Россия и последние войны ХХ века - Ксения Мяло

Ниже я еще вернусь к фактам агрессии грузинских вооруженных сил против российских военных, но и сказанного, думается, довольно, чтобы увести проблему из области мифа о российско-абхазском партнерстве. Миф же этот до сих пор игнорирует два определяющих факта:

- то, что именно Россия спасла осенью 1993 года блокированного в Сухуми Шеварднадзе, не остановившись перед обстрелом абхазских позиций (подробнее об этом ниже);

- то, что именно Союз, а затем Россия оставили Абхазию совершенно безоружной при разделе имущества ЗакВО. А полагаясь на мощь полученных при этом разделе вооружений, Грузия и начала 14 августа 1992 года операцию "Меч", рассчитанную на три дня. Если три дня превратились в 13 месяцев, а война закончилась поражением Грузии на поле боя, то это отнюдь не результат военной помощи России, которой, по крупному счету, не было - как не было и политической и моральной поддержки на уровне исполнительной власти. Тогда как Шеварднадзе получал ее с первых же дней войны - и это несмотря на его откровенные, с тех же первых дней, апелляции к НАТО.

И это несмотря на провокационную, в самых зловещих традициях, акцию грузинской стороны: обстрел, 27 августа 1992 года, вертолетом без опознавательных знаков гражданского судна типа "Комета" с отдыхающими и беженцами на борту, следовавшего из Батуми в Сочи. В результате обстрела 11 человек были ранены, один погиб, а Грузия начала обвинять Россию в попытке вооруженного вмешательства в конфликт.

В этой связи Министерство обороны Российской Федерации провело специальное расследование. По итогам его 18 сентября пресс-служба МО РФ выступила с заявлением, в котором говорилось: "Министерство обороны РФ на днях получило доказательство, неопровержимо свидетельствующее, что вертолет действовал по распоряжению грузинской стороны. Известна и фамилия летчика Майсурадзе. Он не мог не видеть и не знать, что применяет боевое оружие против мирных граждан". И далее: "Провокационные обстрелы воинских частей, военных санаториев, городков и объектов, вооруженные налеты, захват заложников - все это тревожная реальность последнего времени. Грузинские вертолеты все чаще появляются над местами компактного проживания русскоязычного населения, ведут их обстрел (курсив мой - К.М.). Стало известно, что грузинской стороной на аэродроме Сухума сосредоточено большое количество авиабомб различного калибра, в том числе и 250-килограммовых.

Министерство обороны РФ заявляет: российские войска, находящиеся в зоне конфликта, держали и будут держать нейтралитет. Однако, если бандитские акции против русскоязычного населения с использованием вертолетов не прекратятся, Минобороны России оставляет за собой право принимать меры по пресечению воздушного пиратства".

Все это осталось в области "тысяча первого предупреждения", и Россия бездействовала даже на пике террора против русскоязычного населения во время блокады Ткварчала. Не говоря уже о том, что подобное выделение только русскоязычного населения как объекта гипотетической защиты со стороны России - при ярко выраженной просоюзной и пророссийской ориентации Абхазии как таковой - было, мягко говоря, бестактным.

Абхазский лидер В. Ардзинба имел все основания сказать в интервью "Советской России": "Стратегическая цель грузинских националистов уничтожение абхазского этноса и полная грузификация территории от Псоу до Ингура". Ведь Шеварднадзе не только мягко, но, можно сказать, сочувственно прокомментировал заявление командующего грузинскими войсками в Абхазии полковника Гии Каркарашвили о том, что он готов положить сто тысяч грузин, чтобы уничтожить девяносто семь тысяч абхазов. "Немногие знают, - пояснил Шеварднадзе в интервью "Известиям", - что этому предшествовало. Каркарашвили отправился на переговоры с тремя соратниками... И вдруг выстрелы, и два его друга гибнут у него на глазах..." Ну как тут не заявить о своей готовности истребить всех абхазов до единого!

Особое место в действиях грузинских частей во время оккупации Абхазии заняло целенаправленное уничтожение памятников абхазской письменности и культуры (см. "Белая книга Абхазии", соч. цит.).

В этих условиях отказ России от своих наследственных обязательств перед Абхазией и очевидное потворство Грузии подводили моральную базу под быстро развивающееся на Северном Кавказе движение поддержки Абхазии. Реакция здесь оказалась очень бурной. Ведь отношение России к Абхазии выглядело особо дискриминационным потому, что, как заявил в интервью "Известиям" (28 августа 1992 года) Юрий Калмыков, председатель Конгресса кабардинского народа и президент Всемирной ассоциации черкесов, она сама создала прецедент, позволив всем своим автономным республикам поднять их статус до уровня суверенных республик. "Мне непонятна и позиция России. Ее руководство не осудило действия Госсовета Грузии, но предостерегло народы Северного Кавказа от вмешательства в дела соседнего государства".

