Мертвец Его Величества Том 2 (СИ) - Оришин Вадим Александрович Postulans

Первым делом пришлось обманывать собственную силу. Оказалось, что манипулировать костью без подъёма нежити можно в очень ограниченных пределах. Иначе говоря, сделать сложный конструкт из костей не используя поднятие нежити и вселение в этот конструкт души нельзя. Нужны ли мне котлы с душой? Думаю — нет. Однако, если работать над неким конструктом с тем посылом, что всё это станет телом джаггернаута — пожалуйста. С одной оговоркой. Если некроконструкт не присоединить, пусть через какое-то время, а не сразу, к этому самому джаггернауту — разваливаться начинает. Тестировать образцы это, впрочем, не мешает.

И кость легионера, усиленная свинцом, держала давление. Ура! После нескольких попыток (сложнее всего дались вентили, куда прикручивались трубы, подающие пар) мы собрали паровой двигатель. Из кости и свинца. Глядя на это чудо у меня в голове снова захрустели шестерёнки, ломая зубья. Разрыв шаблона. Ещё немного, и я нанесу на джаггернаутов символ Кхорна. А вдруг сработает? Черепа трону черепов. Жаль, не знаю, как к Нагашу обратиться, не настолько погружен во вселенную Молота Войны.

Создание экскаватора всё же отличалось от создания джаггернаута, однако куда меньше, чем мне хотелось бы. Что ещё сильнее делало моему чувству адекватности плохо. Не отпускало ощущение, что я твою какую-то техноересь, или некроересь. Создаю некромашину, в которую реально собираюсь вселить душу. Из костей в основном, хотя и других материалов хватает. Мёртвый киборг. Когда собрали тело, я приступил к созданию души для этого… существа. И в процессе отчётливо ощущал на границе сознания немой вопрос: «за что меня так?»

Тем не менее неделю медитации гибрид мёртвого конструкта и машины эпохи паропанка обрёл душу и ожил. Опора на восьми лапах, по виду, правда, больше подходящих крабу, чем пауку. Они шевелились и жили без паровой машины, но едва могли поднять эту тушу. Двигался краб медленно и осторожно, не отрывая одновременно больше двух лап от земли. Скелеты, составлявшие экипаж этого чудовища, растопили котёл. Через какое-то время ожил ковш. Я сильно упростил конструкцию, теперь была всего одна стрела, на середине длины которой крепилась перекладина, двигавшаяся вперёд и назад. На конце перекладины размешался ковш, способный двигаться только вперёд, от себя, а не под себя, как у современных мне машин.

Краб медленно прополз к куче грунта, на которой предстояло тестировать работу ковша. Остановился рядом, сел на землю брюхом и приступил к работе. Первое время от существа ощутимо тянуло неудобством, неправильностью, но со временем ощущение сошло на нет. Душа адаптировалась к новому своему качеству? Я создал дух машины. Притащу завтра с утра Чезаре и в его присутствии прочитаю Литанию Очистки. И вообще, не удивлюсь, если он ответит мне: Слава Омниссии.

Хотя теперь я всецело понимаю некронов. Живой металл — сила. Хочу себе такой же. Внимательно посмотрел на играющий с кучей земли экскаватор. Это, конечно, совсем не «живой металл», скорее мёртвый, но верной дорогой иду.

Пока я предавался задумчивости, кузнецы полезли смотреть аппарат поближе. И, естественно, не соблюдая технику безопасности. Короткий вскрик и я ловлю чужую смерть. Вздохнул, полетел разбираться, хотя разбираться было не в чем, и так всё понятно. Отогнал живых кузнецов в сторону, как дети, чтоб их. Стоят, растерянно носочкам землю трут, виноватая невинность. Тело, попавшее в механизм… Ну, фарш, что сказать. Лечить нечего.

Вздохнул, вытащил душу из-за грани. Кузнец удивлён, ещё не понял, что произошло.

— Ну и что с тобой делать? — обращаюсь к мертвецу на языке, недоступном живым.

— А… Обратно?

— Потом сам будешь всем объяснять, что по доброй воле, а не по моей указке. Восстань!

Как ни странно, остальные отнеслись к произошедшему спокойно. Что умер, так сам дурак неуклюжий, это все видели. И ко мне претензий быть не может, я живых всегда держу подальше от опасностей. Что теперь нежить? Ну, так тому и быть. Фатализм, конечно, но так время такое, да и они же крестьяне все в прошлом. У них жизнь на раз-два может прерваться.

