Хозяин Янтаря - Алкесандр Шакилов

Стрелял снайпер — издалека. Ворон кинулся к «калашу», прислоненному к стене дома. Вторая пуля ударила в цевье автомата, и тут же красная точка вскочила прыщом на виске сталкера. Он на прицеле. А потом из лесу вышли военные — много, десятка два. Все хорошо вооружены, в бронежилетах, в тяжелых касках, на лицах противогазы.

Ворон шагнул навстречу воякам. «По какому праву врываетесь?! Кто приказал?! Что вам здесь надо?» — «Ничего», — ответил командир, молодой высокий лейтенант, и кивнул своим людям. Те кинулись к Ворону. Какое-то время сталкер размахивал кулаками, а потом его успокоили прикладом в поясницу. Он упал на колени, его связали.

Ирод успел врезать по морде двоим, но тоже оказался бессилен против прикладов. Его двинули в лицо и били, пока в глазах не потемнело. Последнее, что он видел, — как один боец расстрелял цыганку из автомата.

— А потом у меня были видения… — Родин запнулся, подыскивая нужное слово.

— Галлюцинации, — подсказал я.

Ироду явился брат: грязный, раненый, но счастливый. Он рассказал младшему о мутантах, аномалиях и ядреной смеси из постоянного напряжения, страха и героизма. Брата Зона бодрила. Заряда хватало месяца на три, во время которых он пытался жить как все. Но старший никак не мог без Зоны… А младший дожидался его, переселяясь к соседской старушке. И вот однажды брат не вернулся. Игоря отправили в детский дом. Поначалу он мечтал найти брата. Но время шло: год, два, пять… Игорь понял: брата больше нет. Тогда он возненавидел Зону…

Потом была пустыня, пылающие буровые, дождь из капель нефти…

И загорелся огонь в печи, осветив сидящую на полу цыганку, мать Джу… Волосы ее были распущены, грудь наискось перехлестнули входные отверстия от пуль. И это не печь, не вышки — это ее глаза горели адским пламенем!

«Ты должен спасти мою дочь. Пообещай, что спасешь ее». Цыганка взяла с Ирода слово, что он не оставит Джу в беде. А потом превратилась в ворону и улетела.

— В ворону? — кашлянул позади меня Чингиз. — Ну ничего себе! Что-то чересчур много птиц в последнее время…

Я так заслушался, что не заметил приближения товарища. Родин спокойно отнесся к вопросу — значит, военстал давно дышал мне в затылок.

— Когда я очнулся, уже стемнело. Жутко болела голова. Как я добрался до Периметра — не помню. Потом — больница. Врачи сказали: чудо, что выжил. И вот я здесь. Я знаю: моя девушка у Профессора. Я вырву ему сердце.

В этот момент грузовик резко затормозил. Залаяли собаки.

— Тсс! — скомандовал я, прижав палец к губам. И мы опять забились по своим щелям.

* * *

В кузов поднялся бандит в потертой кожаной куртке. Уж я эту братию определяю с лету.

Бывший сиделец постоянно шмыгал носом, будто принюхивался. Он был похож на крысу, череп которой гладко выбрили, а в железные зубы сунули смердящую папиросу.

Бандит остановился в шаге от укрытия Чингиза. Еще чуть-чуть — и он заметил бы безбилетного пассажира. Но тут его позвали, и он, сплюнув окурок в проход между ящиками, выпрыгнул из кузова.

— Открывай! Можно!

Заурчали сервомоторы, растягивая створки ворот.

Грузовик въехал на территорию базы Профессора, притормозил у большого ангара и сдал назад — под навес, где уже стояли штабеля с разнокалиберными ящиками.

То тут, то там возвышались морские контейнеры, маркированные цифрами и латиницей. Я заметил несколько катушек с силовым кабелем. Справа были припаркованы еще три фуры. Возле них сновали обнаженные по пояс мужчины. Тела их блестели от пота в свете фонарей. Давно уже стемнело. Мы приехали в пункт назначения за полночь.

Если работа на базе Профессора кипит круглые сутки, то… Мне не понравилась такая организация труда. Потому как очередь до нашей фуры дойдет очень скоро. А нам еще надо осмотреться и решить, каков план дальнейших действий. Чингиз и я действовали наобум, совершенно не зная, куда попадем. А Родин? Ведь наш влюбленный мальчик уже бывал здесь. Он строил эту базу — первый контракт, подписанный спьяну. Сам говорил, никто за язык его не тянул.

— Точно, было такое, — кивнул Ирод, завязывая шнурок на ботинке. — Я тут экскурсии водить могу, запомнил это место на всю жизнь. Да и чертежи проекта видел. Очень масштабно. Это похоже на стадион. Полусфера. Закрытая со всех сторон полусфера. Тут еще и половины не сделали из того, что запланировано.

Я кивнул, дав понять, что услышал его.

