Покаяние пророков - