Красная Ярость - Джеймс Сваллоу

— Они лучше, — вмешался Сет. — Быстрее и смертоноснее, чем тот, убитый Ноксом и Рафеном.

— Как это случилось? — потребовал Армис.

— Кажется, Цек оказался более трудолюбивым, чем признавал, — ответил Сет. — Апотекарий порвал со своими братьями и весьма возможно в придачу отвернулся от лица Императора.

— Этому нет никаких доказательств! — горячо сказал Мефистион, хотя и с меньшей убежденностью, чем ему хотелось.

Сет продолжал.

— Эти уроды попрятались по всем залам крепостьи. Они кормятся, кузены. Питают себя самой кровью наших вен.

— Это — Ваал. Это — дело для Кровавых Ангелов, — холодный гнев Данте клубился позади кремневых глаз, настолько сильный, что Мефистион мог почти видеть, как он просачивается в психическую сферу туманными красными облаками. — Вы будете под охраной доставлены к летному ангару и оттуда к вашим челнокам. Я попрошу, чтобы все вы возвратились к вашим кораблям на орбите и позволили моим людям заняться этим… заражением.

Дагган издал металлическое рычанье.

— Это оскорбление? Вы просите, чтобы мы, собрание героев Сангвиния, сбежали перед лицом каких-то мутантов?

— Моя ошибка, — признал Данте. — Но никто из вас, не обязан принять бремя, или проливать за это кровь.

— Согласен, — сказал Орлок. — Но мы должны остаться и сделать это. Да? — он оглянулся на других Магистров и получил взамен их кивки. — Ваал ваш, Кровавый Ангел, это не подлежит сомнению. Но он — дом нашего общего повелителя, и это делает его также и нашим наследием. Как говорит Почтенный Дагган, если нас удержат от этого, могут подумать, что вы нами пренебрегаете.

— Мы остаемся, — повторил Армис.

Мефистион увидел намек на улыбку коснувшуюся губ Данте.

— Этим вы окажите моему Ордену честь. Мы будем бороться рядом, как хотел бы наш примарх, — Данте повернулся к своему доверенному заместителю. — Пусть часть боевых братьев, принесет вооружение для каждого воина здесь, и боеприпасы для орудий лорда Даггана.

— Как прикажите, — сказал псайкер, кланяясь.

Следующие слова прозвучали с небрежной угрозой.

— И вызовите моего оружейника. Я хочу свой доспех и оружие, — улыбка Данте погасла. — Это безумие продолжалось слишком долго. Мы положим ему конец до рассвета.

«ГРОМОВОЙ ЯСТРЕБ» горел, когда падал с неба. Двигатели, разогнанные сверх безопасных пределов, начали пожирать сами себя. Солнечно-жаркое пламя расплава корежило и выгибало коллекторы, черный шлейф дыма, отмечал нисходящий полет боевой машины. Белые искры расплавленного металла падали по их следу, как выстрелы трассирующих снарядов.

Внутри все купалось в адском пламени. Алые стробоскопы постоянно мигали, хотя Рафен заткнул рев аварийной сирены.

— Долго еще? — крикнул он.

— Мы идем на посадку, — ответил Кейн.

Чтобы убедить пилота бросить «Громовой ястреб» в самоубийственный суб-орбитальном нырок, сержант послал юношу в кабину, чтобы стимулировать того видом болтера. План сработал, и их обратный рейс занял лишь часть времени потраченного на путь к цели. Единственной проблемой была цена. Этот корабль никогда не взлетит снова, в лучшем случае технодесантники пустят его на металлолом.

И то, если корабль на последних километрах не развалиться в воздухе, мрачно думал Рафен. Но Император провел их настолько далеко и не призвал к Себе. Он не отнимет Свою милость теперь, не с горой Серафима и крепостью-монастырем перед глазами.

Нокс склонил голову, его губы шевелились. Он читал литургию для боевых братьев, среди тряски круто снижающегося корабля. Рафен уловил слова, которые тот говорил и повторил их.

— Мы — Избранные Императора. Услышьте Его великий гнев в реве болтера. Узрите Его всемогущую ярость на острие цепного меча. Ощутите Его бессмертную силу в крепости вашей брони.

Простая литания помогла ему собраться. Каждое слово казалось правильным и верным. Там, в цитадели, Рафен ощутил маленькое жало сомнения в миг прежде, чем он осудил Цека. Несчастный дурак. Намерения апотекария были чистыми, даже если методы такими не были. Он покачал головой. Теперь не могло быть никакого прощения. Цек открыл дверь порче, его самонадеянность принесла позор Ордену.

Рафен снова посмотрел на Нокса, и подумал — все ли преемники думают о нас как о людях такого сорта? Высокомерные и упрямые, до безответственности убежденные в собственной правоте?

— Готовимся к высадке! — громко крикнул Кейн.

