Я, ты и любовь - Джасинда Уайлдер

— Извини, — прошептала я.

— Я сказал, заткнись.

Я поморщилась от резкого тона, но прикусила язык и ждала.

— Я даже не знаю, что сказать. Я думал, что сплю. — Глаза Колтона пронзали меня насквозь, синие и горячие, как пламя газовой горелки. — Хочешь знать, что я видел во сне?

Я кивнула.

— Отвечай вслух.

Передо мной новый Колтон — властный, требовательный. Я не знала, беситься ли от его приказов или возбуждаться от них. Я решила делать и то, и другое.

— Да, Колтон. Я хочу знать, что тебе снилось, — сказала я мягко и покорно, хотя глаза наверняка выдавали мой гнев.

Его лицо осталось бесстрастным.

— Тебя. Я видел во сне тебя. — Его глаза сузились. — Я видел во сне, как ты делаешь то, что ты, получается, делала наяву.

— Это был хороший сон? — набралась я смелости и спросила. — Тебе он понравился? — Я провела пальцем по густеющей липкой массе на животе Колтона, глядя на него из-под опущенных ресниц.

Он резко втянул воздух, глядя, как мой палец рисует узоры на его коже. Затем его взгляд опять метнулся ко мне.

— Это был противоречивый сон. Я не должен был хотеть, чтобы это был не просто сон. Я не должен был хотеть, чтобы он стал явью. Но я хотел.

Я пыталась игнорировать оглушительное биение крови в ушах.

— Отчего же не должен?

Колтон нахмурился.

— Потому что… из-за всего.

— Объяснись.

Я тоже могу быть настойчивой.

— Потому что ты любила Кайла.

— Его уже нет. Это не измена. — Я с трудом сглотнула, потому что довод Колтона был очень веским. Это как раз будет изменой. Я изменю мертвому Кайлу.

— Твоя очередь высказаться.

— О чем?

— О своих мыслях хотя бы.

Я принялась обводить пальцем анимэшного героя на груди Колтона, оранжево-желтые языки пламени, глаз дракона.

— Я лгу, это будет изменой. Изменой его памяти. Но это… чушь.

Впечатавшись затылком в подушку, Колтон отвернулся и уставился в стену. Его челюсти сжались и снова расслабились — на загорелой коже двинулась тонкая черная щетина.

— Ну, не х…ня ли все это? — едва слышно сказал он.

Он выбрался из кровати, сделал пару шагов по коридору и исчез в ванной. Я видела, как он намочил полотенце и вытер живот. Вернувшись, Колтон лег рядом со мной на бок, глядя на меня.

— Я тоже именно так думаю, — сказал он. — Глупо, но не могу избавиться от ощущения, что мы оскорбляем его память. Хотя это фигня, если бы он не умер, он бы первый захотел, чтобы мы были счастливы.

— Вранье. Будь он жив, он бы захотел меня.

— Однако его нет!

— Это аргумент или возражение? — поинтересовалась я.

Колтон фыркнул:

— Даже не знаю. — Он повернул голову и посмотрел на меня. — Блин, то, что ты сделала, все меняет.

— Знаю, — едва слышно ответила я. — Ты сердишься?

Он энергично затряс головой.

— Сержусь? Нет. Я растерян. Не буду лгать, это почти подстава. Не могу сказать, что я этого хотел, но и не стану утверждать, что был бы против.

Я задохнулась.

— Я все поняла. Прости меня. Я… сама себе противна.

— Перестань. Даже не начинай, слышишь? Я сам хорош. Ты спала, а я тебя раздевал…

— Чтобы мне не пришлось спать в джинсах, — перебила я.

Но Колтон тоже перебил меня:

— Я хотел посмотреть на тебя. На твою прелестную круглую задницу. Я трогал тебя за ляжку.

— Но ты меня не… Не сделал того, что сделала я.

Свободной рукой Колтон потер лицо.

— У нас что, соревнование? Кто кого переплюнет в скотстве? — спросила я.

В душе, однако, я боролась с ошеломлением. Колтон хотел посмотреть на мою «прелестную круглую» задницу? Я привыкла считать, что задница у меня, наоборот, толстая. Комплексы легко не сдаются. Выходя на пробежки, я бегаю, как одержимая, — иногда мне удается убежать от мыслей, воспоминаний, ночных кошмаров и чувства вины. Еще помогает музыка и «Джек Дэниэлс». Но как бы я ни бегала, попа на месте, и грудь уменьшаться не желает.

— Я бы победил в таком соревновании на счет «раз», это без вопросов, — сообщил Колтон. — У тебя была минутная слабость. А я скотина по жизни.

— Неправда. — Я пододвинулась к большому телу Колтона и заглянула ему в глаза. Расстояние для поцелуев. — Это не было минутной слабостью. Это были месяцы желания. И ты не скотина.

— Чего ты хочешь-то, Нелл?

— Я первая тебя спросила.

— То есть ни один из нас не в курсе, чего нам надо? — Он испытующе смотрел мне в глаза, водя пальцем кругами у меня на пояснице.

— Да. То есть я знаю, чего хочу, но не знаю, правильно это или нет. Теперь я узнала: способ, которым я добилась своего, нехорош. Извини.

— Ты хочешь сказать, что не должна была это делать, пока я спал? — Его ладонь продолжала кружить, опустившись ниже.

Я слегка прогнула спину, и Колтон это заметил. Его глаза расширились, ноздри затрепетали, губы сжались в тонкую линию, дыхание стало глубоким.

— Да, — сказала я.

Я решилась признаться в своем поступке и своих желаниях. Колтон совершенно прав, говоря, что это все меняет. Дороги назад для меня теперь нет. Я знаю, как он чувствует себя в моей руке. Я знаю, что чувствует тело Колтона подо мной, и хочу большего. Я знаю, что он чувствует, прикасаясь к моей заднице. И я знаю — Колтон хочет этого так же сильно, как и я, и борется с собой не меньше моего.

Я не отвела взгляд, когда он двинул руку еще ниже. Я прикусила губу, ощутив поглаживание по ягодицам. Ложась в постель, я стянула джинсы и была теперь в крошечных желтых стрингах. Шелковый треугольник прикрывал лишь самое сокровенное, узкие тесемки на бедрах соединяются в одну, проходящую между ягодицами. Лифчик я тоже сняла, оставив только обтягивающую футболку из голубого хлопка, с карманчиком на правой груди, украшенным блестящим пурпурным сердцем.

Не отводя взгляда, Колтон провел пальцами по тесемке на бедрах и медленно, не таясь, взялся за левую ягодицу. Я пристально глядела в синие глаза, видя там отражение своих чувств — сдерживаемое желание.

— Я прощаю тебя, — сказал Колтон. Уголок рта едва заметно иронически изогнулся. — В конце концов, сон был прекрасный.

Он повел пальцем по тесемке вниз, между ягодицами. Я испуганно затаила дыхание. Его ладонь двинулась вверх по другой половинке и снова спустилась, лаская бедро. Боже, о боже мой… Он гладит мою обнаженную спину, забираясь под футболку. Его ладонь оставляет на коже пылающий след.

Пальцы остановились у меня под мышкой, ища доступа к груди. Моя рука поднялась, скользнула по груди Колтона, задержалась на плече и сделала то, чего мне давно хотелось, — дотронулась до щетины на подбородке. Воспользовавшись открывшимся доступом, Колтон округло повел ладонью по выпуклости моей груди, прижатой к его мускулистому торсу.