Воспитанник орков. Книга третья (СИ) - Евгений Васильевич Шалашов

точно знал, куда ему выйти. А по этим звездам, только с поправкой на двадцать четыре градуса, он когда-то водил свой коч.

— Теперь уходи. Я очень устала. И вот еще...

Старуха снова притихла, словно собираясь с мыслями, или раздумывала — говорить о том Дануту, или нет.

— Я думаю, ты должен об этом знать, — сказала Старая женщина. — Если Жусан понесет после сегодняшней ночи, то я дам ей напиться горькой воды.

— Горькой воды? — не сразу понял парень, о чем идет речь, а потом догадался: — Зачем?

— Я же сказала — если она понесет. А если понесет, то у нее не должно быть ребенка.

— Потому что Жусан предстоит стать Старой женщиной?

— Потому что ее ребенок будет от чужака. И неизвестно, что из него выйдет. Ты — слишком буйный и беспокойный, тебя тянет на подвиги. Нам в степи нужно водить овец, делать сыр и просто радоваться месту под солнцем. Но если твой сын родит своих детей, те своих, то рано или поздно степь станет совсем другой. Будет это, или нет, но лучше не рисковать.

Глава 18. Побережье, как очередное разочарование

С собаками пришлось попрощаться, еще не дойдя до побережья. Уже на подходе к морю — не меньше, чем за милю, собаки зафыркали и принялись демонстративно утирать носы о землю. Интересно, что им так не понравилось? Запахи? Чем могло пахнуть? Водорослями, гнилой рыбой? Может, на берег выбросило мертвого кита? Ну, из-за таких запахов собаки бы не стали беспокоиться. Из-за скал было не видно, что там такое. Воспитанник орков, сам обладавший неплохим нюхом (ну, с собачьим-то, разумеется, его нос не шел ни в какое сравнение!), потянул ноздрями воздух, но ничего подозрительного не унюхал. Хотя... Было в нем что-то такое, чего не должно быть на морском берегу далекого континента, но что-то знакомое. Что именно, он пока понять не мог, но собакам это «что-то» не нравилось. Они, разумеется, пересилят себя, пойдут за человеком, но надо ли мучить животных? Видя, как псы начинают поскуливать, волочить задние лапы, показывая, как им трудно и тяжело, Данут присел к старшей из собак — мудрой Урсе.

— Ну что, пора разбегаться? И вообще, спасибо вам огромное.

Урса оглянулась на младших братьев — двух кобельков, имена которых Данут так и не узнал, обменялась с ними взглядами, а потом кивнула. Лапу здесь у собак просить не принято, значит, лапу просить не будем.

Данут по очереди погладил каждую из собак по голове, те в ответ лизнули ему щеку, потом повернулись и затрусили в обратную сторону. Что ж, они свою задачу выполнили, довели благополучно, теперь им пора возвращаться и заниматься своими делами.

Воспитанник орков и его «свита» — три собаки, прошли степь за две недели. Можно бы и быстрее, но знающие люди посоветовали не идти к побережью тем путем, по которому гнали овец. Следом за стадами обязательно идут волки, мечтающие, как водится, перехватить кусок-другой мяса. И пусть овец денно и нощно охраняют и люди, и собаки, но время от времени серым хищникам удается умыкнуть либо старую больную овцу, либо слабенького ягненка. Прикинув, что сражаться с волками в его ближайшие планы не входит, Данут принял на две мили в сторону, а уже потом отправился в путь.

Жусан вместе с родичами (кем они приходились женщине, Данут даже и не пытался узнать) собрала его в дорогу. Отыскались вполне приличные штаны, куртка, крепкая обувь — оказывается, у скотоводов все это имелось, только они предпочитали ходить в рванье, а хорошую одежду носить по праздникам. Парню дали мешок, где лежало несколько лепешек, козий сыр и какие-то причиндалы, необходимые в пути — кремень с кресалом, небольшой нож, деревянная чашка, потемневшая от времени. Один из парней притащил небольшой топорик, а какая-то немолодая женщина, похожая на Жусан, как две капли воды, отдала воспитаннику орков котелок, искусно сделанный из кожи. Парень предпочел бы железный, или медный, но это было бы чересчур. Впрочем, даже такой котелок лучше, чем ничего. Как показывал его собственный опыт, вскипятить воду можно и в кожаной посудине, был бы огонь, да камни.

Словом, парня снарядили, отдав лучшее, а иной раз и последнее, что имелось, а в придачу ко всему приставили еще и трех собак. Кем они были — охранниками, или конвоирами, сказать трудно, но воспитанник орков на эту тему предпочел не думать. Его интересовал другой вопрос — а чем он станет кормить трех здоровых псов, но скотоводы только махнули руками — мол, эти сами прокормятся, а если надо, так и тебя прокормят.

Молодая вдова провожать парня не пошла. Может, решила не бередить душу, а может, у нее это было временное увлечение? Как знать. С одной стороны, Дануту не хотелось быть «увлечением», но с другой стороны, так лучше и для нее, и для него. А о последствиях двух ночей, проведенных вместе с молодой женщиной, лучше не думать. Да и не факт, что Жусан забеременеет, так что, совесть у Данута была совершенно спокойна.

Дорога, по сравнению с предыдущими, выдалась легкой. Было с кем поговорить, еды вдоволь, солнце не жгло макушку. Конечно, под ноги смотреть приходилось, а иначе можно попасть в какую-нибудь ямку, или чью-нибудь норку. Собаки сторожили его сон по ночам, отыскивали воду и даже пару раз притаскивали еду — каких-то мелких животных, похожих на откормленных мышей. От их «подарков» Данут вежливо отказывался, а они, ничуть не обидевшись, оттаскивали добычу в сторонку, где ее с аппетитом и приканчивали. Если поначалу парень и расстраивался, что из-за него собаки могли оказаться голодными, то потом перестал. Напротив, было заметно, что и псица, и оба кобелька, за две недели изрядно отъелись. Все правильно. Сторожить одного человека гораздо проще, нежели охранять отару. И время есть для охоты, и добычи полно! Можно рассматривать две недели как небольшой отпуск. Хотя, у собак отпусков не бывает, равно как не бывает выходных у скотоводов и всех прочих, кто работает с живностью.

С тремя собаками, да еще и летом, волков можно было не бояться. Поначалу, воспитанник орков опасался, что в степи он может нарваться на каких-нибудь разбойников, вроде тех, что ожидали в засаде караван эльфов, но потом перестал. Он как-то заговорил о бандитах с одним из парней, но тот лишь пожал плечами, пробурчав — мол, люди-то ладно, падаль в степи долго не