Леди из Миссалонги - Колин Маккалоу

— Сначала мы ее должны отправить к бычку Персиваля, — сказала Октавия. — Но тебе не придется долго ждать, и она даст тебе теленка в следующем году.

Друсилла посмотрела на часы.

— Если ты хочешь зайти в магазин Херберта, а также и Максвелла, Мисси, я предлагаю трогаться сейчас. Тогда мы, вероятно, смогли бы перекусить у Джулии и рассказать ей все новости. Клянусь, она будет удивлена!

Октавия решительно заявила:

— Я тоже пойду. Вы не оставите меня в такой день. Даже если мне придется ползти на коленях, я тоже пойду.

Таким образом, в это утро Друсилла прошествовала по магазинам с дочерью под одну руку и с сестрой по другую.

Именно Октавию выглядела миссис Сэсил Хэрлингфорд на противоположной стороне дороги. Миссис Сэсил была женой преподобного Сэсила Хэрлингфорда, священника байроновской церкви. Перед ее языком трепетала вся округа.

— Умираешь от любопытства, старая перечница, — пробормотала Октавия сквозь зубы, улыбаясь и кланяясь при этом с такой холодностью, что миссис Сэсил предпочла перейти дорогу и посмотреть, что происходит с гусями Миссалонги.

Друсилла завершила изгнание миссис Сэсил тем, что внезапно расхохоталась и показала на нее пальцем.

— О, Октавия, миссис Сэсил не узнала Мисси. По-моему, она думает, что у нас на попечении одна из женщин Caroline Lamb Place.

Все три женщины зашлись в хохоте, и миссис Сэсил юркнула в ресторанчик Джулии, чтобы скрыться от такого неприличного веселья, объектом которого явно являлась она.

— Что за шум! — закричала Октавия.

— Чем больше, тем лучше, — сказала Мисси, входя в магазин Херберта Хэрлингфорда.

Посещение магазина подняло настроение всех троих. Дядя Херберт изобразил удивленного дурочка, пока Мисси покупала мужскую рубашку и брюки для себя, а Джеймс застыл в немом ужасе, когда она стала покупать тафту цвета лаванды, шелк цвета абрикоса, желтый вельвет и цикламеновую шерсть. Немного оправившись после того, как Мисси перешла от него к Джеймсу, Херберт уже подумывал дать волю чувствам и выставить дерзкую девчонку за дверь, но, когда она заплатила за покупки золотом, он передумал и смиренно выбил чек. Несмотря на то, что визит Мисси не укладывался ни в какие рамки, он не мог полностью отдаться этому событию, так как не переставал думать о тех событиях, которые разворачивались на бутылочной фабрике. Там происходило чрезвычайное собрание акционеров. Хэрлингфорды командировали туда Максвелла в качестве своего представителя. Они признавали, что у Максвелла язык подвешен лучше всех, и понимали, что он будет бороться за них, как за себя самого. В конце концов, дела должны идти, как обычно, и если бутылочная фабрика и все остальное: купальни, гостиницы, лечебные курорты, — полетят к черту, тогда магазины станут самым обычным бизнесом для их уважаемых владельцев.

— Вы можете доставить это в Миссалонги вечером, Джеймс, — величественно произнесла Мисси и бросила золотой соверен на прилавок. — Вот вам за услугу. И заодно зайдите в магазин дяди Максвелла и захватите там мои покупки. Пойдемте, мама, тетя Октавия! Давайте перекусим у тети Джулии.

Три дамы выплыли из магазина еще более величественно, чем они туда вошли.

— Ну, умора! — захихикала Октавия. — Никогда я так не веселилась.

Мисси тоже позабавилась, но чувства ее были более смешанные. Она испытала потрясение, когда оказалось, что обещанная тысяча фунтов действительно положена на ее имя, и еще большее потрясение от столь вежливого обращение с ней Квинтуса Хэрлингфорда, банковского управляющего: Джон Смит проинструктировал его выдавать деньги Мисси золотом, так как вклад был сделан в золоте — тысяча фунтов!

Вот теперь у нее есть материал на платье, рубашки, брюки и несколько пар симпатичных туфелек в придачу. Ей больше ничего и не нужно. Если у нее будет сотня из этой замечательной тысячи, это более, чем достаточно, чтобы дожить до того момента, когда новая сумма появится на ее счету. В конце концов, когда у нее было больше одного-двух шиллингов? Поэтому она непременно использует большую часть этих денег на покупку маленькой повозки и пони для мамы и тети Октавии. Пони будет есть намного меньше настоящей лошади, они могли бы легко купить упряжь для нее, и больше никогда им не приходилось бы ходить куда-нибудь пешком или унижаться, прося, чтобы за ними прислали повозку. Да, они должны с шиком прикатить на свадьбу Алисии в великолепной повозке.

Та сотня фунтов, которую Джулия выручила от продажи своих акций, была уже потрачена. Половина ее ресторанчика была отгорожена веревкой, и двое рабочих с усердием посыпали песком пол и сдирали обои.

Покончив с извинениями из-за беспорядка, Джулия собралась с мыслями настолько, что смогла осознать весь блеск наряда Мисси:

— Великолепное платье и шляпка, дорогая, — сказала она, — но цвет немного дикий, а?

— Совершенно дикий, — подтвердила Мисси, не чувствуя ни малейшего стыда. — Но, тетя Джулия, мне до смерти надоел коричневый, а этот цвет самый что ни на есть некоричневый. Кроме этого, он идет мне, ты не находишь?

«Да, но подходящий ли это цвет для моей закусочной?» — этот вопрос готов был сорваться с языка Джулии, но затем она решила, что было бы непростительной ошибкой критиковать свою благодетельницу. Из-за ремонта сегодня мало посетителей, ей остается надеяться, что никто не подумает, что она сама пригласила подобных особ: «О, вот почему, была так рассержена Сэсил Хэрлингфорд. О Боже, Боже, Боже!»

Тем временем она провела дам к самому лучшему столику и быстро поставила перед ними пирожные, бутерброды и большой чайник.

— Я хочу наклеить полосатые обои кремового, желтого и малинового цвета, — сказала она, присоединяясь к своим гостям, — а кресла обить парчой того же цвета, но поярче. Лепные позолоченные украшения на потолке, канарейки — в клетках, покрытых позолотой, и повсюду вазы с ветками вербы. Пусть соседи, — ее голова предварительно качнулась в сторону стены, за которой находилось кафе «Олимпус», — попробуют потягаться с этим.

Рот Друсиллы был уже открыт в готовности выложить все новости: о замужестве Мисси, ее муже Джоне Смите, который был богатым человеком, а совсем не висельником, но в это мгновение в комнату ворвалась Корнелия Хэрлингфорд и обрушилась на них как ураган. Ее бесчисленные шарфы и ленты волочились за ней, как перья, выпадающие из хвоста павлина.

Корнелия и Джулия вместе жили наверху Weeping Willow закусочной, которая не была полностью собственностью Джулии. Она платила большую ренту своему брату Херберту, и тот время от времени обещал ей, что придет время, когда сумма покроет стоимость дома и того, что приносили пять акров земли, и все помещения перейдут к ней.