Разумный подход: если затевать в Зоне стройку века, то с максимальной защитой. Ведь первый же выброс убьет в поместье все живое, покроет территорию аномалиями и радиоактивными секторами. Кстати, недавно был выброс, а его последствий Что-то не видно. Странно…

— Экраны, — уловив мои сомнения, сказал Ирод.

— Что?

— Моя бригада, помимо прочего, устанавливала специальные экраны по периметру стройки. Говорили, что они противоаномальные. А еще говорили, что Профессор их сам придумал. Он очень умный.

— Ну-ну. — Мне все больше и больше не нравилась эта мифическая личность. Слишком уж круто все заверчено. Сразу видно, что Профессор не из тех, кто будет рисковать своей шкурой, шастая по зараженным территориям в поисках гауссганов. Тут масштаб крупнее…

— Где он обитает, знаешь? — спросил я у блондина и, не дожидаясь ответа, еще раз выглянул наружу.

От разгрузочной до ангара было метров тридцать пустого пространства — только мозаика бетонных плит, над которыми высоко вверху кипела работа: монтировали «скелет» купола. Башенные краны поднимали целые блоки из швеллеров и проката. Их принимали и тут же определяли в надлежащие секции. Все было подсвечено десятками прожекторов и вспышками электросварки.

Сотни рабочих. Сотни! И не где-нибудь в центре Москвы, но в Зоне!

С ума сойти!

По ангару ездили небольшие грузовики, сновали электрокары, бегали туда-сюда рабочие в оранжевых касках и жилетах. Неспешно расхаживали вооруженные люди, судя по всему — охрана. А проще говоря — надзиратели. Раз о такой грандиозной афере до сих пор не прознали журналюги, значит, служба безопасности Профессора не зря получает зарплату.

Среди охраны наблюдалась подозрительная неоднородность.

Тут были откровенно криминальные личности. Эти старались держаться в тени и поменьше соваться в гущу событий. Мол, наше дело наблюдать, а работают пусть другие. Гордо ощетинились оружием бойцы сталкерских кланов. Те, у кого рожи так и просят кирпича, — из «Долга», остальные вроде из «Свободы». Заметил я также и вояк… Двое качков покрикивали на грузчиков у самого края пар ковочной площадки. Похожих спортсменов я видел в клубе Джанки. Оп-па, а вот и оранжевые комбезы научников. Один, два… пять… Ладно, не затем я здесь, чтобы заниматься подсчетами. Винегрет. Вали кулем, а там разберем.

Но что может объединять всех этих людей? Что они забыли в этом странном месте на берегу Янтаря?.. Это Какой-то заговор, да? Но почему я о нем ничего не знаю?! Неужели все так стремительно изменилось в Зоне за тот месяц, пока я отдыхал в таборе у цыган?!..

В любом случае это разнообразие нам кстати. Мы легко сойдем за своих. Вряд ли «свободовцы» ручкаются с «долговцами», а вояки с бандитами. Уж как-нибудь просочимся.

Я выпрыгнул из кузова.

— Куда?!.. — вскрикнул Чингиз.

— За мной! — скомандовал я. — И что бы ни случилось, держитесь непринужденно.

Глава 18

Ангар

Не оглядываясь, расслабленной походкой я двинул мимо фур к ангару. Может, у Ирода свое мнение на этот счет, но я и без всяких планов был уверен, что поступаю верно. Бывает у меня такое — знаю, и всё. Спросите откуда — не скажу.

Чингиз и Родин пристроились сзади.

— Эй, братки! — окликнул я качков, отчитывающих грузчика. — Огоньку нема?

Те хмуро взглянули на меня, но ничего не сказали. Ну и отлично. Мы ничем не отличаемся от здешнего сброда.

И тут меня словно током шандарахнуло: я застыл на месте, открыв рот, и едва не заскулил от радости. Знаю, что идиот и так нельзя, она ведь предала меня, хотела убить, но… Милена! Я увидел Милену! Она шла по ангару под руку с высоким седым мужчиной в кожаном пальто. Мужчина опирался на черную трость.

Выжила, значит! И такая же красивая, как прежде. Нет, еще красивей: стройная фигурка в белом плаще, который не столько скрывал, сколько подчеркивал ее восхитительные формы, роскошные светлые волосы, спадающие чуть ли не до ягодиц… И походка — не натужное дефиле манекенщицы, но нечто воздушное, стремящееся ввысь. Я вдруг остро почувствовал, как мне ее не хватало. И вроде вот она, рядом — подойди к ней, протяни руку, обними, но… Между нами все кончено. Я оставил ее в Припяти одну, и это было равносильно смертному приговору. Но мутанты и аномалии не тронули ее!..

— Чего встал? — дернул меня за рукав Чингиз. Я промычал в ответ нечто невразумительное. Он проследил за моим взглядом: