хотя и не лишены привлекательности, просто никому не известны… Не могу понять, как такое может быть?! Да и журналы вызывают вопросы… Например, «Плейбой» тиражируют в нескольких типографиях мира, но в Венеции его никогда не печатали и печатать не могут – тут нет высококачественных полиграфических мощностей!

Хозяйка агентства дорогих девушек с первых слов почувствовала замаскированную издевку и бросила на меня пронзительный взгляд. Такого взгляда не бывает у обычных женщин. Впрочем, что это я? Употребив прилагательное «обычный», я стал на скользкий путь признания и существования его антонима – «необычный» и, тем самым, чуть не присоединился к сонмищу пиитов, бардов, трубадуров и прочей восторженной публики, обожествляющей и воспевающей самых заурядных существ человеческого рода, имеющих всего-навсего некоторое анатомическое отличие от мужчин, которое и является причиной подобной гиперболизации. Но человек моей профессии должен использовать точную терминологию. Поэтому поправляюсь: такого взгляда не бывает у женщин, не знающих двойственную сущность окружающего мира: предметов, событий, намерений, поступков…

Так вот, Изабелла Мирандес прекрасно знала о раздвоении действительности на видимую и скрытую части. И причина этого была довольно проста, так же, как и основание, по которому она показалась мне откуда-то известной. Прекрасная брюнетка действительно была мне знакома, правда, только по фотографиям в альбоме агентуры, где она фигурировала под именем Кончитины Конти и смело позировала в самых разнообразных видах и при довольно предосудительных занятиях, общим в которых являлось лишь полное отсутствие одежды. Впрочем, если быть до конца честным и предельно объективным, имелся и вполне приличный снимок, где Кончитина выглядела весьма скромно – она просто танцевала, причем в одежде! Конечно, всякие жалкие моралисты могут и тут прицепиться к мелочам и постараться опорочить эту замечательную женщину: дескать, плясала-то она на барной стойке и лишь в чёрных чулках да туфлях на высокой прозрачной платформе!

Ну, во-первых, это ложь – на шее у неё имелось ещё гранатовое ожерелье, а в причёске – перо страуса! А во-вторых, какая разница – танцует она на столе, на бильярде, на крыше автомобиля или на барной стойке? Лично я не вижу особых различий и не одобряю такие ханжеские придирки!

– Да, в жизни много несуразностей и противоречий, но они не должны нам мешать, – выдернул меня из интеллектуально-аналитических размышлений чудный голос Кончитины Конти, она же «Коко», она же Изабелла Мирандес. – Если у вас нет ко мне вопросов, то вот, собственно, на сегодня и всё, милая Лика и уважаемый…

– Алессандро, – спохватившись, подсказал я.

– Простите, уважаемый Алессандро, девичья память. Вот стандартный контракт, – она взяла из кейса и положила перед нами файл с текстом договора. – Журналы я заберу, покажу девочкам на следующих встречах. Но вскоре я пришлю вам другие, возможно, на них уже будет и очаровательная Лика во всей своей красе! И вот моя визитная карточка…

Лика, конечно, из нашего сложного разговора ничего не поняла, но, посчитав, что собеседование прошло успешно, залпом допила ликер, проглотив золотые хлопья, встала и раскланялась. Я тоже встал, но только для того, чтобы попрощаться с будущей звездой глянца.

– Созвонимся, девочка моя, я задержусь ещё ненадолго. У меня есть знакомая модель, которой не везёт на подиуме. Хочу поговорить с прекрасной Изабеллой о её судьбе, – я прикоснулся губами к нежной девичьей ручке и вернулся в своё кресло.

Лике явно не понравилось, что я отправляю ее одну, но она не выразила недовольства и как ни в чем ни бывало направилась к выходу. Мы с Мирандес проводили её взглядами, а потом посмотрели друг на друга, словно навели дуэльные пистолеты.

– Неужели нельзя аккуратней подбирать натуру? – я выстрелил первым. – Ведь все знают, что Надя Ауэрман сотрудничала с «Валентино», «Прада», «Лагерфельдом», но не с вашим «Серебряным восходом»! А уж выходные данные на журналах – это вообще позор!