Работа не закончена! Ковш — это замечательно, но прокладчикам дороги предстоит работать в горах, а там далеко не везде справится обычный ковш. Нужно нечто, что разрыхлит породу. Пневмогидравлический молот я, боюсь, не потяну. А вот ударный… Шило с наковальней и подъёмным молотом. Молот поднимается цепью (цепи вообще много где заменили троса, проще в производстве) и под своим весом падает на наковальню. Медленно, но лучше, чем скрести камень кирками.

Казалось бы, простая задача, но и над ней пришлось подумать. Бить молотом строго вертикально получится далеко не всегда, нужны направляющие, которые не позволят грузу уходить в сторону. А вот с углом наклона ничего не сделаешь, придётся ограничить, но и так неплохо. Правда, сразу закладываем в запасные комплекты сменные части, изнашиваться механизм будет с феноменальной скоростью.

К моменту, когда оба экскаватора были готовы, вернулся и Бьёрн, найдя где-то бригаду горняков. Обычно они не дорогами, а шахтами занимались, но к шахтам пути прокладывали, так что работа в горах мужикам была знакома. Что не спасло их от культурного шока сначала от созерцания экскаваторов, а затем от поставленной задачи. Ведь я не просто тропу в горах хотел, мне нужна была железная дорога. А это значит — ограниченный угол подъёма и спуска, как и угол поворота. Иначе говоря — чем прямее, тем лучше.

Старший горняк, назвавшийся Филом, прямо спросил:

— А к чему вам такая дорога, господин уважаемый?

— Это вы увидите, когда пройдёте хотя бы первую сотню метров. Проще показать, чем объяснить.

Работа закипела. Горняки сначала отказывались работать со скелетами, но, когда костяки взяли на себя большую часть тупого «принеси-подай», прекратили строить из себя невинную барышню. Да и людям впечатлений хватало от работы экскаваторов. Всё же молот в три сотни килограмм, разбивающий кусок породы, который ты бы вручную неделю ковырял, производит неизгладимое впечатление. Пришлось спешно сооружать тачки, потому что носилками такую гору породы не успевали таскать даже скелеты.

А породы было много, хоть под дорогу и выбрали самое ровное, на вид, место, быстро выяснилось, что поверхность неравномерна в качестве породы. Где-то участки мягкой земли, которую предстояло убрать полностью, так как рельсы требовали жёсткой опоры, где-то прочные камни и целые валуны. Получалось, что горняки всё равно снимали метр, а то и два верхнего слоя.

Теперь мне предстояло придумать, куда эту породу девать. Ответ нашёлся быстро. Землю мы использовали по назначению, закрывали ямки лишние, да овраги всякие засыпали. А для камней построили дробилку, получая нечто вроде щебня. Благодаря алхимику, щедро раскрывшему мне ещё несколько методов получения извести, с цементом и, соответственно, бетоном у меня никаких проблем не было. А значит…

Я снова кретин.

Силами скелетов первая железная дорога создавалась от моей шахты с железной рудой к плавильным цехам. Сама шахта становилась карьером, так как объёмы добычи всё возрастали. Для этой цели был создан ещё экскаватор… Эх, мой тающий на глазах лимит на джаггернаутов… А сам карьер обзавёлся своей защитной стеной от всяких посторонних. Стену ещё возводили (три метра бетона так сразу не зальёшь), но это уже вопрос времени.

Когда появился первый участок железной дороги, все вокруг на неё смотрели с некоторым недоумением. Да, скелеты своими силами вагонетки по ней уже толкали, это ускоряло процесс, но у немногочисленных жителей крепости всё равно оставалось непонимание. Когда через две недели первая ветка была закончена, и вагонетки (целую пачку, хочу заметить) потащил первый, совсем крохотный и немного смешной паровозик… Тихо матерился даже Чезаре.

Следующая ветка, как несложно догадаться, потянулась в Предельный. Я так хочу! Мне так надо! Причём в Предельный мы тянули уже двухколейную. И я в восторге от сюрреализма! Вот здесь у нас железная дорога, а рядом рыцари на конях скачут. И всё нормально! Так и должно быть! Никакого анахронизма!