Гегемон Греции! - Chen Rui

когда он вырастет? Ответ, несомненно, первый!».

***

Затем Давос передал письмо Мариги.

Проводив его, вошел Толмидес и подробно рассказал Давосу о расследовании, касающемся нападения солдат на человека.

Давос растрогался, узнав, что солдаты нарушили военный закон из-за него, так как он даже не ожидал этого.

Он пробормотал: «Оливос…».

И затруднялся принять решение.

Толмидес воспользовался случаем, чтобы убедить его: «Архонт, именно потому, что тарантинец оскорбил наших солдат… и вас, Оливос и остальные разозлились и напали на него. Я думаю, что не они виноваты в этом деле. И…».

Давос поднял голову, чтобы посмотреть на него, и Толмидес тут же закрыл рот.

«Да, ради меня…» — Давос вздохнул и решил в своем сердце: «Иди и скажи Капусу и Дракосу, чтобы они оставили половину своих людей в лагере, а остальных солдат привели к молотильне в центре деревни, а затем позови военного судью.»

«Архонт!» — Услышав это, Толмидес хотел еще раз убедить его.

Взмахом руки Давос не дал ему больше сказать: «Иди и выполни мой приказ».

***

«Братья!». — Стоя на высоком стоге сена перед несколькими тысячами теонийских солдат, Давос воскликнул: «Чтобы выполнить договор Теонии с Таранто, вы пошли на многое и пришли в эту незнакомую землю, храбро сражались и победили свирепых и коварных мессапийцев и певкетов. Я, Сенат и весь народ Теонии благодарим вас!».

Солдаты с гордостью выпятили грудь.

После долгой паузы Давос продолжил: «Но произошел инцидент, несколько наших братьев избили владельца театра в Таранто. В то время…»

Солдаты навострили уши и внимательно слушали, и хотя военный закон ограничивал их и они не могли передвигаться, их глаза метались вокруг, все гадали, кто это сделал.

«Несмотря на то, что первой провоцировала другая сторона, теонийский военный закон — не украшение. Если ты кого-то ударил, ты будешь наказан». — Давос крикнул с серьезным выражением лица: «Судья!».

Военный судья помимо Давоса воскликнул: «Согласно теонийскому военному закону, солдаты, которые во время войны притесняют или нападают на жителей союзных городов, наказываются минимум 20 ударами палками, в зависимости от тяжести ситуации. Однако из-за того, что другая сторона неоднократно провоцировала и злословила, заставляя присутствующих солдат принимать гневные ответные меры… после консультации с Великим Легатом я принял решение о наказании — каждый солдат-нарушитель получит по десять ударов в качестве наказания!».

Солдаты вздохнули с облегчением, ведь это было легкое наказание для них, которые часто получали такие удары во время военной подготовки.

«Оливос, выходи». — продолжил судья.

Когда Оливос вышел из шеренги, среди солдат возник небольшой переполох, так как они не ожидали, что старший центурион принял в этом участие.

Леотихид тоже был немало удивлен, так как не ожидал, что теонийцы, стремясь поддерживать военную дисциплину, без колебаний накажут старшего центуриона только за то, что тот напал на гражданина союзного города!

На его памяти, столь же дисциплинированная спартанская армия не могла поступить так же, поскольку дисциплина у них поддерживается только в военное время. Но в мирное время, особенно на земле союзников, солдаты не имели строгих ограничений на свои действия и поэтому бесчинствовали, чем вызывали большое недовольство местных жителей, таких как Коринф, Мегара и так далее. Леотихид, как сын Агиса, спартанского царя, не пользовался княжеским обращением, также участвовал во многих сражениях в качестве солдата, поэтому он лучше понимал спартанскую армию.

Оливос спокойно прошел в зал, так как уже был готов к наказанию за нападение на человека.

После того как судья назвал имена "преступников", Оливос увидел, как Давос на стоге сена бросил на него взгляд, а затем услышал, как тот сказал: «Кроме того, есть еще один человек, который должен быть наказан по военному закону, и это Я!».

После этого заявления вся армия пришла в смятение.

Капус, Дракос, Антониос, Алексиус, Аминтас и другие высокопоставленные офицеры были потрясены, услышав это, и на мгновение забыли сдерживать солдат. Благодаря напоминанию Давоса, им с большим трудом удалось восстановить порядок в рядах.

«Почему я тоже должен быть наказан?». — Давос указал на обидчиков и сказал искренним тоном: «Оливос, как старший центурион, разве он не знает, что нападение на кого-то нарушает военный закон? Разве другие наши братья не знают, как больно быть избитым палкой? Конечно, знают. Никто в легионе не был незнаком с теонийским военным законом. Но почему наши братья из первого легиона не имели таких проблем в Кротоне, в Сциллии, в Каулонии, но совершали ошибки здесь, в Таранто, по ту сторону залива? Потому что тарантинцы в основном оскорбляли меня, а Оливос и остальные разозлились и вышли, чтобы защитить мой престиж как командующего этой армией! Как архонт Теонии и ваш командир, я повел вас на помощь Таранто, но я не завоевал уважения тарантинцев к вам и позволил им принижать и оскорблять нас! Это мое неисполнение долга, моя ответственность! Раз они должны быть наказаны, то вы должны сначала наказать меня, иначе…».

Давос ударил себя в грудь: «Мне будет плохо, и я не смогу простить себя, так что не отговаривайте меня! Я приму наказание в виде десяти ударов вместе с вами! Дракос будет наблюдать за наказанием, и никакая хитрость не будет допущена!».

Как только Давос закончил говорить, повисла тишина.

Каждый солдат смотрел на своего великого легата с возбужденным выражением лица, их груди резко вздымались и опускались.

Оливос чувствовал только жар в глазах, и слезы текли по его щекам. Он не мог удержаться от того, чтобы не взмахнуть руками и не крикнуть: «Да здравствует Давос!».

Оливос выступил вперед, и по всей деревне прокатился неимоверный шум, в котором слышались похвалы «Да славится Союз Теонии!» и ругательства по типу «Проклятый Таранто!».

Давос, спокойно глядя на все происходящее, напомнил не менее возбужденному судье: «Приготовьте наказание».

С этими словами он спустился со стога сена и встал рядом с Оливосом.

***

Как только Диситимас прибыл в лагерь Таранто, он сразу же созвал горожан. Прежде всего, он объявил о решении экклесии, отстранив Диаомиласа от должности архонта и поручив его стражникам «сопроводить» его обратно в город, а затем обсудил с Умакасом перемирие с мессапийцами.

***

Глава 293

После некоторого обсуждения они оба согласились, что для успеха переговоров им следует сначала заручиться поддержкой Теонии.

Поэтому они поспешили в лагерь теонийцев, как раз вовремя, чтобы услышать громогласное ликование в лагере.

Оба они почувствовали замешательство, когда прибыл глашатай Теонии Толмидес с приказом от