Девушка в переводе - Джин Квок

— Я не это хотела сказать, я, э-э… — Да уж, грубый просчет, надо срочно спасать ситуацию.

— Дурочка, я же горжусь тобой! — Она до боли стиснула меня в объятиях.

— Мы обе гордимся, — просияла Ма.

Глава двенадцатая

С началом выпускного класса мы с Куртом все чаще появлялись вместе на людях. За нашими спинами перешептывались. Чем больше мы твердили, что всего лишь друзья, тем больше ходило разных слухов. Мне нравилось, что обо мне сплетничают.

Шерил однажды прошипела вслед:

— Да что он в ней нашел? Взгляните, как она одета!

Теперь-то я была гораздо увереннее в себе, поэтому с улыбкой обернулась. Бедняжка замерла на месте, поняв, что ее услышали.

— Невероятной красоты мозги! — добила я соперницу.

Курт стал моей вакциной против Мэтта. Удовольствия, которым обучал меня Курт, помогали бедному сердцу выдерживать ежедневную боль встреч с Мэттом и Вивиан.

Чудесным осенним днем мы с Куртом сидели в обнимку под трибунами школьного стадиона. После того первого опыта я никогда больше не пробовала наркотики — в обычной жизни помутнение рассудка мне совершенно не нравилось.

Курт накрыл нас обоих своим теплым кашемировым пальто, я тихонько поглаживала пальцем его нижнюю губу. Между короткими поцелуями он спросил — небрежно, как обычно:

— Как это ты в меня не влюбилась?

— Курт, почти все девчонки в школе в тебя влюблены.

Он захватил губами кончик моего пальца и тихонько посасывал его. Контраст прохладного воздуха и теплых губ невероятно возбуждал.

— Все, кроме тебя.

— Верно, — вздохнула я, прикрывая глаза.

— Это из-за прошлого?

— В каком смысле?

— Потому что мы с Грегом дразнили тебя в седьмом классе? Помнишь?

— Да уж, это было неприятно.

— Знаю. Я был маленьким поганцем. Прости.

— Это было давно. Люди меняются.

— Так ты не держишь на меня зла?

— Нисколько. И потом, ты заступился за меня в истории с Тэмми.

— Но тогда почему?

Образ Мэтта возник было перед глазами, но я усилием воли отогнала его.

— Думаю, я влюблена только в твое тело.

Курт громко расхохотался.

— Что ж, пожалуй, этого пока достаточно. Больше мы к этой теме не возвращались.

* * *

Доктор Вестон, советник по профессиональной ориентации и психолог школы, вызвала меня в свой кабинет.

— Где вы намерены продолжать образование?

— В Йеле, — без колебаний ответила я.

Мы с Аннет много говорили о колледжах. Она, в отличие от меня, заказала кучу каталогов и справочников и в конце концов остановила выбор на «Веслейан». Мой выбор был скорее случайным. Я знала, что Йель — один из лучших университетов, и мне понравились фотографии в каталоге Аннет.

— Отлично. Дайте мне просмотреть заявление, прежде чем отправлять, я постараюсь помочь советом.

— Как вы думаете, у меня есть шанс?

Доктор Вестон пристально посмотрела мне в глаза.

— Кимберли Чанг, кому, как не вам, учиться в таком университете, как Йель?

Заявление я напечатала на библиотечной машинке, и доктор Вестон практически ничего не пришлось исправлять. Я поинтересовалась, можно ли избежать уплаты пошлины. Доктор Вестон попросила копию нашей налоговой декларации. Достаточно было короткого взгляда на документ, и она тут же подписала освобождение от пошлины.

Ма, узнав об этом, пришла в ужас:

— Почему ты не стала платить пошлину?

— Это куча денег, Ма.

В том месяце мы все же окончательно выплатили долг Тете Поле. Никогда еще наше финансовое положение не было таким устойчивым, к тому же я продолжала работать в школьной библиотеке, а это означало прибавку к нашим доходам. Но если мы собирались когда-нибудь изменить жизнь к лучшему, переехать в приличное жилье, мы должны были, как прежде, экономить каждый цент. Даже без уплаты долгов наши доходы оставались мизерными.

— А вдруг они не станут рассматривать твое заявление! Зачем читать лишнее, если ты им за это не платишь?

Назавтра Ма притащила домой целую стопку дешевых тарелок.

— Давай, швырни их об пол, — приказала она.

— Зачем?

— Разбитый фарфор приносит удачу. Это поможет поступить в колледж.

Я не верила в приметы, но послушно расколотила тарелки. Или меня примут в колледж бесплатно, или я не попаду туда вообще. Мы не могли заплатить даже за государственное образование.

