Ты задолжал мне любовь (СИ) - Эмилия Иванова

могла удержаться от смеха:

— Начнем с того, что я больше чем кто-либо не хочу, чтобы они виделись. Это Виктор упорно настаивал на ужине с Любой. Ты в этом меня обвиняешь?

Она посмотрела на меня, слегка нахмурившись:

— В будущем я надеюсь, что ты не будешь вмешиваться в нашу жизнь. Уезжайте и живите счастливо в столице, лучше больше не появляйтесь в моей жизни.

Глядя на нее, я немного посочувствовала ей. Маленький ребенок заставил ее так сильно нервничать, я холодно усмехнулась:

— Кровное родство в этом мире — необъяснимое явление. Никто из нас не может гарантировать, что произойдет в будущем. Я советую тебе позаботиться о своем будущем малыше и жить спокойно. Меньше думай о других.

Видно, что доктор Коновалов не любит ее и вообще не испытывает никаких чувств. Я боюсь, что единственное, на что она может положиться — это ребенок у нее в животе. Такого рода споры бессмысленны, и я почти ничего ей не сказала, поэтому пошла прямо в уборную.

Звонила Серова Арина, я не хотела отвечать, но, подумав, все же взяла трубку.

— Ты занята? Будет время поужинать вместе завтра?

Она работает на корпорацию «Demigroup». Я знаю, что она часто ездит из Москвы в Санкт-Петербург, поэтому очень занята.

Немного подумав, я сказала:

— Завтра выходные, и мне, возможно, придется отвести Любу в книжный магазин, у меня может не хватить времени.

— Ужин не займет много времени — она заговорила, сделала паузу: — Я знаю, что у тебя может быть недопонимание насчет меня, но Эмилия, люди живут для себя, и, кроме того, она этого заслуживает.

Преднамеренная или непреднамеренная жалоба Серовой Арины на Камову Лину в студии для меня ничего не значит, просто людям всегда приходится самим выбирать себе друзей. В конце концов, человек стремится к себе подобным.

— Увидимся в те выходные!

Разговаривая по телефону, вы не можете четко видеть выражение эмоций, поэтому легко заподозрить неладное.

Она кивнула в ответ:

— Хорошо!

Повесив трубку, я вышла из уборной и увидела, что Любы за столом не было, там сидели только Руслан и Виктор. Я не могла не нахмуриться:

— Где Любаша?

— Она захотела десерт, поэтому пошла за ним вместе с Ксенией — сказал Виктор Коновалов.

Это было неприятно. Я тревожилась и злилась, но я не могла показать свой гнев Виктору. Поэтому посмотрела на Руслана и сказала:

— Ксения беременна, у Любы непростой характер, как ты мог позволить ей следовать за Ксенией?

Руслан посмотрел на меня, увидел, что я встревожена, встал, потянул меня и сказал:

— Они тут же неподалеку, скоро вернуться, не волнуйся!

Я оттолкнул его и направился к столику с десертами. Дело было не в том, что я не доверял Ксении, а в том, что ее характер был абсолютно ненадежным. Существование Любы было слишком угрожающим для ребенка в ее животе. Ресторан большой, поэтому долго ходила, чтобы найти Любу, которая выбирала десерты лицом к окну.

Увидев, что с ней все в порядке, я вздохнула с облегчением. Заметив, что девушка держит телефон, чтобы сфотографировать Любочку, я не могла не нахмуриться, сделала несколько шагов вперед, схватила ее телефон и удалила фотографии.

— Госпожа Ширяева, это моя дочь, ее фотография нигде не может появиться без моего разрешения.

Она была застигнута врасплох моим внезапным появлением, затем посмотрела на меня и сказала с обидой:

— Эмилия, тебе не кажется, что ты делаешь из мухи слона? Я просто наблюдала, как ребенок с милым выражением лица выбирает торт, и хотела сфотографировать. Я ничего не имела ввиду, ты не можешь мне запретить!

— Могу! — когда я заговорила, мой голос был холоден. Я подошла к Любе, повела за руку, посмотрела на Ксению и сказала:

— В будущем, ради твоей безопасности, я хотела бы попросить тебя держаться подальше от моей дочери!

Она усмехнулась, забрала свой телефон обратно, посмотрела на меня и сказала:

— Если бы она была твоим ребенком, я бы смогла это понять. Но она не твоя, ты так беспокоишься. Может быть правда, как говорят слухи, Господин Демидов не может иметь детей, поэтому ты относишься к ней как к сокровищу.

На лицо набежала тень, я боролась с гневом:

— Если твой рот бесполезен, я предлагаю тебе отрезать свой язык, чтобы не загрязнять уши других людей.

— Вот как? — она презрительно ответила:

— Возможно ли, что эти слухи верны? Руслан не может иметь детей?

Говоря последнее предложение она приблизилась к моему уху, ее голос был таким тихим, что окружающие ее люди едва могли ее слышать.

Я опустила глаза, подняла руку и без колебаний влепила пощечину. Она была не сильной, но этого было достаточно, чтобы она пострадала. Она закрыла щеки ладонями и уставилась на меня:

— Что? Еще и не разрешаешь никому говорить об этом?

— Ты можешь попробовать еще раз! — когда я заговорила, выражение моего лица было совершенно равнодушным.

Такой скандал неизбежно привлечет внимание, и Руслан с Виктором подбежали к нам..

Глава 354. Люди всегда меняются (часть 5)

Увидев их, слезы Ксении появились как по волшебству. Это не выглядело наигранным.

— Витя, я только что позвала Любу купить несколько десертов. Эмилия не позволила мне даже прикоснуться к ребенку и ударила меня. Это уже слишком.

Я поджала губы и равнодушно посмотрела на нее, мой гнев еще не рассеялся:

— Ксения, если тебе нравится такая претенциозность, я не против снова дать тебе пощечину. Кроме того, не думай, что если ты ходишь с огромным животом, то невероятно крутая. Если тебе жизнь надоела, я не против сделать какую-нибудь пакость.

Доктор Коновалов нахмурился, посмотрел на меня и сказал:

— Если тебе есть что сказать, просто объясни, нет необходимости драться.

Он не очень разозлился из-за происшедшего. Договорив, он посмотрел на девчушку и сказал:

— Люба, ты хочешь еще чего-нибудь поесть?

Любаша посмотрела на меня и на Ксению, которая заливалась слезами. Малышка была умна:

— Она разозлила маму, вот почему мама била ее.

Виктор на мгновение растерялся, слегка улыбнулся и кивнул:

— Дядя знает, дядя не винил маму.

Девочка кивнула, передала десерт в своей руке Руслану и сказала:

— Дядя Руся, пойдем домой, мама в плохом настроении.

Мужчина все это время не отрываясь смотрел на меня. Хотя он ничего не сказал, его глаза были глубокими и темными, и он видел меня насквозь.

Виктор, очевидно, не слишком заботился о настроении своей подруги. Все его сердце было отдано Любе, он разговаривал с ней до самого выхода из ресторана. Мы попрощались, сели в машину