Потерянное освобождение - Торп Гэв

— Советник Эффрит? — позвал человек, ступив в тонкий лучик света. Его зрачки были расширены в безуспешной попытке проникнуть сквозь покров сумрака. От Омегона не укрылось, что пришедший носил одежду хорошего покроя, в стиле, предпочитавшемся членами гильдий до прихода Механикум. Фигура мужчины была скрыта под слоями расшитых узорами одеяний, но по изможденному лицу и рукам, увитым выступающими венами, Омегон понял, что тот едва держится на ногах, его кожа сморщилась от десятилетий антиагапики. Голос его оказался столь же тонким, как и тело. — Это Арманд Элоки.

— Я вижу, кто ты, — произнес Омегон. В горле примарха завибрировал модулятор, прибавив голосу две октавы. — Добро пожаловать.

— Я не вижу тебя, — заявил Элоки.

— Так пока будет лучше, — ответил Омегон. — Слева кресло. Располагайся.

— Так встречаться довольно рискованно. — Взгляд Элоки нервно метался, не в силах обнаружить Омегона. Он не садился.

— За тобой никто не следил, — уверил его примарх. — Ты вернешься обратно в гильдию так же, как попал сюда, не возбуждая подозрений.

— И все же это ничем не оправданный риск.

— Пожалуйста, присаживайся, мастер гильдии, — сказал Омегон. — Нам придется немного подождать.

— Подождать? — В голос Элоки вкралась паника.

Омегон улыбнулся во мраке. Хорошо, что мастер гильдии со своими союзниками ничего не принимали на веру. По правде говоря, у них не было причины для подозрений. Механикум не догадывались о готовящемся заговоре, но Омегону, предпочитавшему постоянную секретность, требовалось, чтобы его пешки всегда оставались бдительными. К тому же нервозность ослабляла их позиции в ходе переговоров.

— Садись. — Омегон не рявкнул и не прорычал это слово, но лишь добавил толику той властности, благодаря которой его воины бесстрашно шли в бой, а оперативники отправлялись на самоубийственные задания.

Элоки нерешительно сел в шаткое кресло, обивку которого протерли поколения рабочих, приползавших в эту нору, чтобы насладиться недолгим отдыхом после работы на верфях внизу. Им не пользовались уже многие годы с тех пор, как пришли Механикум.

— В последнее время твои дела идут неважно, — раздался из мрака тихий, сочувственный голос Омегона. — Некогда твоя гильдия властвовала над Киаваром, а теперь ты превратился в служку Механикум. На тебя, мастер гильдии, трудился целый континент, а население луны в поте лица добывало руду и минералы для гильдейских мастерских. Ты был могущественным и купался в роскоши. Скучаешь ли ты по тем временам, мастер гильдии?

— Конечно, — ответил старик. — Псы с Марса своей глупой иерархией и культами порушили все, что можно было. Мы теперь уже не способны поставить штамп или закрутить болт, чтобы они при этом не следили за нами своими искусственными глазами и не вели подсчеты в механических мозгах. Объедки со стола — вот чем нам приходится довольствоваться. Им не хватает храбрости разделаться с нами окончательно, поэтому они разоряют гильдии, выжимают их досуха, чтобы в конечном итоге мы сами распались, оставив им все богатства Киавара.

— И ты хочешь получить власть обратно, — поднажал Омегон. — Это понятно. Зачем тебе быть рабом далекого безразличного Императора и магосов Марса, когда твои залы наполовину опустели, на столы нечего поставить, а сокровища разграблены?

— Вот именно, — сказал Элоки. — Так я и думаю, советник. Нас запугали, сломили угрозой уничтожения, но Механикум совершил ошибку, оставив нас в живых. Мы отберем Киавар обратно. Этот мир строили сто поколений, и если потребуются еще сто, чтобы отвоевать его, то мы согласны на это.

— Так долго вам ждать не придется, — произнес Омегон. — Не пройдет и года, как гильдии вновь будут контролировать Киавар. У вас есть могущественный союзник, которого я здесь представляю. Вас готов поддержать сам Воитель, Хорус Луперкаль, спаситель Империума.

— Хорус? — благоговейно выдохнул мастер гильдии. Но затем в его голос опять закралось подозрение. — А почему это Хоруса вдруг заинтересовал какой-то Киавар?

