Королева карантина - Кэролайн Пекхам

огрызнулась в ответ девушка, ее голос был ближе ко мне, чем его, где-то слева от меня. — Киан любит меня.

Теперь у меня возникло несколько гребаных серьезных вопросов, потому что была только одна девушка, которую я любил, и у нее не было этого плаксивого, гнусавого голоса. На самом деле, я был почти уверен, что узнал говорившего человека, но мой мозг был настолько затуманен, что было трудно сосредоточиться на чем-то большем, чем просто слушать его слова.

— Не знаю, чувак, не знаю, — нервно сказал Наживка. — Ты цыпочка. Он, вероятно, не выбьет из тебя все дерьмо, но я слишком часто подставлялся под его кулаки. Я думаю, нам следует просто сократить наши потери, пока он еще не пришел в себя. Я вообще не знаю, почему позволил тебе втянуть меня в это безумие.

— Это не безумие! — взвизгнула девушка. — И тебе лучше не забывать, что я могла просто оставить тебя гнить в той школе. Ты должен благодарить меня за то, что я вытащила тебя…

— Ты должна благодарить меня за то, что я никогда не раскрывал твоего имени, — выплюнул он в ответ.

— У тебя даже машины нет, Джереми, — фыркнула девушка, и ее слова заставили меня осознать, что мы на самом деле двигаемся, их разговор был основан на гуле двигателя. — И ты был более чем готов отомстить им на моих условиях, когда я их изложила. Ты всегда знал, что таков был план, так что не пытайся увиливать сейчас, или ты будешь единственным, кто останется на обочине дороги.

— Иисус гребаный Христос, мы сейчас умрем, — пробормотал Наживка почти про себя.

— Я собираюсь связать тебя колготками твоей бабушки и задушить ими твою промежность, — пробормотал я, на самом деле даже не собираясь говорить, но теряя контроль над своим языком, когда начал воспринимать происходящее.

Наживка тревожно взвизгнул, и машина резко вильнула, заставив девушку проклинать его. Моя голова врезалась в окно рядом со мной, когда я был отброшен движением, не в силах удержаться, и мгновение спустя кто-то оседлал меня, опустившись мне на колени.

— Ш-ш-ш, малыш, я здесь, — проворковала девушка, ее пальцы скользнули вниз по моей щеке, когда ее дыхание коснулось моего рта. — Теперь мы вместе. Наконец-то. Именно такими, какими нам всегда было суждено быть.

— Он очнулся? — Спросил Наживка.

Мои глаза все еще были плотно закрыты, и хотя в конечности начало проникать все больше ощущений, я не мог пошевелиться. Я осознал, что мои запястья были зафиксированы у основания позвоночника, а руки заломлены за спину там, где они посадили меня в машину, и мысленно проклял их.

Девушка, сидевшая у меня на коленях, пристегнула меня ремнем безопасности, чтобы убедиться, что меня снова не швырнет, прежде чем еще раз погладить по лицу.

— Он все еще спит, — сказала она через несколько мгновений. — Просто сосредоточься на дороге. Как только мы доберемся до летнего поместья моей семьи, ты все равно сможешь взять машину и уехать. Нам с Кианом давно пора побыть наедине.

— Не волнуйся, я не планировал оставаться здесь, когда этот псих очнется, — ответил Наживка, и ему чертовски повезет, если ему действительно удастся сбежать до того, как я смогу отплатить ему за это. Но даже если бы он это сделал, в конце концов мы бы выследили его.

Однако девушке, казалось, было на него наплевать, ее руки снова коснулись моего лица, прежде чем ее волосы упали мне на плечо, а губы коснулись уха.

— Ты ждал меня, большой мальчик? — спросила она, и впервые мое сердце дрогнуло, когда звук этих слов, слетевших с ее губ, вернул меня к воспоминаниям о том, как она произносила их точно так же раньше. В ту ночь, когда она что-то подсыпала мне в выпивку и отвела меня в свою комнату.

Это было все равно что снова оказаться там, беспомощный, пойманный в ловушку собственного тела и неспособный пошевелиться. Но в тот раз мне удалось дать отпор. На этот раз я не мог пошевелить ничем, кроме как большими пальцами ног.

Прикосновение холодного, острого металла скользнуло по моей ключице за мгновение до того, как она использовала нож, чтобы разрезать мою рубашку пополам прямо посередине, и у меня вырвался стон, когда я изо всех сил попытался выбраться из темноты.

— Тебе это нравится, большой мальчик? — Глубокая глотка замурлыкала, когда провела руками по моей груди, поглаживая своими липкими пальцами мои мышцы, прежде чем провести ими вниз по ложбинке между моими мышцами пресса.

— Я засуну яйцо крокодила тебе в задницу, и буду ждать пока оно вылупится, — пробормотал я, мой полусонный бред было лучшим, что я мог выдавить из себя.

Глубокая глотка замерла на мгновение, прежде чем захихикать, прижимаясь промежностью к моему более чем вялому члену, когда теребила мой пояс. Одной мысли о том, что она прикоснется к моему члену, было более чем достаточно, чтобы мой желудок скрутило.

— Я не могу поверить, что мы действительно выбрались из этого гребаного места, — внезапно сказал Наживка, отвлекая ее внимание от меня, поскольку он следил за ходом своих мыслей. — Ты невероятна, Эшлин. Я имею в виду, я думаю, что я потерял надежду когда-нибудь выбраться оттуда, и тут тебе удается провернуть это! Как тебе вообще удалось избавиться от стражи у ворот?

— Я подкупила их, — раздраженно пробормотала она, как будто хотела, чтобы он заткнулся, в то время как я втайне надеялся, что он просто будет продолжать говорить вечно и отвлекать ее внимание от меня не давая ее рукам шарить по моему телу.

— Чушь собачья, — запротестовал Наживка. — Я пытался им заплатить, но они, блядь, не согласились. Все они в карманах Ночных Стражей.

— Ну, да, — Глубокая глотка запнулась, прежде чем вздохнуть. — Они не хотели оплаты долларами.

— Ты трахалась с ними? — Наживка удивленно спросил, но меня бы ничто не удивило в этой вонючей сучке.

— Фу, нет. Не будь грубым, Джереми. Я всего лишь сосала их члены. — Она наклонилась ближе ко мне, ее прогорклые, пахнущие членом губы снова коснулись моего уха. — Я просто закрыла глаза и представила, что это ты, большой мальчик.

Я снова что-то прорычал, мои пальцы сгибались, когда я пытался изо всех сил бороться за контроль над своим телом. Я не мог позволить ей, черт возьми, прикасаться ко мне больше, чем она уже прикасалась, и даже того, что она делала до сих пор, было достаточно, чтобы вызвать у меня рвотные позывы сильнее, чем последствия приема наркотика.

Крякнув от усилия, я сумел разлепить веки и глубоко втянул