Скандальный развод (СИ) - Вильде Арина

Не понимаю.

Может после заседания попробую выяснить ещё раз.

А пока веду себя так же, как на прошлом. Внимательно слушаю, но не вмешиваюсь.

Отличие в единственном: сегодня не могу просто восторгаться мастерством Вадима. Постоянно ищу подвох.

В глубине души очень сильно надеюсь его не найти. Но он находит меня сам.

— ваша честь, мы хотели бы приобщить к делу ту самую доверенность, на основании которой было произведено сделку.

Когда один из адвокатов Кирилла встает и протягивает в сторону судейской трибуны бумажку, у меня ускоряется сердце.

— Давайте.

Судья позволяет, мужчина обходит стол и движется к ней. На обратном пути

траектория его движения меняется. ещё один документ ложится на наш стол.

— Изучайте.

Он произносит с легкой издевкой, улыбаясь мне. И пусть изучать явно первым должен был бы Вадим, документ в руки хватаю я.

Пробегаюсь взглядом и холодею. Потому что даже мне, человеку без юридического образования, понятно, что подпиши я подобную доверенность, мои акции можно было совершенно легально продать, подарить... Да хоть на собаку переписать. Что-угодно сделать.

Но дело в том, что я этого не подписывала.

Поворачиваюсь к Вадиму и смотрю в глаза. На лице мужчины я не вижу ни волнения, ни даже заинтересованности, а сама ужасно злюсь сейчас.

— Я этого не подписывала, — говорю уверенно. Жду от Вадима кивка, но он как будто не слышит.

— Сторона истца, вы хотите что-то заявить? — я от Вадима реакции не получила.

Судье не ответить он не может.

Я склоняюсь ближе и требую:

— Скажи, что мы протестуем. Я этого не подписывала.

Мой голос срывается, но я снова не вижу никакой реакции. Вадим на меня даже не смотрит. Только на судью.

— Нам нужно время для изучения, Ваша честь.

От его просьбы у меня поднимается давление и обрывается сердце.

— Нам не нужно никакое время.

Шиплю, игнорируя тот факт, что со стороны это может смотреться подозрительно.

Кирилл сейчас наверняка улыбается. Судья слегка недовольна. Но я не могу сдержаться.

Мой страх и непонимание выливаются в настойчивость.

— Я этого не подписывала, Вадим. Скажи, что я этого не подписывала.

В ответ на мое требование Вадим наконец-то скашивает на меня взгляд. Он тоже недоволен. Глазами требует прекратить истерить. Но я не могу.

— Ваша честь, — не сдержавшись, поворачиваюсь к судье и обращаюсь уже к ней. У женщины приподнимаются брови. Она удивлена, ведь раньше я по собственной инициативе ни слова не произнесла.

— Слушаю вас, истец.

Хочу встать и сама сказать то, что должно быть озвучено, но Вадим придерживает меня за руку и заставляет плотнее вжаться ягодицами в стул. Тянет к себе, говорит на ухо:

— Не порть мою работу, Марьяна.

От возмущения я теряюсь. Хватаю ртом воздух, мысли разлетаются.

Вместо меня встает Вадим.

Улыбается судье, повторяет:

— Нам нужно время на изучение документа, Ваша честь.

— Хорошо. Тогда объявляю перерыв.

Молоточек стучит по дереву. Комнату заполняет шуршание одежды. Все встают, а я таки сижу на стуле. Чувствую себя потерянной, а ещё... Преданной.

Вадим не ждет, пока я оживу. Собирается и движется к выходу. Я со всё того же места вижу, как в дверном проеме его догоняет Кирилл. Улыбается, хлопает по плечу.

И пусть Вадим не реагирует на этот жест явной приязнью, придушить я хочу именно его.

Я вылетаю из суда с задержкой. Догоняю Вадима по пути к его машине.

Бью по плечу, требуя остановиться. Он просто оглядывается и одаривает меня хмурым взглядом. Как будто опять беззвучно повторяя: не истери. А я не могу. Я имею на это полное право.

— Что это было?ш — Повышаю голос, стараясь догнать и всё же заставить его обернуться.

В грудной клетке печет и клокочет. Хочу крови всех предателей.

— А как ты думала, Марьяна? Будем от заседания к заседанию только побеждать? Я предупреждал, что судебный процесс — это долго, сложно, успех никто не гарантирует.

