За тебя, Родина! - Илья83

его, бездельник? — изумлённо спросил Дитрих, опять обернувшись к безмолвно стоящему адъютанту. — Готов к наказанию… Решать вам… — передразнил он. — Естественно мне, кому же ещё? Целую речь высказал, да ещё получается что руководствовался моими же словами! Вот хитрый засранец! У тебя, случайно, не было в роду адвокатов, а? Язык-то как подвешен, прямо настоящий оратор, чтоб их! Кстати, точно, ты же ещё громкую речь произнёс на съезде «Гитлерюгенда» месяц назад? — вспомнил генерал СС. — Тогда всё понятно с тобой… — внезапно рассмеялся Дитрих, вызвав удивлённый взгляд уже самого Гюнтера. — И вот скажи мне, Роске, что посоветуешь сделать с этим кадром?

Вопрос, видимо, был риторический но адъютант, специально или случайно, решил ответить:

— Я сейчас же подготовлю бумаги о представлении обершарфюрера СС Майснера к следующему званию гауптшарфюрера СС! — спокойно ответил Роске. — Что же касается выдающейся храбрости оберштурмфюрера СС Шольке по результатам разведки боем, в результате которой были уничтожены вражеские укрепления, прикрывающие мост с северной стороны и препятствующие форсированию канала, и спасение пилота Люфтваффе, то считаю за такой героизм он вполне достоин награждения Железным крестом первой степени! А учитывая всю совокупность его действий при прорыве линии Греббе, а также спасение от дружественного огня генерала Штудента при захвате Роттердама, не говоря уже о блестящей обороне Вадленкура от намного превосходя…

— Молчать, бездельник!!! Смирно!! Из кабинета — шагом марш!! — заревел Дитрих, когда смог хоть немного оправиться от потрясения. Он весь покраснел и тяжело дышал, провожая взглядом идущего мимо него адъютанта. — И только попробуй мне что-то сделать без моего ведома, живо в строй отправлю! Пригрелся тут, в штабе, и сидит, бумажки перебирает… Я тебе покажу поощрение!

Видимо, Зепп забыл что именно это и было желанием самого Роске, и решил таким образом устрашить его. А сам Гюнтер едва смог удержать улыбку когда громыхающий строевым шагом адъютант умудрился подмигнуть оберштурмфюреру. Неизвестно почему но Роске явно благоволил ему, уже в который раз выгораживая перед Дитрихом. Неплохо бы узнать причину, отметил про себя Шольке.

Когда дверь кабинета аккуратно закрылась за вышедшим унтерштурмфюрером СС Зепп заворчал и начал прохаживаться по комнате, не глядя на него:

— Что придумал, нахальный юнец… Одному звание дай, другому Крест первой степени… Да за такое разжаловать можно! Ну-ка признавайся, Шольке, почему мой оболтус всё время на твоей стороне, а? — вдруг спросил он, остановившись перед ним. — Подкупил его? Чем? Или дальний родственник?

— Никак нет, обергруппенфюрер! — искренне ответил Гюнтер, пожимая плечами.

Отчаявшись прожечь взглядом дыру в его голове Дитрих тяжело вздохнул и снова начал ходить туда-сюда.

— Несмотря на то что ты опять своевольничал, наказывать пока тебя не буду! — наконец, Зепп решил его судьбу, и огласил свой вердикт. — Как не крути а во многом ты прав. Цель разведки боем достигнута, потерь нет, кроме твоего сгоревшего броневика, да ещё и лётчика спас… Кстати, тебе пришла благодарность от командира авиационной эскадры за то что ты вытащил его подчинённого после падения самолёта. Этот Ганс… или Филипп?.. в общем, он оказался хорошим пилотом а они сейчас там на вес золота из-за серьёзных потерь. Гордись, Шольке! Одним выстрелом двух зайцев убил! — усмехнулся генерал СС. — Будь иначе то снял бы тебя с поста и поставил бы другого… Вон, прежний командир разведки, тот который сломал ногу, обратно желает вернуться… А я пока думаю! Так что смотри, оберштурмфюрер, не сорвись с тонкой верёвки! — прозрачно намекнул он. — Всё, свободен! Иди поспи пару часов, утром займёмся переправой всерьёз, а ночью пусть сапёры поработают…

…Вспомнив эту сцену Шольке слегка улыбнулся. Но надолго этих воспоминаний не хватило, дождь снова начал навевать на него пессимизм. Краткий сон не принёс облегчения и Гюнтер понимал что это не только физическая усталость но и моральная. Уже три недели непрерывных боёв, стычек, сражений без нормального отдыха. Нет, ребята не жалуются, стойко переносят тяготы войны, не ворчат когда приходится спать где попало по два-три часа, не бриться и не мыться в комфортных условиях. Да, это всё можно терпеть, пока есть еда, вода и боеприпасы, но человеческое тело, в отличии от разума, не всегда понимает необходимость лишений. Оно чешется, болит, страдает и умоляет больше спать, жрать, пить. Конечно, нельзя поддаваться этому и его солдаты держатся, хотя многие отрастили щетину и у них ввалились глаза от усталости. Уже все знают что после окончательного уничтожения дюнкеркской группировки противника сам Дитрих обещал «Лейбштандарту» три дня отдыха на пополнение и приведение себя в порядок. Как он сам собирался этого добиться в подковёрной войне с армейскими штабниками мало кого волновало, не их это дело, но парни явно приободрились. Быстрее бы разделаться с этими долбанными союзниками и можно дрыхнуть сколько влезет, предварительно обожравшись! Кое-кто мечтал и о бабах но для остальных женщины явно были не в приоритете, место которого убедительно занял Его Величество СОН.

Даже сейчас бодрствовали только часовые его разведывательной роты, зевая и усиленно пялясь на север, укрывшись кто где от дождя. Остальные вповалку спали где придётся, лишь бы не лило на лицо и за шиворот. Внутри броневиков и бронетранспортёров; в кузове нескольких трофейных грузовиков, официально не существующих; под деревьями и в занятых вражеских окопах, предварительно накрытых брезентом а под себя подложив пустые ящики и другой хлам. По идее, нужно бы уже их будить, командир сапёров обещал закончить работу через час. А ребятам надо оправиться, перекусить пайками, проверить оружие и технику… Но, поколебавшись, Гюнтер решил дать им ещё полчаса драгоценного сна. Кто знает, может сегодня чуть больше отдохнувшее тело спасёт своему хозяину жизнь?..

…Час прошёл как будто его и не было. Утро наступило, хмурое и мокрое, дождь и не думал стихать, продолжая заливать пригороды Дюнкерка своими хлябями. Из-за этого в сером, затянутом небе тучами не было ни одного самолёта, все они стояли на аэродромах. Люди, поднятые полчаса назад, молча сделали все свои дела и сидели неподалёку в машинах, набившись туда максимально плотно. Шольке их не винил, пусть уж в тепле до атаки посидят, успеют ещё намокнуть. А к нему подошли командиры машин и боевых групп, вместе с неведомо откуда появившимся Паулем, его лучшим другом. Прибежавший посыльный от командира сапёров сообщил что минут через пятнадцать они закончат и можно будет начать форсирование, предварительно одобренное Зеппом из штаба.

Время теперь играло за окружённых, позволяя им каждый