Рафен снова склонил голову и прошептал заключительную мольбу.

— Повелитель Терры, лорд Ваала. Даруйте мне безопасное приземление. Позвольте мне обратить мою ярость на тех, кто должен ее испытать.

Слова едва сорвались с губ, когда «Громовой ястреб» задрожал, как будто он был поражен гигантским молотом, и врезался в большой внутренний двор монастыря.

КОРАБЛЬ отскочил от каменных плит и зацепил три флагштока с вымпелами, прежде чем приземлился снова, на сей раз настолько тяжело, что опоры рухнули, металлические лыжи выломались из основания крыльев. Изрыгая клубы густого дыма, корабль заскользил и потерял сначала одно крыло, потом второе. Реактивное топливо стало выплескиваться рывками, когда был пробит бронированный корпус. «Громовой ястреб» теряя куски, перевернулся на левый борт, и начал замедляться, прорезая за собой черную борозду по направлению к большой статуе в середине двора. Скорость была погашена, и машина заскрипела, останавливаясь, искря. Обломки крыльев, дергались в машинной агонии.

Выбивные заряды вышибли рампу и десантники вылились бронированной волной. Рафен и Кейн последними спрыгнули на камни.

— Пилот? — спросил сержант.

— Скончался, — сказал юноша. — Напряжение полета было слишком велико для его сердца. Он умер, когда машина села.

— Его долг исполнен. Это все, что имеет значение.

Рафен посмотрел на статую примарха Сангвиния, возвышающуюся над головами, и безмолвно благодарно поклонился.

Тонкий, холодный ветер пустыни принес, скорбный глухой звон и каждый воин застыл.

— Колокол монастыря, — прошептал Корвус. — Мы правильно поспешили назад.

— Те твари здесь, — сказал Аджир. — Я чувствую их.

Рафен посмотрел и увидел Нокса, тот присел неподалеку, рядом с выбитым кратером. Пока он смотрел Расчленитель сплюнул и сотворил знамение аквилы, его люди, последовали примеру.

— Рон, — сказал Пулуо, его лицо было непроницаемым.

— Да, — кивнул Рафен.

Стоящий рядом Кейн все еще смотрел на статую.

— Лорд, вы видите это? Что-то там… Ничего не видно «охотничьим взглядом» …

Рафен развернулся, поднимая болтер, как раз вовремя, чтобы увидеть волну мускулистых фигур бросившихся с каменных плеч великого ангела. Кожаные полотнища распахнулись под лапами, чтобы замедлить падение.

ВОКРУГ места крушения «Громового ястреба» вспыхнула стрельба, когда стая Демонов Крови атаковала. Крупнейший из них, все еще пьяный от роскошного коктейля вита, который он поглотил в часовне, остановился, и позволил меньшим собратьям принять первые пули.

В сердцевине набора животных инстинктов и рефлексов, которые составляли его разум, родилось раздирающее безумие. Бормотали мнемо-голоса, фрагменты его «я» и древних мертвецов воевали друг с другом. Их можно было остановить, только утопив потоком украденной крови.

Существо, как и каждое из его вида, было расколотым отражением, преобразованным по подобию Кровавого Ангела, но ни по какой классификации оно не могло считаться человеком. Если у нее и была душа, то дух этот также был сломанным и искаженным. Сотни лет испытаний и изучения, осторожных экспериментов и практики, могли бы сделать репликантов в чем-то подобными человеку. Вместо этого мутации, проклявшие их, были ускорены махинациями Фабия Байла, и с каждой каплей яркой крови которую они потребляли, жажда, господствовавшая над Демонами Крови, становилась все сильней. Вожак стаи взгромоздился на обломок корабля и принюхался. Он смог уловить медный запах на ветру. Не обычная кровь, которая лилась сейчас у его ног, из разорванных жил космодесантников, но нечто большее. Подобная содержимому Грааля, но намного, намного более могучая.

Тварь найдет это. Выпьет и возможно тогда, наконец, заставит безумие замолчать.

— Они будут искать его… — Мефистион замер, броня внезапно словно сдавила псайкера.

— Лорд? — почетный гвардеец вопросительно смотрел на него.

Псайкер замер в коридоре за большим залом. Слабый свет горящего «Громового ястреба» коснулся его глаз через арочные окна. Сила дикой мысли зверей была настолько внезапной, настолько могучей, что застала врасплох. Контакт тут же закончился, как вспышка молнии стигийской ночью. Он мигнул и перефокусировал глаза, увидев мчащегося к нему Корбуло. У сангвинарного жреца была затянутая ремнями сумка из жесткой кожи, в одной руке и цепной меч в другой. Кровь, запятнала кромку лезвия и одежды Корбуло. На лице боевого брата Мефистиона виднелись следы ударов, но тот, казалось, не знал о них. Вместо этого его лик выражал смесь отвращения и ужаса.