— Я сказала, что не подписывала эту дурацкую бумажку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Я не дослушиваю Вадима, перебиваю, топая ногой. Это наконец-то срабатывает.

Он останавливается и оборачивается. Складывает руки на груди и недовольно смотрит.

Он, блин, недоволен. Адвокат своим клиентом.

— Ты много разного говоришь, Марьяна, а потом оказывается, всё не совсем так, как ты говорила.

Его жестокие слова больно ранят, снова практически сбивая с ног. Но вслед за слабостью я чувствую прилив ярости.

Шагаю ближе к Вадиму, запрокидываю голову, смотря прямо в глаза:

— Ты встретился с Кириллом и договорился слить мое дело, да? Это месть за то, что я отказала тебе в праве эксклюзивно себя трахать?

У Вадима каменеет лицо. На последних моих словах глаза вспыхивают такой же яростью, как моя.

Меня саму передергивает от собственных формулировок, ведь и мыслей не было ввязаться в отношения с кем-то еще, кроме мучающего меня Вадима.

Даже когда после ночи со мной к нему на порог явилась наглая любовница, я не отомстила и не отрезала чувства к нему, а просто еще сильнее мучилась.

— А ты прямо-таки право себя трахать раздаешь? Эксклюзивно или нет?

Интересная ты женщина.

Вадим проезжается по мне взглядом, явно стараясь унизить, но меня не сбить с главного.

Снова топаю ногой и требую:

— Отвечай на мой вопрос. Ты договорился с Кириллом?

Вадим несколько секунд молчит. Меня колотит.

— Значит так, Марьяна. Слушай сюда... Кто тебя трахает — это вопрос, никак к делу не относящийся. А у нас с тобой был договор. Я защищаю тебя в суде так, как сам считаю нужным. Не отчитываюсь перед тобой, потому что бессмысленно. Ты много дел выиграла в своей жизни? А я — да. Объяснять тебе, почему в процессе делаю так, а не иначе, не стану. Спросишь с меня за результат. Уяснила?

Ответить хочу ругательством, но вместо этого сжимаю губы. Дышу через нос, пытаюсь в последний раз для себя же выяснить: на какие крайние меры я готова?

— Мне прислали фото с вашей встречи. Твоей и Кирилла. Вместо того, чтобы объясниться, ты врешь, что с ним не встречался.

Вижу, что Вадим становится еще более серьезным. Даже чуть бледнеет. Что, не ожидал? тогда ты херовый профессионал!

— Ты либо мне доверяешь, Марьяна..

— Да в задницу твое доверие! — Не сдерживаюсь, снова кричу. — Какого хрена я вообще должна тебе доверять? Ты ведешь себя, как мудак! Ты взялся за мое дело только чтобы меня мучить! Придумываешь какие-то дебильные условия. То ужин тебе приготовь, то кофеек принеси. Может мне еще за Марселем отходы убирать?

Ну а что. Отличный вариант, не находишь? Ты решил выжать из дела всё.

Поиздеваться надо мной, отомстить за то, как вела себя, когда мы только познакомились. А потом еще и от Кирилла деньги получить. Я же не узнаю всё равно... Я же тупая... Я же ни одного дела не выиграла.

Замолкаю и глубоко, часто дышу. Вот сейчас Вадиму надо что-то сказать. Необходимо просто, но он молчит. Я снова набираю в грудь воздуха:

— Ты - ничтожество, если решил отомстить мне так подло. И ты меня совсем не знаешь, если думаешь, что я спущу такое с рук... Я о тебе такую славу разнесу.

Угрожать — это уже лишнее, но сдержаться я не смогла бы.

Вадим сжимает плотно губы. Делает маленький шаг ко мне. Нависает, сжав пальцами мой подбородок.

— Знаешь что, принцесса на горошине, если ты думаешь, что вести твое дело —предел моих мечтаний, то ты сильно заблуждаешься. Если думаешь, что качаться на твоих ебанутых качелях, то приласкаешь, то оттолкнешь — это то, от чего я оргазмы ловлю, тоже мимо.

— У тебя много качелей, — выплевываю, не сдержавшись. — На одних покатался, на другие прыгнул. То Юля. То я. То еще кто-то.

— А ты-то у нас святая.

Он снова намекает на Стаса, я еле сдерживаюсь, чтобы в лицо не крикнуть, что между нами ничего нет. Но это не дело Вадима, это только меня касается