«Колонист» - Поселягин Владимир Геннадьевич

* * *

На неловкого матроса тут же шикнули, за плеск весла, который тот издал. Тревожно прислушиваясь, оклика не было, матросы продолжили грести и подошли к борту двадцативосьмипушечного британского фрегата, что стоял на якоре, на входе на рейде у Лондона, осуществляя охранение. В двух милях стоял на якоре шлюп, но до него очередь ещё не дошла. Сам я, сидя у кормы, лишь хмыкнул таким предосторожностям команды. На борту этого фрегата я побывал всего шесть часов назад, ещё когда светло было. В форме мичмана британского флота с двумя моряками, одетыми в форму противника, прошёл на борт, передал капитану приказ, мы его у посыльного взяли, ну и попросил воды, даже сам сходил на камбуз, где капнул в бак нужное количество капель, когда кок и сопровождающий отвлеклись. Примерно та же история повторилась и на шлюпе. А сейчас команда спит, я в этом уверен, так что забираем оба корабля и наконец возвращаемся в Дублин. Этот фрегат и шлюп будут подарком для флота Ирландии. А то ведь месяц меня не было в Ирландии. Я только рапорты отправлял с призами, благо людей для призовых партий набрал из ирландцев. На четыре судна. Все они уже использовались, четыре приза отправили к нашим. Не в Дублин, он блокирован был. Не знаю, где нашли десяток боевых кораблей, но они там были.

А вообще этот месяц скучать не пришлось, что мне понравилось. Сначала неделю в качестве рейдера работали на коммуникациях противника, трижды убегая от фрегатов и дважды приняв бой на выгодных для нас условиях, то есть ночью. Пользуясь покровом темноты, подходили и давали залп в упор, ниже ватерлинии, поворачивались другим бортом, второй залп и отходили, пока пушки перезаряжают, наблюдая, что будет дальше. Из трёх фрегатов я провёл такие операции с двумя. Оба на дно отправились. Ночь нам помогает. Только не думайте, что это всё так просто, канониры-то в темноте, как я, не видят, приходится сообщать, сколько до противника, или подходить вплотную, когда можно рассмотреть силуэт. Тут и нас обнаружить могут. Вот так мы потопили два фрегата, ещё одиннадцать транспортных судов, из них шесть шли конвоем под охраной одного такого фрегата. Разобравшись с ним, мы за ночь и остальные суда на дно пустили. Четыре судна взяли призами. Выбирали с самыми ценными грузами, станками для металлургическое завода, у второго отличный пушечный порох в трюме, у третьего груз в виде ружей, и четвёртый, самый жирный, перевозил завод для производства огнестрельного оружия. Пусть небольшой, но иметь такой, думаю, королевская чета будет не против, выкупив и построив государственный казённый завод.

Вот так закончив с работой рейдера, мы направились к берегам Англии. Там ночью посетили Бристоль, где полыхнули склады и рванули запасы пороха. Загорелись казармы местного полка. И вдруг в порту взорвались два боевых корабля, один из которых линейный. Потом я вернулся на борт «Колониста», поработал у побережья, отправил на дно шестнадцать каботажных судов и три десятка рыболовных. Шли мы в противоположную от Ливерпуля сторону, запутав так следы, и ушли подальше в море, повернув на север, а дальше добрались до Ливерпуля.

Сведения, что мне удалось добыть, оказались верны: сильный десант, корпус в сорок тысяч солдат, шестнадцать боевых кораблей, из которых семь линейных, транспорты для доставки солдат. Англичане собирались вернуть себе Ирландию. Не дал. Две недели я там в порту работал, отправив шлюп под командованием старпома в свободное плавание, уничтожать транспорты противника, опыт есть уже, справится, а сам по ночам так замордовал британцев, что те о десанте в Ирландию и думать забыли. Корабли взрывались от подрыва артпогребов, склады и казармы горели, были уничтожены оба форта. Так я ещё и гражданские суда посещал, сжигал или подрывал. Сильно проредил офицерский состав. Хаос в Ливерпуле достиг апогея. От взрывов и диверсий погибло двадцать тысяч солдат, половина карательного корпуса. Остальные сильно деморализованы. Эх, кто бы знал, как меня ловили… Однако ночь – это моё время, и те наконец это поняли и начали прятаться. А то даже усиленные патрули выходили и не возвращались.

В общем, ирландцы в ближайшее время десанта могут не бояться, пока ещё новые корабли и солдат наберут, тоже времени немало потребуется. Так что, дождавшись возвращения шлюпа, я подал сигнал, и меня с помощью шлюпки забрали. Я потом две суток в подробностях рапорты писал о своих действиях.

И вот добравшись до Лондона, хорошее место, решил тут поработать. Переоделся я во флотского мичмана, британского флота, естественно, провёл разведку на берегу, потом посетил оба сторожевых корабля на входе, где покапал специальные капельки в баки с питьевой водой. Ну и вернулся на берег, где, как стемнело, подал сигнал, и меня забрала шлюпка с «Колониста». Там отобрал тридцать матросов и двух мичманов, Маршаля и Лефевра. Вот на двух шлюпках в полночь и подошли к борту фрегата. Когда, ступая босыми ногами, матросы поднялись на борт, чтобы не шуметь, выяснилось, что все спят. Топить спящих британцев было для моей команды не самым большим желанием, это как котят топить. В общем, подумав, я согласился, всё равно спать ещё сутки будут. Так что двадцать матросов и Лефевр остались на фрегате, именно они его погонят, а сам я на одной шлюпке с остававшимся десятком добрался до шлюпа. Там та же ситуация. Оставив мичманов на кораблях, те разоружали команду и сносили в трюм или запирали в матросском кубрике, сам поплыл к берегу. Пробежался по складам, сделал свои дела, и когда мы вернулись, со мной два матроса в шлюпке были, корабли, подняв якоря и распуская паруса, снимались с места. В это время на горизонте полыхнуло. Склад с порохом рванул, ну и склады загорелись. Это мой прощальный привет, гори, Лондон, гори. Жаль, склады на окраине, город слабо зацепит, но хоть так. Неприятная побудка тоже удовлетворяла.

Перейдя на борт «Колониста», я повёл корабли к Ирландии, по пути мы на одном небольшом скалистом островке высадили британцев, источник воды есть, птицы тоже, выживут. Если повезёт. А приближаясь к Дублину, специально это делал ночью, если британцы снова блокировали порт, я отметил, что у Дублина лежало в дрейфе с два десятка крупных военных кораблей. Это были наши, французский флот. Подумав, я развернулся и, отойдя, велел разбудить меня утром. А утром, вернувшись на маршрут к Дублину, стал сближаться с французским флотом. Самое приятное, шедшие за мной призы, где французские флаги были над британскими. Сигнальные флаги на всех линейных кораблях и фрегатах приветливо заскользили по фалам. Я и сам отвечал, изучил эту азбуку, так что мой шлюп, как и положено, стал грохотать холостыми выстрелами, сообщая, сколько было потоплено нами судов и кораблей. Остановились на шестидесяти семи выстрелах.

Матросы высыпали на палубы, махали нам руками, а у меня стоял строй матросов в парадной форме, не много, едва двадцать пять, плюс рулевой и я, и так отдавая честь флоту, мы и прошли мимо него, войдя на рейд Дублина. Тут тоже хватало кораблей, боевых было немного, в основном войсковые транспорты. А вот из ирландских кораблей я обнаружил только флагман, стопушечный «Освободитель». Остальных не было, да четыре капера стояло, и у пирсов разгружалось несколько призов. Работа по каперству шла активно, и англичане пока ничего с этим не могли поделать, большую часть фрегатов в этой стороне мы у них выбили, а пока ещё перегонят с других театров военных действий или снимут с консервации, да оснастят всем необходимым, включая команды. Сами мы, войдя в порт, направились к флагману адмирала Брюи, именно он командует французским флотом, судя по флагам. Видимо, его рейд в Средиземное море был прерван, и его срочно перенаправили сюда, и я догадываюсь, что именно стало причиной, точнее кто. Маршрут мой был верен, тем более на флагмане постоянно взлетали флажки, старпом читал и сообщал мне. Да там и было-то, встать рядом на якорь и прибыть на борт флагмана.

Двигаться пришлось осторожно, показывая немалое мастерство, чтобы лавировать при слабом ветре между стоявшими на якорях транспортами или кораблями. Однако дойти до флагмана смогли, место тут было мало, я поставил шлюп максимально близко к стоявшему рядом английскому бригу, явному призу, давая место для трофейных шлюпа и фрегата. Как только шлюп встал, оба якоря держат крепко, это чтобы корабль не крутился, тесно тут, я проследил, как встали на якоря мои мичманы на трофеях, и в парадной форме, прихватив толстую пачку рапортов, а также корабельный журнал с отчётами и сев в приготовленную шлюпку, направился к флагману. Вскоре высокий борт заслонил солнце, да тут и плыть-то было чуть больше ста метров, матрос стал удерживать шлюпку, а я, уложив всё, что держал в руках, в корзину, её сверху спустили на верёвке, быстро взлетел по верёвочной лестнице наверх. А когда оказался на палубе, то вдруг грянул военный оркестр, так обычно приветствовали капитанов кораблей, когда они поднимались на борт, полных, но не лейтенантов и не капитан-лейтенантов. Также тут был строй матросов и офицеров, командир корабля и сам адмирал стояли в строю и отдавали мне честь. Наконец адмирал налюбовался на мою ошарашенную физию и, остановив церемонию, пригласил к себе в кабинет. Вместе с ним прошло несколько офицеров, включая незнакомого мне адмирала.