В сложившихся условиях и при начинающемся брожении на Северном Кавказе это предостережение было воспринято как вызов, притом унизительный - ведь грузинская сторона без всяких экивоков говорила именно о войне* , и здесь задевались уже вопросы чести. Разумеется, активно заявляли о себе и политические интересы Конфедерации горских народов Кавказа, созданной в августе 1989 года на съезде в Сухуми под первоначальным названием Ассамблеи горских народов Кавказа. Ни для кого не было секретом, что в КГНК были довольно сильные антироссийские настроения; однако выступи Россия как наследница не только своих исторических прав на Северном Кавказе, но и обязанностей, она получила бы возможность говорить с горцами с позиций моральной убедительности. Напротив, ее отказ от этих обязанностей резко подстегнул сепаратистские настроения, а события в Абхазии стали дополнительным поводом к их открытой декларации. 3 октября 1992 года на Чрезвычайном съезде Конфедерации, прошедшем в Грозном, впервые была сделана попытка увязать в единое целое проблемы Абхазии, Южной Осетии и Чечни. В итоговой декларации съезд предложил официальным руководителям северокавказских республик "денонсировать российский Федеративный договор как несоответствующий национальным интересам народов Северного Кавказа", и было заявлено о необходимости признания независимости Чечни, Абхазии и Южной Осетии.

Таков был узел парадоксов, завязывавшийся на Кавказе, где стремящиеся к отделению от России чеченцы шли на помощь желающей войти в состав России Абхазии. Более того, именно батальону КНК, которым командовал Шамиль Басаев, принадлежит главная заслуга в успехе гагринской операции, благодаря которой Абхазия получила возможность создать анклав с выходом к российской границе. Сегодня, как уже говорилось, это имя в России, по понятным причинам, одиозно, однако из истории, как и из песни, слова не выкинешь. А события десятилетней давности, когда и русские, вместе с абхазами, армянами, греками, встречали горцев как освободителей, позволяют заключить: в те дни Россия упустила возможность расширить поле своего политического маневра, придать своим отношениям с горскими народами черты стратегического партнерства, в общем контексте событий и даже вопреки заявлениям ряда лидеров КГНК объективно служившего интересам защиты традиций общесоюзного государства. Выбор был за российским руководством.

Ведь на том же самом Чрезвычайном съезде КГНК в Грозном, подчеркнул в своем интервью "Независимой газете" вице-президент Конфедерации от Абхазии Геннадий Аламия, "были обращения к парламенту России с благодарностью за решение по абхазскому вопросу* и к президенту России, где его предупредили, что если он намерен вопреки решению парламента идти на контакты с нынешним режимом в Грузии и собирается туда с визитом, то может "потерять" весь Северный Кавказ". Разумеется, подобная попытка "диктата" в отношении главы РФ могла шокировать. Но ясно и другое: грубое давление России на Абхазию с целью заставить ее отказаться от того, что она позволила самой себе, не могло не восприниматься как беззаконное самодурство и сокрушало в глазах многих горцев самые основы ее авторитета, развязывая руки для самостоятельных действий.

В том же интервью Аламия заявил, что если Грузия осуществит свое намерение направить в Абхазию 40-тысячное подразделение, "то им будут противостоять 100 тысяч добровольцев со всего Кавказа". Такого фантастического размаха движение, разумеется, не приняло. (В Абхазии называют цифру примерно в 1,5 тысячи, 286 из которых пришли с Шамилем Басаевым). Но остается неоспоримым историческим фактом, который можно подтвердить документами и свидетельствами, то, что реальную помощь Абхазии оказали лишь батальон КНК (горцы) и Славбат (казаки и добровольцы из русских регионов России). Именно они, вместе с абхазским ополчением, как и в Нагорном Карабахе, быстро оформлявшимся в регулярную армию, а не мифическая масштабная поддержка Российской армии и каких-то химерических спецчастей, реальность которых, с фактами и документами в руках, пока никто не доказал, переломили ход войны. Как правило, в качестве ultima ratio (последнего довода) говорится: ну как иначе могла стотысячная Абхазия победить четырехмиллионную Грузию - словно бы все эти четыре миллиона вышли сражаться на берега Ингура и Гумисты!