Поднебесный гром - Александр Демченко

Андрей ухватится за перекладину своими ручищами, на мгновение зависнет и вдруг разом, без маха, взлетит вверх. Чистейшим силовым приемом.

— Не так же! — морщится физрук и показывает, как надо, приговаривая: — Качок — ноги к перекладине, рывок — и тело взлетело вверх. Понял?

— Понял.

И снова: полумах, полужим, не разберешь, что к чему, — а он уже наверху и улыбается оттуда.

— Ну тебя! — отмахивается физрук. — Медведя и то легче научить.

Андрея любили все, особенно Валерка. И когда на следующий год пришла пора летних каникул, когда спецшкольники чистились и гладились, плясали перед зеркалом в предвкушении желанной встречи с родными и близкими, один лишь Андрей никуда не собирался и грустно смотрел на суетливую толкотню. Валерка удивленно спросил:

— А ты чего?

— Мне ехать некуда.

— Как некуда?

— Детдомовский я.

— И у тебя никого-никого нет?

— Никого.

— Так поехали к нам! — тут же предложил Валерка. — Вместе каникулы проведем! Знаешь, какое у нас село — во всей округе такого не сыщешь! Речка, рядом лес. Рыбачить будем, загорать. Поехали!

Андрей счастливо заулыбался:

— Ну что ж, поехали!

С тех пор все каникулы они проводили вместе — в семье у Валерки.

…Русаков встряхнулся от дум. К нему шел Аргунов, и глаза его светились радостью.

— А я думал, ты улетел.

— Не попрощавшись? — Русаков пожал ему руку и сказал: — Бывай, Андрей.

— Бывай, Валера.

17

Волчок влетел в дом как на крыльях.

— Жена, поздравляй! — закричал он, высыпая на стол свертки и кульки, затем подхватил ее на руки и закружил по комнате.

Оксана, полная, круглолицая, с черными живыми глазами, звонко смеялась, просила:

— Осторожнее, ты что, забыл? Сын закружится!

— Пускай к перегрузкам привыкает! — крикнул Волчок, однако послушался и бережно опустил жену на пол.

— Так с чем тебя поздравить?

— Я сегодня обуздал такого зверя, перед которым все тигры и медведи — ничто! — Волчок торжественно развернул обернутую в бумагу бутылку шампанского: — Я вылетел на новом самолете!

— Страшно было?

— Ничуть! — Волчок хвастливо вздернул свой узкий подбородок. — Неужели ты до сих пор не поняла, что для меня страхов не бывает?!

— Хвальбушкин! — рассмеялась она. — А помнишь, как ты от жабы тикал? У мамы в Чернигове, когда мы в подвал за картошкой лазили. Летчик-испытатель, а безобидной твари испугался.

— Даже великим людям простительны маленькие слабости, — философски изрек Валерий. — Что смеешься? Погоди, ты еще в газетах прочтешь указ о присвоении летчику-испытателю, нет, заслуженному летчику-испытателю Валерию Александровичу Волку звания Героя Советского Союза. А пока…

Хлопнула в потолок пробка.

— Жена, прошу!

Оксана перестала улыбаться, темные глаза ее сделались серьезными и озабоченными.

— Я выпью за тебя, — просто сказала она. — И за нашего сына. Но пусть он будет не такой бесшабашный, как ты.

Не чокаясь, Оксана отхлебнула маленький глоток, задумчиво уставилась в золотой искрящийся напиток, словно пытаясь проникнуть в тайну рождения воздушных пузырьков, которые возникали на дне, спешили один за другим вверх и лопались, лопались, заканчивая свою стремительно короткую жизнь.

— Оксана, ты чего? — Валерий потянулся к ней.

— Ничего, сейчас пройдет. — Она отвернулась.

Волчок бережно обхватил ладонями ее голову, испытующе всмотрелся в черную глубину глаз, увидел, как в зеркале, себя и еще увидел что-то такое, что усилило его тревогу, — затаившийся страх.

— Оксана, ну что ты?..

Губы ее дрогнули.

— Валера, будь осторожен, я тебя очень люблю. А ты… ты порой такой сумасшедший. У тебя… такая работа… Такая работа! Обещай мне, ладно?

— Я ведь не враг себе.

— Ясень мий! — Оксана прижалась к нему и вдруг стала целовать в щеки, в глаза. — Вот тебе! Вот тебе!

— Караул! — дурашливо заорал Волчок. — Ну, теперь берегись!

Оксана кинулась от него на кухню, он припустился за нею.

— Ага, попалась? Ну, что с тобой сделать? Могу отпустить, могу распорядиться по собственному желанию. Выбирай, пока я добрый.

— Распорядись по собственному желанию! — засмеялась она.

Он поцеловал жену:

— Скорей бы сын родился. Никак не дождусь.

— Не торопись, всему свой срок.

— И назовем его Александром, в честь моего отца. Ладно?

— Александр… Санечка… Я научу его быть ласковым…

— А я сделаю из него мужчину: научу ловить рыбу, спать под открытым небом, а когда ему исполнится семь лет, мы уедем в Чернигов и там он будет учиться.

— К тому времени я тебе еще одного рожу.

— Может, лучше дочку? А? Для разнообразия.

— Нет уж, пусть сыновья будут. И забегают по комнате Волчата. А Волк-папа будет сидеть в кресле, важный такой, заслуженный летчик-испытатель, да еще Герой Советского Союза! — давилась от смеха Оксана.

— И рассказывать им о самолетах, которые к тому времени безнадежно устареют и в космосе появятся ракетопланы, а Ту-144 не будет уже никого удивлять…

Раздался звонок.

Они подхватились и наперегонки кинулись в коридор.

— Андрей Николаевич! Лариса! Входите! — обрадовался Волчок. — Вот хорошо, что к нам зарулили!

Андрей прошел в комнату, увидел на столе раскрытую бутылку шампанского, заговорщически подмигнул Волчку:

— А мы, оказывается, кстати!

Лариса между тем прихорашивалась перед зеркалом. На ее узком, щедро нарумяненном лице проступали коричневые пятнышки, а просторное платье не скрывало полноту в талии, и Лариса смущенно и ревностно оглядывала в зеркале свою отяжелевшую фигуру.

— Заметно? — обернулась она к Оксане.

— Ни капельки! Наоборот, ты такая красивая! — простодушно восхитилась Оксана, откровенно любуясь ею. Рядом с Ларисой она в своем домашнем халатике выглядела простушкой.

— Ну, не скажи. Видишь, как я располнела!

— Это тебе идет!

Лариса одарила хозяйку благодарным взглядом и, успокоенная, протянула авоську с апельсинами.

В коридоре снова раздался перезвон.

— Ой, кто-то еще! — Оксана шмыгнула мимо Ларисы, и из прихожей послышался ее изумленный голос: — Валера, к нам Волобуевы!

Возле грузноватого Волобуева возник маленький Волчок.

Волобуев стащил со своих могучих плеч пальто и пыхтел, развязывая на ботинке шнурок. Жена его, под стать мужу, такая же полная, протянула Оксане туго набитую хозяйственную сумку.

Оксана растерянно оглянулась на Аргунова:

— Сговорились, да?