Конец феминизма. Чем женщина отличается от человека - Александр Никонов

После того как тезис Мерилин Френч был принят западным обществом на ум, законодательство в США резко повернулось к женщинам лицом. А к мужчинам – сами понимаете… В 1997 году был принят закон «О предотвращении насилия в отношении женщин». Он отменил в отношении данного вида преступления (изнасилование) и в отношении данной категории населения (мужчины) принцип презумпции невиновности.

Это произошло не сразу, а было результатом длительной идеологической подготовки, в результате которой феминистки забили-таки в податливое общественное сознание следующую мысль: «женщина не может врать, когда дело касается изнасилования». Что автоматически сняло с женщин ответственность за ложный донос.

Справедливости ради следует отметить, что не каждый донос жены заканчивается для мужа тюремным сроком. Но та же справедливость обязывает сказать, что многие сидят только на основании словесных обвинений.

Если заявление об изнасиловании пишет женщина против своего знакомого, её имя держится втайне от прессы – здесь железно действует принцип анонимности жертвы. Который, разумеется, не распространяется на «преступника» – его имя пресса может полоскать с момента предъявления обвинения вплоть до суда. Если на суде выяснится, что донос был ложным, значит, ему повезло. Клеветница же не несёт за свой навет никакой ответственности: она просто ошиблась, перепутала. Тем паче, что перепутать-то легко: мы ведь помним, что «слово – тоже изнасилование»…

Поскольку презумпция невиновности не действует, сразу после сигнала в органы мужчина лишается прав проживания в собственном доме и не может подходить к жене и детям ближе, чем на энное количество метров. По сути человека выбрасывают на улицу. Где он и должен обитать в течение нескольких месяцев до рассмотрения его дела по существу. Причём, по вышеупомянутой причине (отмена презумпции) именно ему придется доказывать в суде, что он никого не насиловал.

Правда, у человека есть выход – признать себя виновным. Тогда он автоматически получает разрешение жить со своей семьей, ему разрешают вернуться в свой дом, но поскольку «виновный» должен быть наказан, его обязывают пройти «курсы перевоспитания» – полный аналог университетских тренингов чуткости, только длятся они несколько недель. После курсов в течение года он будет жить под особым надзором полиции. Причём во время этого «испытательного срока» достаточно одного звонка в полицию от жены, как мужик автоматом оказывается в тюрьме.

Такая практика применяется в некоторых штатах США, в Канаде, Австралии и в Новой Зеландии.

Надо ли говорить, что в этих условиях телефон стал для жен одним из средств диктата над мужьями. Один звонок – и ты на улице или за решеткой: в некоторых штатах, например, в Калифорнии, арест мужа следует сразу за звонком жены автоматически, причём законодательство (принятое под напором феминисток) сконструировано так, что после заявления о насилии дело закрыть нельзя, даже если женщина сама захочет снять обвинения. Поезд ушёл: обвинения дальше поддерживают уже «компетентные органы».

Феминистки советуют женщинам после акта насилия разводиться, после развода дети и дом остаются у женщины. Мужчине же достаётся только право выплачивать закладную за дом и платить алименты. Причём платить их он будет, даже если у супругов нет детей, – жене до конца её жизни: чтобы в результате развода она не почувствовала ухудшения своего материального положения.

При такой системе разве удивительно, что брак становится совершенно невыгоден мужчине? И разве удивительно, что некоторые особо реакционно настроенные «угнетатели» осмеливаются полагать, будто феминизм разрушает семью, заставляя многих мужчин просто отказываться от повторного (или даже от первого, если они в состоянии учиться на чужих ошибках) брака?

Изнасилование со взломом

Такер Карлсон – хозяин небольшой кабельной телевизионной компании «всегда был уверен, подобно каждому журналисту, что все сексуальные скандалы коренятся на правде. Вы, возможно, не совершали именно того, в чем вас обвиняют, но кое-что вы всё равно совершили».

Однако жизнь заставила правоверного англосакса, с сочувствием относящегося к феминизму, пересмотреть свои позиции. В 2001 году некая женщина, которую он никогда в жизни не видел, обвинила его в изнасиловании, которое произошло в городе, где он никогда в жизни не был. Израсходовав на адвокатов 14 000 долларов, Такер доказал свою правоту. Выяснилось, что женщина – сумасшедшая.

Америка – это такая свободная, демократическая страна, где каждый псих имеет право подать на вас в суд и обвинить в изнасиловании. Если вы, конечно, мужчина, а он – женщина.

