Ковчег Могущества - Ольга Крючкова

Зодчий Паренефер и его помощники трудились не покладая рук. Для скульптора Юти почти сразу же соорудили мастерскую, где он и его ученики должны были создавать обещанные шедевры, но камень по-прежнему поставлялся в недостаточных количествах: работа в каменоломнях продвигалась чрезвычайно медленно. Не привыкшие к тяжёлому физическому труду, ивримы не выдерживали непосильных нагрузок и быстро умирали – выживали только сильнейшие, а таких, увы, было немного.

Ради ускорения темпов строительства Паренефер принял вскоре решение использовать для возведения зданий обожжённые кирпичи. Безусловно, такие здания менее долговечны, зато строительство новой столицы пошло гораздо быстрее. Вокруг города во множестве появились печи, к которым свозили глину. Работники формовали её и обжигали. Конечный продукт, готовый кирпич, немедленно отправляли к местам строительства.

Эрпатор тотчас принял решение: обязать население Питума, почти полностью состоявшее из ивримов, воздвигать печи и обжигать кирпичи для строительства Авариса. Его нововведение даже получило название: «фараоновой повинности». И никто из ивримов не имел права от неё отлынивать.

…Работа в мастерской Юти тоже, наконец, закипела: он сам и его помощники трудились посменно день и ночь, даже при свете факелов, создавая изысканные колонны, стелы, скульптуры богов и членов царской семьи, изысканные барельефы для отделки внутреннего дворцового пространства и прочие элементы декора.

Сезофрис же без устали расписывал цветные изразцы для будущих интерьеров, а его подмастерья смешивали пасты для последующего нанесения их на всевозможные жанровые панно, придумывали новые мотивы и орнаменты, растирали в порошок малахит и другие поделочные камни для росписи скульптур… Словом, работа кипела повсеместно.

…Египетская знать из всех крупных городов Та-Кемета устремилась в Аварис, чтобы, как говорится, успеть занять своё место под солнцем. У амбициозных номархов, проведших всю жизнь в провинции, появилась, наконец, возможность построить дом в новой столице, а значит, приобрести с течением времени большее влияние в определенных кругах и выгодно устроить судьбу своих детей.

В Аварис потянулись корабли и караваны, гружённые золотом, серебром, самоцветами, стеклянной пастой, бронзой, ценными породами деревьев. Будущие столичные жители спешно заказывали себе новые украшения и изящные предметы быта, загодя соперничая друг с другом в богатстве, тщеславии и умении правильно тратить деньги.

Тем временем Тутмос и его помощники буквально падали с ног от усталости. От них ведь требовалось не только обеспечение мастеровых необходимыми материалами, но и пополнение численности чернорабочих, ремесленников, живописцев и скульпторов, которых по-прежнему не хватало. Причём всю эту огромную армию рабочего люда надо было к тому же кормить, а значит, в достаточных количествах поставлять в город овощи, мясо, птицу, пиво, а для чиновников, контролировавших ход работ, – ещё и изысканные яства и вина. Да и о кормах для вьючного скота и лошадей нельзя было забывать… Казна фараона, таким образом, стремительно пустела.

…Пусть медленно, но роскошные дворцы и величественные храмы воздвигались в Аварисе один за другим. По Великой египетской реке на юг отправлялись корабли[64], груженные местным товаром, а обратно возвращались уже с трюмами, набитыми золотом, травертином и алебастром. На пристанях Абидоса и Уасета стало уже привычным зрелище, как по специальным деревянным настилам рабы волоком, с помощью верёвок, тащат каменные глыбы к стоящим на якоре кораблям, а потом тем же натужным способом поднимают и загружают их на палубы. И всё это – под неусыпным контролем огромных, потных и почерневших от солнца надсмотрщиков, вооружённых плетками. Многие из рабов, обессилев, падали замертво, на их место тотчас пригоняли других. Корабли же, заметно просевшие под тяжестью камня, отправлялись в обратный путь – к Аварису.

На пристани Авариса их уже поджидали запряженные быками повозки, и за небольшую плату погонщики перевозили глыбы травертина и алебастра – сгружённые с кораблей рабами – к местам строительства.

При самом въезде в Аварис высилась пограничная стела, и каждый путник считал своим долгом остановиться и полюбоваться (а если обучен грамоте, то и прочитать) высеченные на ней слова, прославляющие Великого Ра:

«Слава тебе, Ра!

Почитают тебя обитатели Дуата[65],

Поклоняются тебе обитатели Преисподней.

Восхваляют тебя, грядущего в мире.

Ликуют сердца подземных,

Когда ты приносишь свет обитающим на Западе.

Полны радости их сердца,

Когда они смотрят на тебя.

Все спящие поклоняются твоей красоте,

Когда твой свет озаряет их лица.

Проходишь ты, и вновь покрывает их тьма.»[66]

Глава 3

Строительство столицы полностью завладело всеми помыслами Камоса и Тутмоса. Днями напролёт они обсуждали текущие задачи и планы, попутно контролируя возведение дворца, новых храмов и домов для придворных сановников.

Номархи и знать, стекавшиеся в Аварис со всех концов Та-Кемета, платили теперь в казну специальную подать за разрешение на строительство в будущей столице собственного дома. Чем больше мог заплатить сегер, тем ближе ему позволялось расположить своё жилище к дворцу фараона.

Поскольку Хафра, верховный жрец храма Ра в Ону, сумел завоевать доверие и расположение как Камоса, так и самого эрпатора, непосредственный контроль над возведением храмов осуществлял теперь именно он. Хафре же принадлежала мысль и о том, что в новую столицу – для придания ей более значимого религиозного статуса – необходимо перевезти хотя бы одну из древнейших статуй богов, во множестве имеющихся в храмах Ипет-Сут и Ипет-Рес. Тогда, по его мнению, к древнему изваянию потянутся нескончаемые вереницы паломников, и Аварис со временем станет центром духовной жизни Та-Кемета. Тутмос и Камос безоговорочно согласились с предложением Хафры и, конечно же, поручили заняться столь ответственным делом ему самому.

* * *

Яркое солнце щедро освещало храмы Ипет-Сут и Ипет-Рес, на пристани царило необычайное оживление. Вдоль всего восточного берега рассредоточились празднично одетые люди с цветочными гирляндами на шее и с букетами цветов в руках: одни прибыли сюда из окрестных селений, другие – специально приехали из Уасета и Эдфу.

Прибрежные воды Нила были сплошь усеяны лодками, тоже украшенными цветами, а у самой пристани покачивались на волнах три корабля с отделанными золотом бортами. Солнечные блики суматошно метались от бортовых пластин к венчавшим нос и корму золотым скульптурам и обратно. Каждый из трёх кораблей был надежно прикреплен тугими канатами к морским судам.