Булочка в подарок - Мила Реброва

Глава 15

Максим

– Мама, что случилось?! Ты что, как-то обидела ее или сказала что-то грубое? – Я стоял возле двери в комнату Даши и слушал, как она плачет навзрыд. Приглушенные рыдания давили на сердце.

– Ты что, Максим! Ничего подобного! Мы просто собирались на свадьбу, приехали твои сестры, так здорово присматривают за Булочкой, она даже ни разу не закапризничала, и Даша с утра улыбалась. Всё было хорошо, а потом ей кто-то позвонил, и она стала плакать, – торопливо объясняла мама с обеспокоенным видом, заламывая руки. – Я сама не понимаю, что происходит, и очень волнуюсь. Невеста не должна плакать на собственной свадьбе.

– Дашуль, открой, – постучался я в дверь, но она меня, наверное, не слышала, потому что продолжала реветь.

Да что такое? Кто испортил настроение моей любимой девочке? Я готов был порвать этого человека, подозревая, что это, скорее всего, Юля.

– Максим, уходи-и-и… – плакала Даша, откликнувшись на мой настойчивый стук.

– Жених не должен видеть невесту, это плохая примета, – говорила она сквозь дверь.

– Плевать мне на приметы! Открой дверь! Можешь снять платье, тогда не будет считаться, что я вижу невесту.

– Будет, будет, – запричитала мама, – не надо портить свадьбу и нарушать традиции.

– Мама, успокойся, никто кроме меня не сможет привести Дашу в чувство, – настоял я, слышал щелчок замка.

Даша осторожно приоткрыла дверь и посмотрела на меня заплаканными глазами, высокая прическа и сильно накрашенные глаза с размазанной вокруг них тушью делали ее намного старше. Я даже сперва не узнал свою милую девочку, которая в уютной пижаме и со смешным хвостиком на макушке улыбалась мне каждый день.

Платье немного на ней висело и волочилось по полу, из-под подола выглядывали трогательные босые ступни с аккуратными пальчиками. Сердце сжалось от несчастного вида моей вредины и в то же время екнуло от ее естественной красоты.

Улыбнувшись ей, я осторожно прошел внутрь комнаты и огляделся. Кажется, здесь прошелся ураган, везде валялись косметика, фен, бигуди, расчески, ватные диски…

– А теперь рассказывай, что случилось, – подошел я к ней и взял одной рукой за предплечье, а второй поднимая пальцами нежный узкий подбородок, а потом вытирая слезы с влажных щек.

– Не надо, Максим, – запротестовала Даша, – ты испачкаешься в туши.

– Ерунда, – отмахнулся я. – Кто звонил? Что случилось?

– Тебе мама сказала? – пискнула она.

– Какая разница кто? – поморщился я. – Кто испортил тебе настроение?

– Это Ко… Костя… – заикаясь, призналась. – Он позвонил и говорил… говорил такие гадости…

– Черт! – разозлился я. – Рассказывай, что он сказал.

– Он сказал, что я продалась за деньги, бросила его без объяснений, потому что он бедный.

– Он глупый мальчишка, который ничего не понимает! – убеждал я ее, злясь на тощего кретина. – Ты перешагнула на другую ступень, у тебя теперь ребенок, и ты за него отвечаешь. У тебя нет времени на этого молокососа.

– Он не хочет понять, я говорила ему, просила дать мне время.

– Время? Зачем? – напрягся я. – У вас нет будущего. Или ты что, любишь его? – спросил я с замиранием сердца, думая, что в этом причина ее слез.

– Я не знаю, Максим, – потупила она взгляд, – сейчас я могу думать только о будущем Булочки и о том, чтобы с ней было всё в порядке.

– С ней и будет всё в порядке. Давай утрем слезки и поедем в ЗАГС, потом прогуляемся и отпразднуем нашу свадьбу в ресторане. Ты должна улыбаться. Давай я позову маму, она поможет тебе умыться и привести в порядок прическу.

Даша снова опустила голову, шмыгая носом, как маленький ребёнок.

– Мне не нравится эта прическа и не нравится это платье. Я выгляжу ужасно ненатурально. Я знаю, что оно очень дорогое и что ты заплатил визажисту. Но я посмотрела на себя в зеркало и почувствовала себя той самой куклой на продажу, которой обозвал меня Костя. Мне не нужны деньги, я никогда не хотела гор золота и никак не показывала этого. Почему все называют меня продажной или аферисткой? Неужели не видно, что я не такая? – обратила она ко мне трогательный взгляд, напоминая, как в прошлом именно так и я называл ее и обвинял в махинациях.

Подойдя к ней, я развернул ее спиной к себе и начал расстегивать шнуровку, удерживающую платье. Даша тут же напряглась, вскрикивая и пытаясь увернутся.

– Что ты…

– Тише.

– Не надо…

Но я продолжал, пока не дошел до поясницы, потом отошел, пытаясь держать себя в руках. Вид Дашиной узкой спины чуть не лишил меня последних остатков самообладания. У меня аж руки свело от желания скользнуть ими по ее позвонкам, лаская и полностью избавляя от платья…

– Давай переодевайся, – прохрипел я, доставая из шкафа платье.

– Зачем? И что, при тебе?! – начала она взволнованно, сильнее прижимая платье к груди.

– Давай, Дашуль, я не смотрю, – тут я, конечно, слукавил. Смотрел, да еще как.

– Но зачем? – простонала она, когда я без лишних слов вдел платье ей через голову.

– Затем, что мы сейчас поедем за другим, – ловко стягивая с нее это пышное безобразие, ответил я.

– Ой! – тут же дергаясь и пытаясь опустить подол надетого мной платья, вскрикнула она.

– А теперь прическу, – не обращая внимания на возмущенный взгляд, продолжал я.

– Ты с ума сошел, Богданов! – шлепнула она меня по руке, когда я потянулся к шпилькам, сдерживающим ее волосы.

– Хотя нет… Лучше сначала умойся. Давай-давай, Дашуль, времени не так уж и много. Потом повозмущаешься, – приговаривал я, разворачивая ее в сторону ванной.

Позвав маму, попросил нанести Даше легкий макияж, пока сам прикидывал, сколько времени нам понадобится, чтобы добраться в салон, а потом в ЗАГС.

– Что ж ты творишь, Максимка! Опоздаем ведь! – причитала мама, повторяя мои мысли.

– Ничего страшного. Позвоню сейчас Багиру, и он всё уладит. Перенесем регистрацию на полтора часа, думаю, этого нам точно хватит. Я не желаю видеть свою невесту расстроенной и недовольной самой собой, – набирая другу сообщение, заявил я. –