Измена. Не буду твоей - Ольга Игонина

умею я врать, да и не хочу.

— Мужика своего нового ублажаешь? — в голосе появляется металл, злится.

— Себя рассматриваю. Стою нагишом посреди шикарного номера, передом мной огромное зеркало. — Снова покатилась слеза. — Мам, а почему ты никогда не говорила, что я красивая?

— Как овечья жопа сивая, красивая она, — о, эту фразу я знаю с детства. — Придумала ерундой какой-то заниматься. Что за извращения — смотреть на свое тело. Да и красоты никакой там нет, ты обычная, Лиля, самая рядовая девка. Сиськи скудные, попа с кулак, ребра торчат.

— Спасибо, мам. Ты еще что-то хотела?

— Конечно. Ты мне в том году про ремонт говорила, помнишь, вот пришло время, его делать. Жду тебя на следующих выходных, хоть с Лехой, хоть с новым хахалем — это мне все равно. А чтобы дом обновили.

— Мам, ну кто делает ремонт зимой. Вещи куда вынесем.

— Лиль, дурная ты, сил нет, — бросает трубку.

А я так и продолжаю стоять перед зеркалом. И ничего ребра у меня не торчат, и с другими частями тела все нормально.

Стук в дверь. Быстро накидываю отельный халат.

Открываю, два парня завозят передвижной столик с клошами.

— Здравствуйте, ваш обед, — говорит тот, что на вид постарше.

— Приятного аппетита, — кивает второй, и они сразу уходят.

А я сегодня ничего не ела. В самолете кусок в горло не полез, у Парвиза тоже, только глоток яблочного сока.

Если я еще дня два не поем, то смело могу носить вещи на размер меньше. Аппетита нет.

Снимаю клоши, на тарелке беби-картошка. Она вызывает у меня умиление, в детстве у бабушки, когда мы копали картошку, такую мелкую отбраковывали, ее бабушка потом животным варила. А сейчас самая модная картошка.

К ней стейк, надеюсь, он полностью прожарен, для меня лучше грызть “подошву”, чем мясо с кровью. Овощной салат. И хлебная корзина.

Накалываю помидорку из салата — вкусная. Живот начинает урчать, кажется, он хочет еды. Сажусь есть, медленно-медленно ем, смакуя каждый кусочек.

Бутылку шампанского отставляю. Хотя, у меня же теперь новая жизнь, могу себе позволить и алкоголь. Рассматриваю, наверное, дорогой напиток. Брют. Наливаю чуть-чуть. Пробую. Ой нет, это точно не в моем вкусе, кисло.

Снова стучат в дверь. За столом, наверное, пришли. Как-то быстро они, я еще толком не поела.

Открываю дверь. Сначала вижу огромный букет. Поднимаю глаза выше.

— Кирилл? — у меня нет слов. Закутываюсь в халатик посильнее.

— Я могу войти? — по голосу понимаю, что отказ неприемлем.

— Заходи, конечно. — Сама бегу в ванную, кажется, мои трусики остались на полу.

— Ты здесь зачем? По делам?

— Я за тобой. Теперь ты моя. — Подходит ко мне, аккуратно берет за руку. Второй рукой я сильнее сжимаю воротник на халате, чтобы он не распахнулся.

Кирилл прижимает меня к себе. А я не пойму, должна ли сейчас сопротивляться.

— Теперь ты только моя, — шепчет мне на ухо. Еще секунда. Его губы целуют мои.

Глава 44. Лешка. Перелет

А вертолет-то у нас не оплачен. Инге ничего говорить не буду, а то разноется. Подхожу к лавке, где совсем недавно сидели с Лилей, искали пути нашей дальнейшей жизни.

— Парвиз, добрый вечер, — звоню своему неудавшемуся партнеру. — Мне тут счет на оплату вертолета пришел. А у нас меньше часа до вылета. Я все понимаю, и не в претензии. Бухгалтер мой сейчас уже не на работе, а из дома транзакции не пройдут. Может, гарантийное письмо спасет ситуацию. Или нам никак не вылететь, — блин, какой стыд. Но выбора у меня уже нет. Нужно лететь в Москву, там решать все вопросы.

— Алексей, дел, конечно, ты наворотил. Но мы давно знакомы, и посмотрим, как дальше распорядится судьба. Может, еще все изменится. У меня к тебе сразу одно требование — баб своих ко мне не таскай. Ты пока молодой, глупый. С мужчиной всегда должна быть жена, а не вот эти потаскухи, как твоя Инга. А по поводу вертолета, не надо никакого письма — я тебе верю, как сможешь, деньги вернешь. Даже если оступился, всегда можно вернуться на это место и начать сначала. Добро, Алексей. Хорошей дороги.

Что это сейчас было? Он меня простил? Вселенная, ты через него дала мне огромный жизненный урок. Вижу, как с вертолетной площадки выезжает машина, наверное, за нами. Инги еще нет.

— А ты где? — прислушиваюсь к внутренним ощущениям. Пусто.

— Да иду, иду. Мог бы помочь, чемодан принести.

Оставляю свои вещи на порожках и иду к лифту. Из него выходит Инга. Как всегда красивая, с ярким макияжем и укладкой.

— Ого, — усмехается, — ты решил проявить благородство? Да оно мне не надо.

— Инга, ну перестань. Командировка сложная, переговоры прошли хрен пойми как, от меня по твоей милости жена ушла. Ты думаешь, мне мало нервотрепки. Поехали уже, а?

Забираю ее чемодан, везу к выходу.

Садимся в машину.

Снова звонит телефон. “Парвиз”. Он, что передумал дать нам вертолет, и до Красноярска мы теперь пешком?

— Еще раз добрый вечер.

— Добрый. Что-то случилось? — кажется, голос выдает, что я нервничаю.

— Я тут обмозговал. Я готов подписать с тобой контракт, если жена к тебе вернется. Думаю, что ваше примирение, если оно, конечно, будет — это хороший опыт для тебя. Мне кажется, Алексей, ты сделал правильные выводы.

“Охренеть”, - произношу губами.

— Давайте, созвонимся позже. Я пока не в чем не могу быть уверенным.

Парвиз говорит свое дежурное “Добро” и кладет трубку.

Охренеть, кому скажи — не поверят. Голова идет кругом от стольких событий.

Если уж Парвиз дает мне второй шанс, может, и Лилечка простит? И если у нее сейчас Кирилл, и все у них будет, я закрою на это глаза.

— Леш, выходи, мы приехали. О чем Парвиз говорил? — Инге не терпится узнать подробности.

— Все дома, в Москве.

Садимся в вертолет. Я отключаю телефон.

Под шум лопастей закрываю глаза.

Перед глазами Лиля в голубом платье, я ее такую впервые увидел. Какая же она хорошенькая была. Я универ заканчивал, мы на экспедицию к ним в поселок приехали, уровень воды в их поселке смотрели. Погода, кажется, дождливая была. И стоим мы все, как черти грязные, чернозем с ботинок счищаем, и тут появляется Лиля. На нашем фоне она нежный ангел. Только сейчас вспомнил, за ней же еще двое пацанов хотели ухаживать, а она выбрала меня. Меня! Неуверенного в себе, с вечно орущей мамой, с ее криками, что дома нужно быть к одиннадцати. Или “у тебя городских приличных девчонок