— Вскоре ты услышишь немало пугающих историй о Воителе, — сказал Омегон, проигнорировав вопрос. — Эту ложь будут распространять агенты Императора, чтобы сеять раздор между теми, кто сомневается в законности правления Терры. Но ты должен увидеть истину и остаться верным своим идеалам. Хорус собирает всех, кто страдает под гнетом Императора, дабы вместе сражаться во имя справедливости. У сотен миров по всей Галактике отобрали свободу, лишили самостоятельности вследствие неверно истолкованного ими Согласия. Хорус вернет вам свободу, но взамен он ожидает не просто поддержки от Киавара.

— Погоди, это звучит куда опаснее, чем раньше, — поднимаясь, сказал Элоки. — Не думаю, что мне нравится то, к чему ты клонишь. Почему ты упомянул о заинтересованности Хоруса? Неужели его волнует судьба Киавара?

— Расслабься, Арманд, — как можно спокойнее произнес Омегон. — Мы союзники, но нельзя забывать об осторожности. Император и Механикум пойдут на все, чтобы удержать власть. Ты ведь понимаешь, что я должен убедиться в искренности твоего стремления к свободе. Сбросить оковы Механикум непросто, ты должен отдавать себе отчет, что вам не избежать встречи с воинами Гвардии Ворона.

— Нам не победить в войне против Адептус Астартес, — сказал Элоки. — Ты ничего не говорил об открытом выступлении, советник. Думаешь, мы глупцы? Наша цель — захватить власть постепенно, а не силой вырвать ее у тех, кто отрицает наше право на самостоятельное правление. Мне совсем не нравится, к чему ты нас подводишь.

— Я ни в коей мере не собирался обманывать вас, — солгал Омегон, в глубине души получая удовольствие от манипулирования этим безвольным амбициозным человечишкой. Те же слова он говорил другим мастерам гильдий, заставляя каждого из них чувствовать себя незаменимым, лелея их драгоценное эго. — Я раскрыл тебе эти сведения только потому, что доверяю тебе. Ты достаточно надежен, и я знаю, что ты сохранишь их в тайне даже ценой собственной жизни. Гвардия Ворона не будет представлять угрозы для истинных правителей Киавара. Скажу тебе, что недавно они понесли значительные потери. Уверен, ты и сам вскоре услышишь об этом из других источников.

Здесь он не лгал. Вести о действиях Хоруса распространялись по всей Галактике, и вскоре на Киаваре узнают, что половина легионов Астартес отвернулась от Императора. Лучше будет, если версию Хоруса услышат первой, тем самым поставив под сомнение правдивость всех дальнейших слухов и пропаганды. Часть их договора с Воителем состояла в том, что Альфа-Легион займется дезинформацией, набирая при этом для Хоруса новых сторонников. Альфарий и Омегон лучше всех подходили для подобных заданий. Во множестве других миров оперативники и воины Альфа-Легиона уже начали сеять раздор между последователями Императора и внушать мысли о восстании тем, кому Астартес принудительно навязали Согласие.

— Я слышал, что на Освобождении почти никого не осталось, планету охраняет лишь несколько кораблей, — произнес мастер гильдии.

— Они попытались убить Воителя, и теперь их легион почти уничтожен. С твоей помощью мы довершим начатое и возвратим правление Киаваром тем, кто этого заслуживает.

— Не понимаю, — сказал Элоки. — Гвардия Ворона напала на Сынов Хоруса?

— Именно. Император, позавидовав могуществу и популярности Хоруса, решил лишить Воителя данных некогда полномочий и послал несколько легионов, чтобы заставить его сдаться. Но у Хоруса оказалось достаточно друзей, и вместе они уничтожили лакеев Императора. Гвардии Ворона удалось спастись лишь чудом, но их осталось совсем мало. Теперь пришло время нанести последний удар. Если, конечно, ты поддерживаешь Хоруса в его борьбе за свободу.

Омегон умолчал о дальнейших перспективах, но услышал, как сердцебиение Элоки участилось, когда тот мысленно заполнил оставленные примархом пробелы. Туманный намек на расплату стоил для слабого человека десятка открытых угроз. Мастер гильдии мог представить себе наказание куда ужаснее всего, что смог бы придумать Омегон.