Преподобный Порфирий – пророк нашего поколения. Том 2 - Автор Неизвестен

и между прочим рассказал нам следующее:

— «Мне нравилось сосредотачиваться и медитировать. Но меня обуревало некое беспокойство спиритического характера, и я увлекся черной магией. Я стал союзником сатаны. Вы не представляете, что мне пришлось пережить! Моим учителем был сам диавол, и я полностью был погружен во тьму. Происходили страшные вещи, и я думал, что обладаю великой силой и могу делать все что захочу.

Однажды мы с друзьями, которые тоже были в это вовлечены, поехали на Афон и посетили там старца Паисия, в келье Панагуда. Он быстро с нами разделался, доказав, что никакой силы мы не имеем. Подняв небольшой камешек, он перекрестил его, и предложил нам всем сотворить с этим камнем что-нибудь магическое. Мы начали призывать темные силы, но ничего не смогли добиться, что сильно нас разочаровало. Этот случай нас так озадачил, что мы начали сомневаться в избранном нами пути. Мы поняли, что Крест был сильней, и начали один за другим оставлять магию.

…Мне о. Порфирий очень сильно помог, поэтому я, когда есть возможность приезжаю к нему. Мне трудно закончить свою специальность, потому что я сильно повредился. Стараюсь исправиться, но постоянно имею брань с диаволом».

Потом он обратился к отцу, и сказал ему: «Я знаю твоих троих детей. Они далеко продвинулись. Особенно один, который даже ездит за границу».

Отец услышал от врача такие подробности про своих детей, что не мог прийти в себя. В душе у него потемнело от горя. Особенно, когда он узнал, что один из сыновей стал в той секте одним из руководителей, то совершенно истерзался.

В смятении он вошел в келью Старца, а тот сказал ему: «Эх, не надо было тебе разговаривать с этим там. Нужно было держаться подальше. Но не отчаивайся. Знай, что Бог велик! Будем подвизаться. Мы его так не бросим!».

В итоге, из троих детей двое, сын и дочь, оставили это дело, и вернулись в христианство, хотя и в жалком состоянии. Но третий сын, занимавший руководящий пост, продолжил свой путь погибели. С помощью молитвы Старцу удалосьтаки спасти двух словесных овец буквально из звериной пасти.

Святой Паисий

Однажды, придя к старцу Порфирию, я сказал ему, что собираюсь поехать на Афон, поклониться святыням. Он очень обрадовался и дал мне кое-каких гостинцев (кофе, изюм и т. п.) для передачи в скит Кавсокаливия. Он сказал: «Раздавайте продукты по кельям отшельников, в скиты, потому что у них есть нужда. Монастыри же, сами справляются».

Я зашел в келью Панагуда, и взял благословение у старца Паисия. Он был очень рад, когда я сказал ему:

— Старец, Вам поклон от старца Порфирия.

— Ааа…! — это мы ему должны делать поклон, так как он гораздо выше нас!

Старец Паисий обладал великим смирением, и однажды сказал так:

— Мой (духовный) телевизор черно-белый, тогда как у старца Порфирия — цветной.

33. «Елей же грешнаго да не намастит главы моея». Свидетельство монаха Продрома, Старца кельи свт. Филофея Коккина, мон. Григориат, Афон

Крепкий телом

В 1983 г. я закончил учебу и поступил на военную службу в Главный штаб Авиации в Афинах. В то время я стал посещать Старца по воскресеньям в Милеси, чтобы видеться с моим другом, который бросил учебу, и стал у него послушником.

Они жили там очень бедно, без каких-либо удобств. Старец был еще здоров, и мы ходили гулять по лесу. Однажды, взяв еще людей, мы захватили секаторы для обрезки веток и большие тесаки чтобы нарубить дров на зиму. Когда Старец увидел, что некоторым из нас требовалось 8–10 раз ударить по ветке, чтобы срубить ее тесаком, то он взял его, и одним ударом разрубал любую толстую ветку. Несмотря на малый рост и худобу, у него были очень сильные руки. Во всех его движениях была крепость, сила и быстрота. Он был полон энергии, бодрости, готовый для всякого ручного труда. Любил работу и телесную усталость. Помню, как он приговаривал: «Вот как надо рубить, парень… Крепитесь и любите труд. Не будьте, словно спящие…» Что особенно меня впечатляло, так это то, что каждый раз я при этом уходил радостный и с чувством облегчения. Я не знал тогда, что он был святым, но понимал, как прекрасно находиться рядом с ним.

Подарок

Когда я уволился из армии, то пару лет проработал на большом прибыльном предприятии, а потом, по совету моего духовника, стал монахом в монастыре Григориат на Афоне.

В 1987 г. мой бывший начальник, г-н Ф., пожертвовал для монастыря большой, дорогой современный лазерный принтер, на котором можно было печатать книги. Вместе с иеромонахом Ф. мы поехали в Афины за этим дорогим подарком.

Предприниматель принял нас с большой радостью, собрал сотрудников в большом зале, вынес угощения, и говорил разные любезности. Он был под впечатлением, что его посетили афонские монахи.

В этот момент я вспомнил, что он жил в гражданском браке; на ум мне пришли слова из Псалма Давида: «Елей же грешнаго да не намастит главы моея; яко еще и молитва моя во благоволении их…»[39] — которые мы поем на Вечерне.

Я начал думать: «Разве это правильно, — принимать такой дорогой подарок от человека, который не чтит установления нашей религии? Вот, сейчас я ему покажу! — перед всеми-то его сотрудниками!» — я и спросил его: «Ф., я слышал, что Вы живете в гражданском браке. Вы женились как полагается? Почему нарушили? По правилам получается… что Ваш брак недействителен!». Он сильно устыдился, осунулся, нахмурился и начал что-то мямлить.

Мы ушли, а вечером они хотели упаковать принтер, чтобы утром нам забрать его и поехать на Афон. Я спросил о. Ф.: «Разве можно принимать подарки от такого человека, который неизвестно чем еще занимался?» Мы позвонили нашему Старцу, покойному о. Георгию Капсанису, рассказали ему все, и сказали, что собираемся на следующий день съездить к о. Порфирию. Он ответил: «Благословляю поступить в точности так, как вам скажет старец Порфирий».

Блаженной памяти, о. Георгий, до того как приехать на Афон жил в небольшом монастыре в Арме, на Эвбее. Там к ним как-то раз пришел о. Порфирий, и указал, где есть вода. С тех пор наш Игумен его очень почитал. Старец Порфирий смиренно говорил: «У меня такой дар! «Спускаюсь», и вижу все слои земли и подземные воды. Пробую и саму воду».

Радио

Рано утром мы приехали в Милеси, где