Отыскать любовь среди холода - Людмила Леонидова

— Она согласилась? — Мой голос звучал удивленно.

— Да. Когда она с ним спать стала…

— И с ним тоже?

— Не сразу, через несколько дней. Он ее знаете как жалел! Она, конечно, предохранялась, ну, чтобы не залететь. Ей спонсор классные противозачаточные таблетки доставал, но однажды они не помогли. Она к спонсору, а он ей посоветовал Сереге скандал устроить, рассказать, что беременна. «Ты не волнуйся, он парень порядочный, все устроит».

Она так и сделала. Пришла и говорит: «Я беременна от тебя, давай деньги на аборт». А Сергей решил, что ей никаких абортов делать не надо, короче, предложил жениться. Спонсор, когда узнал, обрадовался.

— Почему?

— Наверное, ему Сергей нужен был для чего-то. А Дашка-то теперь при нем. Помочь может. Кажется, он ее что-то вынюхивать заставлял, в компьютере копаться, грозил, что мужу расскажет, как она со всеми трахалась.

— С кем со всеми?

— С Гариком, с самим спонсором, больше он вроде бы ни про кого не знал. Грозился зря, потому что Дашка вообще в компьютерах ни бум-бум!

— И чем дело кончилось?

— Не знаю. Мы с ней стали реже видеться, когда она дочку родила. Дашке некогда стало.

— А спонсор от нее отстал?

— По-моему, нет».

Я нажала кнопку и выключила диктофон, потому что дальше Оля стала рассказывать мне о своих личных проблемах.

— Достаточно доказательств? — обращаясь к ерзающему на кресле Анатолию, поинтересовалась я.

— Что ты хочешь за эту запись? — Анатолий сделался ручным и улыбчивым.

— Правду, — жестко ответила я.

— Если я тебе ее скажу, то, боюсь, ты сможешь использовать ее…

— А кого ты боишься больше: милицию, Серафиму или еще кого-то?

— Ты на что намекаешь?

— Я не намекаю, а прямо спрашиваю: ты использовал Дашу в каких целях и для кого?

— Только не думай, что я в чьих-то руках. — Голос Анатолия задрожал. — Я тебе клянусь.

К нам и так из каких-то неясных спецслужб в офис приходили. Жесткие диски из компьютеров вынули с базами данных.

— Зачем?

— Хотели узнать, на кого мы работаем. Возможно, еще что-то.

— На кого вы работаете, я знаю, а ты, на кого ты работал, когда свою красавицу с конкурса Сереже подставил?

— Наташа, я хочу сказать тебе то, что не говорил никому.

— С удовольствием послушаю.

— Я поступил подло по отношению к тебе и к Сереге. Но Серафима меня заела. Целыми днями орала: «Мой брат может деньги лопатой грести, а ты нет?» А я не мог! Не мог программы составлять, не мог их выгодно продавать таким, как Костя, ничего этого я не мог, я только мог…

— Украсть, — догадалась я.

Анатолий молчал.

— Кому ты продавал краденое — конкурентам, бандитам?

— Нет, что ты! Я не шпион. У Кости служба внутренней безопасности работала. Меня бы сразу засекли. Я эту дуру Дашку подучил, она ни бум-бум! Только сопли распускать умеет.

— Что ты делал? Скажешь наконец, или я пойду в милицию?!

— Поэтому-то я к тебе и пришел, догадался, что понесешься доносить на родственника! Я ни на кого не работал, просто собирался поживиться кое-какой информацией о банках. Рассчитывал, что смогу увести пару тысяч!

— Как это «увести»?

— Наша фирма занималась комплексным компьютерным обеспечением, банковскими программами, включая коды к счетам, к очень большим счетам, понимаешь? Я хотел… ну, словом, если по чуть-чуть… не убудет ведь? Держатели этих счетов даже не заметят. Для них это капля в море.

— Понятно, залезть в чужой карман. Так ты просто мелкий воришка!

— Но я ничего не украл.

— Сомневаюсь.

— Клянусь. Серега такую защиту придумал. Куда мне до нее!

— Так ты ни на кого не работал, для себя старался?

— Для Симки вашей, кровожадной, завистливой. Если бы ты знала, как я ее ненавижу! Целую жизнь ненавидел!

— Почему не ушел?

— Куда? У меня ничего нет, ни кола, ни двора. Родители давно умерли… — Он старался разжалобить меня.

— Толя, у меня к тебе жалости нет. Я тебя презираю! Но это не все. Если твоя информация окажется ложной… Потому что сейчас столько всего происходит!

— Знаю, поэтому я к тебе и пришел. У нас в офисе после катастрофы такой шмон навели, слухи пошли, стали связывать Серегу, катастрофу, исчезновение Алегрова.

— Откуда эти слухи?

— Моего приятеля из нашей внутренней службы безопасности допрашивали.

— Так, понятно. Потом Гарик тебе встречу назначил, там ты меня и Алену увидел, испугался…

— А что, зря испугался?

— Кстати, ты не заходил к Сереже домой в отсутствие Андрея, когда была в доме только нянька?

— С чего бы это? Вот-вот! Я так и знал! Не надо теперь на меня все подряд вешать!

— Продолжить свои изыскания, в домашнем компьютере покопаться. — Я не обращала внимания на его выкрики. — Коль, ты говоришь, при жизни Сережи не удалось, может, после…

— Я тебе клянусь… — Голос Анатоля задрожал. — А нянька ваша долбаная что говорит — разве она меня видела?

— Она ничего не говорит. — Я произнесла так, что он насторожился.

— Как это? Ее… она… того, коньки откинула?

— Не-ет, — вдруг сама испугалась я. — А с чего бы она должна откинуть?

— Ты же сама рассказываешь, что в дом без приглашения ворвались. В таких случаях свидетелей не оставляют.

— Нет, ее не тронули.

Я удивилась, как мне не пришло в голову подумать, что с нянькой-то произошло? Хорошо бы ее найти.

— Почему, ну скажи, почему после всего… после катастрофы ты не пришел и мне не рассказал?

— А что ты от меня ждала? Покаяния? Или «клубничку» про Дашку? — Он криво усмехнулся. Красивое лицо Анатолия сделалось безобразным. Я подумала, что именно такие играют в кино роли предателей и подлецов. — Если бы твой Серега не захотел, кто бы его заставил? А мне все равно ничего не удалось.

— Что ты имеешь в виду?

— Использовать эту пустоголовую дуру в своих целях. Донос, что ли, на себя клепать? Так?

И я подумала, он прав, признаваться подлецу-родственнику в свете серьезных событий, произошедших в последнее время, было не в чем. Вот только куда действительно подевалась нянька?

Глава двадцатая

Джек после моего сообщения о разговоре с Анатолием успокоился, поверил. Однако стал торопить меня с ответом на предложение перебраться к нему.

— Женечка, дорогой, — как можно ласковее сказала я, — ты же видишь, что у меня голова идет кругом. Столько дел!

— Ты у меня на первом месте, перед всеми делами. А я? — В его голосе прозвучали и обида, и упрек.

Вопрос был справедливый.

— Я тебя люблю. — Ответ прозвучал неубедительно.