Узнав, как остальные готовятся к поступлению, я запаниковала. Джулии Вильямс родители обустроили специальную студию со звукоизоляцией, где она по пять часов в день репетировала на своем «Стейнвее». Джулия с шестнадцати лет участвовала в международных музыкальных конкурсах. Челси Браун пела в юношеском отделении «Метрополитен опера».

О спортсменах вообще отдельный разговор. Стремительный Спенсер на своих длиннющих ногах побеждал во всех соревнованиях, а команда по хоккею на траве завоевала титул чемпиона штата. Алисию Коллинз взяли в юношескую олимпийскую сборную по гимнастике. Как-то наши футболисты в шутку вызвали ее на поединок, так она спокойно улеглась на пол и отжималась на одной руке, наперегонки с ними, пока парни не рухнули в изнеможении. Так что даже наши «качки» относились к делу не менее серьезно, чем я.

У нас многие занимались музыкой или танцами с детства. Если результаты тестов чуть снижались, родители сразу нанимали частных преподавателей. Мои одноклассники могли писать вступительные эссе в колледж о том, как они собирали виноград в Италии, катались на велосипеде в Голландии, делали зарисовки в Лувре. Зачастую их родители были выпускниками тех учебных заведений, куда ребята собирались поступать.

Что могла противопоставить этому я — нищая китаянка, чьим единственным дополнительным достоинством являлось умение очень быстро упаковывать юбки? Уверенность доктора Вестон, конечно, внушала надежды, но не слишком большие.

Я хорошо училась, но большинство моих ровесников с самого рождения готовили к поступлению в правильный колледж. И неважно, насколько блестяще я отвечала на экзаменах и сумела ли проникнуть в круг популярных студентов, — я все равно знала, что не стану одной из них. И в глубине души считала, что администрация университета каким-то образом почувствует это и захлопнет передо мной двери.

Мистер Джамали решил, что Аннет готова для роли Эмили в «Нашем городе».

— Невероятно! — Аннет никак не могла успокоиться, все подпрыгивала от восторга. — Ты должна прийти на премьеру!

— Обязательно!

— Клянешься?

— Да. Что бы ни случилось — приду.

Но, сверившись позже со своим расписанием, я обнаружила проблему.

— Аннет, — сообщила я ей за обедом, — у меня в тот день назначен экзамен на гражданство.

— Но ты же обещала!

— Знаю. Прости. Но если я не получу американское гражданство, то не смогу претендовать на стипендию.

— А на другое время перенести нельзя?

— Мне исполнилось восемнадцать, это моя первая попытка, раньше было невозможно. А если перенести — я не смогу указать в заявлении в колледж, что являюсь гражданкой Америки. Но на следующий спектакль я обязательно приду.

— Понятно. — Аннет не поднимала глаз.

— Тогда в чем дело?

— Кимберли, — она пристально посмотрела на меня, — это правда или одна из твоих обычных отговорок?

За эти годы я столько раз обманывала ее, придумывая причины своего отсутствия, что не могла винить подругу за сомнения.

— Конечно, правда.

Больше Аннет ни о чем не спрашивала.

После каждого письма с моими оценками Тетя Пола обязательно критиковала нашу с Ма работу. Как ни старались мы скрыть мои успехи, тетка, видимо, все равно догадывалась. И мстила как могла. Если в работе обнаруживался хоть малейший изъян, нужно было переделывать все с самого начала. Если предстояла отправка товара, она уже за несколько дней начинала изводить нас напоминаниями о сроках.

— Если вы опоздаете, я не отвечаю за последствия, — заявила она однажды.

— Мы всегда успевали вовремя, — робко ответила Ма, но в глазах ее сквозила откровенная печаль по поводу поведения старшей сестры.

Тетя Пола недовольно фыркнула и удалилась, по пути толкнув Мэтта, работавшего у парового пресса.

Он подошел ко мне. Волосы намокли от пара и пота и свисали сосульками.

— Какая муха ее укусила?

— Зависть.

— С чего вдруг?

— Похоже, я учусь лучше, чем ее сынок.

Мэтт кивнул и уже готов был вернуться к работе, но я, в стремлении задержать его еще хоть на миг, спросила:

— А где твоя мама и Парк? Что-то я их давно не видела.

— Ма неважно себя чувствует, а когда она дома, Парк остается с ней. Моего заработка хватает на всех. — Он гордился, что может быть кормильцем в семье.

Сердце мое разрывалось на части.

— Ты такой молодец, Мэтт.