Афганские сны - Александр Тамоников

Зубов кивнул:

– Ясно! – И добавил: – Только бумаги по фирме, сразу предупреждаю, вести не смогу, я в бухгалтерии ни в зуб ногой!

– Тебя это не коснется!

– Тогда вопросов нет!

Тахир поднялся:

– Предупреждаю, Мясник, погоняло забыть. Работать придется по соседству с цивильной конторой – кафе! Так что вести себя прилично, вежливо, без пальцовки, грубости и мата.

– Смогу ли?

– Сможешь, если хочешь получать хорошие деньги! Не сможешь, опять в подвал отправлю!

– Понял, понял! Сделаем, какой базар, пардон, разговор!

– Вот так-то лучше! Значит, завтра в девять во дворе усадьбы! А сейчас ступай! Отдыхай после трудов праведных!

– Спокойной ночи, босс! И… благодарю за доверие. Оправдаю!

Палач отправился в свою комнату, где после стакана спирта и бутерброда с чесноком спокойно и безмятежно, как ребенок, уснул. Его жертву в полночь вывезли к реке, где вместе с балластом в виде радиатора отопления, привязанного к мешку, сбросили с обрыва в омут. Сутенер Кеша исчез навсегда. В принципе, получив то, что заслужил.

В 21.40 этого же дня, 10 сентября, «Ауди» руководителя антитеррористической спецслужбы доставила генерала Костылева на дачу начальника. Константинов ждал подчиненного перед служебным особняком.

Покинув салон комфортабельной иномарки, командир бригады спецназа подошел к Константинову:

– Добрый вечер, Александр Евгеньевич!

– Добрый ли, Игорь? Судя по тому, что ты, находясь в отпуске, запросил срочной личной встречи, случилось нечто неординарное! Но об этом в кабинете, пойдем в дом!

Поднялись на второй этаж. Вошли в кабинет.

Руководитель спецслужбы, указав на кресло за журнальным столиком, спросил:

– Выпьешь с дороги?

Костылев отказался:

– Нет, Александр Евгеньевич, не хочу!

– Дело твое! Ну выкладывай, ради какого такого неординарного случая ты поднял меня в первый день своего отпуска, когда должен был бы наслаждаться свободой!

– Как сказал кто-то, товарищ генерал-полковник, покой нам только снится! А произошло следующее.

Командир бригады подробно и в то же время быстро поведал начальнику обо всем, что узнал и чему стал свидетелем, прибыв в Переславль.

Рассказывая Константинову обстановку, сложившуюся в областном центре, Костылев никак не ожидал, что руководитель спецслужбы вдруг проявит к рассказу повышенный интерес. Более того, рассказ заставил генерал-полковника сосредоточиться и явно взволновал всегда непроницаемо спокойного Константинова. Как только Костылев закончил речь, которую руководитель спецслужбы выслушал, по обыкновению не перебивая коллегу, генерал-полковник неожиданно произнес:

– Игорь, Игорь, если бы ты знал, какой ценности информацию мне только что слил. Теперь в деле № 063 многое проясняется. А я уж решил, что служба, раскручивая его, наглухо уперлась в тупик.

Комбриг искренне удивился:

– Ничего не понимаю, о чем вы, Александр Евгеньевич?

Но руководитель спецслужбы, не замечая вопроса подчиненного, продолжил:

– Так-так-так! Вот, значит, где конечный пункт транзита наркотика из Кундуза. Признаться, рассчитывал, что героин потащат дальше в Европу, а Файзулла вон как решил!

Костылев переспросил:

– Да о чем вы, товарищ генерал-полковник?

Константинов словно очнулся:

– Ах да, Игорь, ты же не в курсе дела! Да-да, сейчас я тебе кое-что объясню. Минуту.

Руководитель спецслужбы вызвал помощника, попросил принести две чашки крепкого кофе.

Пока напиток готовился, Константинов задумчиво курил. Как только прапорщик внес ароматный кофе и хозяин кабинета сделал два коротких глотка, он взглянул на Костылева:

– Вот уже полгода, Игорь, как афгано-таджикскую границу прорвал крупный отряд боевиков известного еще с восьмидесятых годов полевого командира Файзуллы. Отряд прикрывал караван с крупной партией героина. Наши в это время передали границу таджикам, те не смогли отразить прорыв, и караван ушел в Горный Бадахшан. По нему начал работать «Виртус», служба Х-4, но… и караван, и сопровождающий его отряд боевиков некоего Багана испарились. След наркоторговцев потерялся в Таджикистане. Наша агентура и агентура «Виртуса» смогли сообщить одно: караван, разбившись на небольшие группы, пошел в Узбекистан, Казахстан и Россию. Сам Файзулла направился куда-то в Центр Федерации, скорее всего, в Москву. Антитеррористические службы вкупе с пограничниками так и не смогли перехватить ни одной группы наркодельцов. Стало очевидным, героин, общее количество которого измеряется тоннами, все же проник в Россию.