Известный журналист Джон Фонд был арестован по обвинению в домашнем насилии. Громкая была история. Сломавшая человеку жизнь. Раньше Фонд писал статьи для престижного «Уолл Стрит Джорнал», но оттуда его выперли сразу после того, как против Джона были выдвинуты обвинения: в солидном издании не могут работать враги народа. Теперь Фонд работает в небольшом заштатном журнальчике… Надо ли говорить, что суд он выиграл? В его случае обвиняющая сторона также оказалась сумасшедшей. Под психическую или бешеную в Америке каждый может попасть. И жизнь будет сломана безвозвратно.

Впрочем, феминисток сломанные мужские судьбы не пугают. Потому что мужчина – имманентно виновный. Как заметила феминистка Катарин Коминс: «Мужчины, несправедливо обвинённые в изнасиловании, всё равно получают заслуженный урок».

Уильям Гетерингтон попал в тюрьму Мичигана за изнасилование бывшей жены. История простая: Уильям развёлся, уехал, через некоторое время вернулся, они с женой решили помириться и имели чудный секс. После которого женщина, как это часто бывает в Америке, кинула заяву, и мужа арестовали. А потом и посадили, потому что на суде он не смог доказать факт согласия жены на секс. Никаких следов сексуального насилия, кстати, в ходе предварительного следствия зафиксировано не было. Но, видимо, поскольку «гетеросексуальный секс – это всегда насилие над женщиной» (Мак-Киннон), Уильям обозревает небо в клеточку.

В том же Мичигане студент мичиганского университета на одном из компьютерных форумов позволил себе высказаться в том смысле, что «обвинение в изнасиловании на свидании может быть ложным». Я не знаю, подписался ли он полным именем вместо ника или его вычислили, но со стороны деканата последовало строгое предупреждение о возможном наказании наглеца, поскольку его высказывание было не чем иным, как «дискриминационным преследованием женщин».

…Согласитесь, свобода слова – это здорово!..

А что это мы все про Америку, да про Америку. Поехали в другие страны!

Канада. Канадский Верховный суд в своих прогрессивных изысках не отстаёт от американского. Взял и пересмотрел законы о непристойностях – с глубоким реверансом в сторону феминизма. Теперь всё, что кажется феминисткам несоответствующим их человеконенавистническим идеям, можно объявить непристойным. С последующим запретом, разумеется.

Канадский Верхсуд так теперь определяет непристойность: любой материал, который «подчиняет, деградирует и дегуманизирует». Несколько расплывчато, зато, на случай неясности, экспертов среди феминисток – хоть отбавляй.

После принятия этого вердикта, уже не обращаясь в суд, канадские феминистки своей волей запретили проведение конкурса «Мисс Канада». Комиссары в юбках снимают с эфира «сексистские» ролики, ищут врагов в офисах. Как пишет умеренная феминистка Бэббит Фрэнсис, «…любая шутка может быть опасной. Если мужчина в офисе рассказывает шутку, и какой-то женщине шутка не нравится, у него будут проблемы. Но если он, стараясь избежать этих проблем, рассказывает шутку шёпотом на ухо своему товарищу, у него и в этом случае будут проблемы! Потому что его действия привели к созданию „враждебного рабочего окружения“… было бы лучше, если бы он вообще избегал появления в офисе и оставался дома, заботясь о младенцах».

Австралия. Мельбурн. Во время танца со своей коллегой директор местного колледжа случайно коснулся груди партнерши. …Подорвался…

Суд. Скандал. Бумажная пресса перемывает косточки «насильнику». «Подонка» показывают по всем каналам. Через некоторое время он выигрывает суд. Ну случайно же, блин!..

Но жизнь – не кувшин, обратно не склеишь. Теперь он не директор колледжа, работает неполный рабочий день (кто знает западные реалии, тот поймет, что это значит), причём работает в области, никак не связанной с его прежней профессией. Даже старая феминистка Элен Гарнер, описавшая в своей книге этот случай, и та не сдержалась, так охарактеризовав современный хунвейбиновский феминизм: «педантичный, лицемерный, безжалостный».

В разговоре с Гарнер её более молодая коллега по движению следующим образом откомментировала этот случай:

– Да, парень не заслуживает того, что с ним случилось. Он невиновный, но он платит за других мужчин, которые не попались. Забавно – иногда невиновный или наполовину виновный платит за то, что сделал другой.