Богиня тьмы - Милена Вин

огнем. — На войне убивают. Мы все обречены. Нельзя выиграть войну, не потеряв и части воинов.

В какой-то момент наш разговор стал тяжелее, чем был несколько мгновений назад. В воздухе повисло невыносимое напряжение. Его ощущали все, я знала наверняка. Наверное, потому Кай, проведя ладонью по лицу, словно в попытке смахнуть усталость, решил спокойно прервать нашу беседу.

— Люди говорят, утро вечера мудренее. Думаю, нам надо выспаться, перед тем как принимать серьезные решения.

К моему удивлению после слов Кайлана я почувствовала себя лучше. Кажется, ребята тоже перестали ощущать тягостное давление бремени. Согласно кивнув, они поднялись на ноги.

— Поможете мне? — улыбнулся Калеб, взглянув на Лори и Ли. — Ног почти не чувствую, — усмехнулся он, скривившись от боли.

Они закинули его руки себе на плечи и медленно направились к проходу. Я хотела поспешить за ними, но Кай осторожно удержал меня за руку и спросил шепотом:

— Посидишь немного? Не настаиваю, но был бы рад твоей компании.

Облизнув сухие губы, я взглянула на обернувшихся ребят и кивнула им.

— Я присоединюсь к вам позже.

Они ушли, а я вновь опустилась на камень рядом с Каем. Поджала губы, прислушиваясь к собственному сердцебиению и мерному дыханию мужчины, и чуть ли не с отчаянием поняла — что лучше было бы уйти вместе с ребятами. Может быть, тогда я смогла бы избежать ощущения странного тепла глубоко в груди, трепета и мучительной нежности.

Кай не знал, кто волновался сильнее, чье сердце билось быстрее, тревожа глухую тишину. Он заметно вспотел, не решаясь начать разговор. Капелька скатилась по его виску, вызвав стойкое желание смахнуть ее, но мужчина, не шевелясь, лишь стиснул челюсти и взглянул на Ливию из-под опущенных ресниц.

Она сидела с закрытыми глазами, словно пытаясь скрыться от всего мира. Выглядела удивительно спокойно, безмятежно. И только легкая краска смущения, залившая бледные щеки, выдала ее волнение. Кай подавил смешок, но веселость быстро испарилась, оставляя его наедине со странной тяжестью в груди.

Ребра сдавило чувство поражения. Снова. Кай не привык проигрывать, но вынужден был смириться с этим проигрышем. Долго убеждать себя в том, что его слабость связана с пророчеством, он не смог. Ему казалось, что он уже давно это осознал — еще тогда, когда стена, сотканная из обид и горечи, разделила его и Ливию, разрезала их общий путь, лишив возможности идти рядом друг с другом.

Вначале он злился. Ненавидел и полагал, что злость, обжигающая все внутренности, направлена на нее — такую дерзкую и опасную, совершенно неподвластную ему. Но дни сменялись ночами, складывались в недели, и постепенно пыл утих, остались лишь чувство вины и желание исчезнуть, чтобы побыть в одиночестве. Но если совесть так и продолжала тихо грызть его сердце, то все мрачные желания сменились одним единственным — быть рядом с ней как можно дольше. Ведь глубокий страх перед грядущими событиями не покинул его даже сейчас — когда, казалось бы, он должен чувствовать лишь трепетное волнение рядом с женщиной, уже давно завладевшей его сознанием.

В тот момент, когда Кай вновь незаметно взглянул на девушку, она слегка вздрогнула и безвольно уронила голову на его плечо.

— Лив?.. — шепнул демон, осторожно коснувшись женской талии.

Она промычала что-то в ответ, сладко причмокнула, погрузившись в дрему. Не разобрав слов, Кай притянул ее к себе, мягко накрыл крылом, позволив улыбке коснуться напряженных губ.

— Хорошая тактика, — ухмыльнулся он вслух.

А на самом же деле совсем не огорчился, что усталость так не вовремя сморила охотницу. Поговорить не удалось. Но ему было достаточно и того, что он чувствовал ее тепло, слышал спокойное дыхание и знал, что рядом с ним она не видит кошмаров.

Какое-то время он сидел в тишине, крепко прижимая к себе гибкое сильное тело, обводя невидящим взором большую пещеру и желая в это мгновение, несмотря на всю созданную природой красоту, оказаться под открытым небом. Дышать свежестью. Летать беспрепятственно под величественным небом наравне с дикими птицами и ветром и слышать шелест своих огромных крыльев. Кай считал, что они — символ свободы. Но свободой они становились лишь тогда, когда раскрывались в безмятежном полете, а сложенные за спиной оказывались тяжестью, бременем, тянущим своего хозяина на дно.

Вскоре глубокую тишину разрезали тихие шаги и легкое покашливание. Кай, не оборачиваясь, бросил:

— Решил испортить момент?

Напротив короля, на мшистый камень, бесшумно пройдя между кристаллами, опустился Лориэн. Он задержал на демоне взгляд, но, так и не дождавшись, когда тот на него посмотрит, отвернулся.

— Лишь убедиться, что все в порядке.

— Излишняя опека. — Голос Кая ожесточился. Лицо же хранило холодное спокойствие. — Она может за себя постоять.

— Но я боюсь не за нее, — шепнул Лори и заметил, как демон удивленно вскинул на него глаза. — А того, что она может сделать. Этого уже не избежать. Ты не знаешь, на что способна Хала…

— А ты? — грубо оборвал его Кай. — Знаешь?

— Нет, — признался маг, раздраженно дернув щекой. — Не знаю. И не знаю, к чему все это приведет. Хотел бы я сказать, чтобы вы держались друг от друга подальше… Но ни ты, ни она не послушаете меня.

— Скорее, это будет бессмысленно. Бежать от судьбы — бессмысленно. Лив пыталась… — с горечью шепнул Кай, сдвинув соболиные брови к переносице. — Как видишь — ничего не вышло. Она здесь, рядом со мной.

Мужчина замолчал, и в воздухе повисла тяжелая тишина. Губы Кая искривились, когда его виски сдавила какая-то непреодолимая и жестокая сила. Сердце пропустило глухой болезненный удар. Он прикрыл глаза, прислушиваясь к мерному дыханию Ливии, улавливая стук ее сердечка и какую-то странную энергию, сочившуюся по ее венам. Из оцепенения его вывел вкрадчивый шепот:

— Почему ты не отступишь? Ты же знаешь о безопасном для демонов месте. Не так ли? Гора Тарако… Люди туда не суются, а драконов там практически не осталось. Ты мог бы договориться с правителями горы. Так почему же норовишь породить очередной хаос?

— Потому что наш дом не там, — выдохнул Кай, любовно огладив плечо девушки. — Это не наш мир. Он всегда был бы нам чуждым. Нужно остановить людей, пока они не так сильны, пока еще есть шанс биться на равных.

— Это не остановит их. Может, на какое-то время… До того мгновения, пока рассказы о кровопролитии не перестанут вызывать дрожь. — Лориэн, ссутулившись, оперся локтями о колени, обвел взглядом пещеру и устало шепнул: — Люди живут очень мало, оттого и совершают старые ошибки вновь и вновь.

Повисло неловкое молчание. Будто почувствовав нить напряжения, Ливия, что-то