Одна душа на двоих. Часть 2 - Светлана Богославская

рядом с его креслом. Данила сонно протёр глаза и приподнялся на кровати.

— О! Ты уже проснулся, — увидел проснувшегося сына Дмитрий Валерьевич. — Давай я тебе помогу перебраться на кухню. Завтракать пора. А то сейчас блинчики и чай остынут.

Данила спорить не стал и дал отцу помочь ему выбраться из кровати. Конечно, молодому человеку хотелось сходить в ванную комнату, умыться и заодно принять душ, но об этом просить отца парень не хотел. Понятное дело, Даниле было неудобно о таком просить у отца, и он хотел дождаться, пока отец до конца починит его кресло и тогда уже он сможет сам всё спокойно сделать.

Отец его перетащил на кухню и, усадив на стул, сам уселся за стол. Данила облокотился руками об стул, пытаясь усесться удобнее. На стуле было не так удобно, как в кресле, но выбирать не приходилось. Кресло всё ещё было сломано, и садиться на него было нельзя. Данила уселся удобнее, облокотился об спинку стула и глубоко вздохнул.

— Я всё. Я здесь, — прошёл на кухню Вадим. — Простите, что заставил вас ждать.

— Ничего страшного, Вадик, — улыбнулась сыну мама. — Мы понимаем, прошлый вечер был тяжёлым и поэтому мы все проспали.

— Ну, вы-то проспали чуть-чуть, а я сильно проспал, — подметил Вадим и придвинул к себе кружку с чаем. — Ты вон даже завтрак успела сделать.

— А кто ещё кроме меня его сделает? Давайте уже кушайте! Даня, вот твой чай, — женщина пододвинула к Даниле его кружку с чаем. — Бери блинчики. Давай я тебе помогу, — Диана Сергеевна положила в тарелку сына два блинчика, видя, что Данила сидит неподвижно и молча смотрит на них. — Ты с чем будешь? С вареньем или со сметаной?

— Без всего, — качнул головой Данила.

— Хорошо, — не стала настаивать мама и вернулась к своему завтраку. — Если захочешь ещё, скажи.

— Ладно. Спасибо, — молодой человек начал вяло есть блинчик.

Завтракал Данила долго. Вадим успел всё съесть и пойти переодеваться. Отец следом за ним закончил с завтраком и тоже ушёл. Лишь мама продолжала сидеть вместе с парнем за столом. Через какое-то время отец вернулся на кухню, везя перед собой кресло сына.

— Данила, ты позавтракал? — посмотрел на сына отец.

— Да. Вполне, — кивнул Данила и отодвинул от себя пустую кружку. — Ты уже смог починить его?

— Что-то вроде этого, — пожал плечами мужчина. — Попробуй, пересядь в кресло.

— Хорошо, — Данила пододвинулся на край стула и рывком пересел на кресло. Опустившись в кресло, Данила скривился от боли, которая вновь пронзила его тело. От любого резкого движения тело парня пронзала боль, и молодой человек не представлял, как поедет в институт, и как будет там сидеть. Да у парня и не было особого желания туда ехать. Мало того, что он чувствовал себя плохо, хотел спать, и у него всё болело, так ещё Данила не хотел, чтобы однокурсники его видели таким побитым. Парень не знал, как они к этому отнесутся, и он сейчас был не готов с ними встречаться. Он должен был срочно что-то предпринять, чтобы хотя бы пару дней посидеть дома и прийти в себя. — Пап, а можно я сегодня останусь дома? — попросил Данила. — Я себя нехорошо чувствую.

— Тебе итак придётся остаться дома, — что-то рассматривая в кресле, сказал отец. — Ты сейчас сможешь лишь немного прокатиться на кресле, и чувствую, оно опять сломается. Никуда ехать на нём тебе точно пока нельзя! Тебе лучше и тут на нём пока особо не разъезжать. Я ещё немного починю твоё кресло, и потом уже ты сможешь на нём кататься. А пока…. Лучше тебе даже не сидеть в нём. А то будет ещё хуже. Мне нужно ещё время для того, чтобы его починить.

— Круто, — скривился Данила, и по его лицу было видно, что эта новость его совсем не радует.

— Но ты не волнуйся, Данила, — поспешил успокоить сына отец и выпрямился, смотря сыну в лицо. — Я уже обо всём договорился. Я сегодня останусь дома, и буду тебе во всём помогать. Так что всё будет хорошо! Ты можешь ни о чём не волноваться. Если тебе что-то понадобится, я принесу это тебе или, если тебе понадобится куда-то попасть, я помогу. Например, если ты захочешь в туалет, я тебе помогу до него добраться. Об этом можешь не переживать!

— Ага, — ещё больше нахмурился Данила. — Всегда мечтал, чтобы мой папа носил меня в туалет. Супер! Класс!

— Ну, это же временно, — ободряюще улыбнулся сыну Дмитрий Валерьевич. — Так что можно потерпеть!

— И что потом я смогу ходить? — усмехнулся Данила. — Конечно! Этого не будет! Я навсегда останусь в этой коляске, — Данила кивнул на кресло, на котором он сидел, и ударил по нему. — Я всегда буду инвалидом и никогда не смогу ходить!

— Да ладно тебе, Даня, — раздался голос Вадима, который стоял в дверях и наблюдал за разговором. — Всё не так уж и плохо!

— Думаешь? — посмотрел на брата Данила. — И что же в этом хорошего?

— Ну, например, тебе не надо ходить на физкультуру. Это же круто, да? — Вадим радостно улыбнулся, искренне радуясь тому, что придумал, и совсем забыв, что Данила любил заниматься и всегда делал утром зарядку.

— Знаешь что? Да пошёл ты, — с этими словами Данила схватил со стула кружку и швырнул её в брата.

Вадим в последний момент успел пригнуться, увидев, что брат хочет сделать. Кружка ударилась об стену и разлетелась вдребезги. Осколки полетели во все стороны, и лишь чудом в Вадима ничего не попало. Вадим посмотрел на разбитую кружку, окинул себя взглядом, желая убедиться, что в него ничего не попало, и беда миновала, и только после этого повернулся к брату и с удивлением посмотрел на него.

— Ты чего? — спросил шокированный Вадим, не понимая, что нашло на брата.

— Это всё из-за тебя! Из-за тебя я в такой ситуации. Это всё твоя вина! — закричал Данила.

— Даня, да я просто…. — замямлил растерянный Вадим.

— Это ты всё виноват! — даже не дав брату ничего сказать, продолжал кричать Данила. — Если бы не ты, всё было бы хорошо! Это всё твоя вина! Твоя и больше ничья! Как же я тебя ненавижу!

— Вадим, иди в институт, — махнул рукой сыну отец, видя, как Данила из-за него нервничает. — Давай! Иди!

— Хорошо, — вздохнул Вадим и, кинув взгляд на брата, который смотрел на него с ненавистью, исчез в прихожей.

— Он хотя бы идти может, — буркнул Данила.

Дмитрий Валерьевич посмотрел на опустевший дверной проём и повернулся к Даниле, который сидел, уставившись в одну точку. Выражение его