Ведьма с крылом дракона (СИ) - Этель Легран

во сне, но никак не мог повлиять на разворачивающиеся события, оставаясь очевидцем, кем-то, кому древний нечестивый раскрывался с человеческой стороны, показывал искренние эмоции. В нем юноша узнавал себя, тосковавшего по возлюбленной.

— Тогда я спокоен. — Ворвались слова Варго, отчего Дилан опомнился.

Юноша мотнул головой, сбрасывая с себя поволоку воспоминаний. Сердце обеспокоенно трепыхалось в груди, тревожилось, словно вот-вот должно было обрушиться потрясение. Дилан ощутил себя растерянным и беззащитным, злясь, что даже во сне он видел нечестивого, который нагло заявлял права на его невесту. Его возлюбленную. И сейчас охотник не способен ничего изменить.

— Мне страшно, — пробормотал Дилан сухими губами. — Мне кажется, будто я сгораю заживо, схожу с ума. Мчусь без оглядки, но мне не удается отыскать нужную дорогу. Лора просила довериться ей и позаботиться о её близких, пока она вдалеке. А что делаю я? На мгновение, прошлой ночью, в Хильде я увидел Иларию и чуть было не поддался искушению, едва ли не совершил ошибку. Девушка смотрела на меня такими глазами… словно желала, чтобы я не отпускал её… С таким же взглядом я проводил Лору в ночь фестиваля в Мелеу, хотя душа отчаянно жаждала остаться с любимой. Таким же взглядом Лора провожала меня. Я сам себе отвратителен.

Дилан отвернулся и потупил взгляд. Откровение сорвалось с языка, но сказанного уже не вернуть. Буря эмоций толкала юношу в бездну. Тишина чудилась ему сущим наказанием.

— Порой одиночество и тоска толкают на необъяснимые поступки. Тебе судить, но нет ничего плохого в жажде человеческого душевного тепла. Или физического, — заговорил Варго необычайно серьезно, тихо, но каждый звук отпечатывался на сердце Дилана, словно выжженное клеймо. — Однако не пожалей, если минутная слабость в будущем обернется настоящим Адом. Последствия останутся грузом. Сожаления не так просто облегчить. Это действительно навсегда.

Мужчина шагнул навстречу и потрепал юношу по волосам, словно нерадивого мальчишку, который старался казаться старше, чем был на самом деле.

— А ты любил?

Варго усмехнулся. Его улыбка сквозила горечью.

— Однажды. Давно. Наверное, тогда я был примерно в твоем возрасте.

— Что случилось? — без тени сомнения поинтересовался Дилан.

— Со мной она страдала. Я практически не уделял ей время, гоняясь за нечестивыми, как одержимый, а пребывая в городе, тратил время на тренировки дни напролет. Она ушла от меня и вышла замуж за другого. Я же так и не решился сделать ей предложение. Неотесанный вояка до мозга костей, что ж поделать.

— И ни одна другая больше не заставляла твое сердце биться так же?

— Какими словами заговорил! Воодушевился, смотрю? — рассмеялся Варго. — Женщина расцветает рядом с тем, кто создает ей благоприятные условия для цветения. Это непросто, малец. И пока мне достаточно коротких, ни к чему не обязывающих встреч. Должен же я помочь вам двоим не пойти по моим стопам несчастного одиночки!

Мужчина вновь потрепал Дилана по волосам. Юноша рассмеялся, ощутив легкость, будто довлеющий груз, как песок, рассыпался сквозь пальцы.

— Говоришь, как старик, хотя ещё молод, чтобы жениться…

— Я не считаю себя стариком. Просто… — Варго задумчиво сощурил глаза. — Просто пока не заинтересован в браке. Не отменяю факта, что всё может измениться в любой момент. Жизнь — такая штука. Непредсказуемая.

Дилан раскрыл губы, чтобы ответить другу в той же шутливой манере, но не успел. Реальность изменилась. Аллея, усыпанная цветущими растениями и залитая солнцем, исчезла. Вместо нее юноша оказался заперт в кольце мрачных стен храма, где солнечный свет отчего-то преломлялся в витражах, и зала погрузилась в сумрак.

— Что случилось? — недоумевал Дилан. — Снова?

Охотник обернулся, в тот же миг кожу обдало холодным воздухом. Дракон засопел, из его ноздрей вновь повалил ветер, но глаза были закрыты.

— Я призвал тебя, следующий хранитель, — грозно отчеканил Физхрил, а затем устало положил морду на передние когтистые лапы. — Ждал, когда ты сам явишься ко мне, но момент так и не наступил, к моему огромному огорчению.

— Я был занят…

— Знаю. Заключением брака ради политической выгоды, — перебил дракон своего преемника, — хотя я предупреждал, что не приму, если хранитель светлого гримуара вступит в очередную войну.

В свою защиту Дилан замотал головой, бормоча, что даже не мыслил о подобном, его планы по-прежнему основывались на желании вернуть возлюбленную домой невредимой. Однако дракон оставался непоколебимым. Юноша пытался оправдаться, но быстро осознал, что все его попытки тщетны.

Пребывая в растерянности, он смотрел на божество Рейнера, чувствуя, будто что-то в нем изменилось. Вскоре Дилан заметил, что каменистая чешуя преобразилась в золотистую и поблескивающую, как у живого существа, а стоило дракону моргнуть, явились серые, лишенные жизни глаза. Юноша обомлел. Осознание пронзило подобно наконечником стрелы.

— Мой вид шокирует? — спросил Физхрил хрипло. — Пусть я больше не вижу тебя, моих сил хватает, чтобы ощущать твое присутствие, юный Баретти. У меня есть ещё немного времени, чтобы высказать все свои опасения. Все же я ошибся, когда передал тебе гримуар и его силу. Твои помыслы нечисты, а то дитя вместо света обратилось ко тьме. Я должен был остаться верен своему первоначальному плану… Но сделка — есть сделка. Ты должен исполнить мои условия. Это необратимо…

Дилан отчетливо слышал каждое слово, понимал его, но общий смысл ускользал от истерзанного разума.

— Что значит «то дитя обратилось ко тьме»? Илария?

Голос сорвался, и юноша обнаружил, что дрожал.

— Она избрала их путь ради мести, — продолжал Физхрил, проигнорировав вопрос. — Он ведет в никуда — ее сила дракона может исчезнуть окончательно, а душа обратится в пепел. Судя по всему, круг не замкнется, поэтому ошибки прошлого придется исправлять вам обоим. Она — потомок моего сына Митры, того, кто создал светлый гримуар исцеления. Она унаследовала кровь обеих сторон, что могло бы изменить ход истории. Ты же унаследовал частицу его души, его рвения, страхи и тайные желания. Светлый гримуар узнает вас, примет, но истинным хранителем станет только один сосуд…

Дракон закряхтел, мучительно закашлялся, отчего стены задрожали, а Дилан, ослабев, рухнул на колени. Юноша безмолвно наблюдал за страданиями высшего существа, отчаянно пытаясь угнаться за ходом его мыслей. Физхрил ловил каждое мгновение, невидящим взором он смотрел на преемника и оценивал его. Слова лились, как будто предсмертное послание. Сердце охотника сжималось от боли, он кожей чувствовал, через какие муки сейчас проходил дракон. Что-то внутри обрывалось, но ноги не слушались, и юноша оставался прикован к месту, где испытал сильнейшие эмоции.

— Мне довелось прожить долгую, безрадостную жизнь. Я видел то, чего не желал, и при этом не мог вмешаться. Мое время вот-вот истечет, и я рад, что долгие века подошли,