Костылев кашлянул, прерывая Константинова:

– Вопрос разрешите?

– Давай!

– Почему вы считаете, что весь наркотик прошел к нам, а не осел частью в Узбекистане и Казахстане?

– Потому что в Средней Азии, во-первых, хватает своей «дури», во-вторых, ни Узбекистан, ни Казахстан просто не смогли бы переварить даже десятой доли того количества наркоты, что тащил через границу караван, – появление на рынке избытка наркотика сразу отметили бы службы названных независимых государств. И в-четвертых, цены, Игорь, при пресыщении рынка появление на нем дополнительной партии наркоты вызвало бы обвал этого рынка, что также не осталось бы незамеченным. Но ничего подобного не произошло. Посему мы с генералом Борисовым и пришли к выводу – героин протащили в Россию. Сумели протащить. Часть Файзулла сбросил в Приволжье и на Дону. В Ростовской области силами местного управления наркоконтроля удалось пресечь деятельность банды наркоторговцев, заметь, в основном афганцев, хорошо владеющих русским языком, как раз в момент, когда она на заброшенной ферме оборудовала базу для оптового сброса «дури».

Костылев воскликнул:

– Так, значит, кого-то из отряда Файзуллы все же повязали?

Константинов вздохнул:

– Повязали мелочь, охранявшую подходы к базе, так сказать, передовые дозоры. Остальных же, в том числе главарей группы, взять живыми не удалось. Как только пошел основной штурм, духи подорвали заранее заминированную ферму вместе с собой. Героин частью сгорел, частью был изъят, охрана же – афганцы – ничего толкового сказать не могла. Лишь подтвердила то, что действительно состояли в банде Файзуллы, командовал ими Баган, но он, как и главарь, за сутки до штурма покинул базу, скрывшись с одним телохранителем в неизвестном направлении.

Комбриг вновь задал вопрос:

– А в Приволжье что?

– В Приволжье накрыли цыганский табор с наркотой. Барон признался, что купил героин у афганцев, вышедших на него через дальнего родственника, проживающего в Нагорном Карабахе. Последнее, что мы узнали по делу, которому дали № 063, – это то, что в поселке Васильевске, где в банду наркоторговцев Рыжего был внедрен наш человек, прибыла крупная партия афганского героина, который прямо с автомобилей перегрузили на самоходную речную баржу, и та пошла по Москве-реке в сторону столицы! «Виртус» немедленно направил свои боевые подразделения заблокировать район, перехватить баржу и накрыть банду Рыжего, но… не обнаружил ни самоходного судна, ни банды.

Костылев воскликнул:

– Мистика какая-то! Если «Виртус» действовал оперативно, подобного даже теоретически не могло произойти.

Константинов согласился:

– Не могло, однако произошло! И как выяснилось позже, без всякого вмешательства потусторонних сил. Бандиты, видимо, имели своего человека в службе Х-4, хотя в это трудно поверить. Но ничем другим то, что они сделали, объяснить невозможно!

– И что же наркоторговцы сделали?

– В Васильевске они провели отвлекающий маневр. На судно загрузили не наркотик, а сахар. Баржа отошла от города на пятнадцать километров и в результате подрыва была затоплена у обрывистого берега, где глубина реки достигает около двадцати метров. Это до столицы самое глубокое место Москвы-реки.

Костылев, погладив подбородок, произнес:

– Значит, духи знали, где топить баржу?

– Значит, знали!

– Откуда?

– Я говорил, что бойцы «Виртуса» при проведении операции перехвата не обнаружили в районе ни одного подельника Рыжего. Так вот вся банда Рыжего оказалась на дне реки, в отсеках той самой баржи. Короче, Игорь, либо сам Файзулла, либо его заместитель Баган вышел на Рыжего и развел того на обеспечение транспортировки подставной баржи с сахаром, выданным за героин! От Рыжего он мог узнать и об омуте, где подорвал с дистанции судно. Подводные взрывы разорвали дно баржи на куски, и та ушла под воду в считаные секунды. Кое-кто успел покинуть самоходку, но был расстрелян с берега неизвестными лицами из автоматов с глушителями, предположительно «ВАЛов»! Кстати, по этим трупам, нашпигованным свинцом и наскоро присыпанным землей в близлежащей роще, спецы «Виртуса» и вышли на баржу. И сахар.

– А наш человек?

– Он оказался в трюме затопленного судна.

– И что, кроме бойцов Рыжего, не пострадал ни один афганец?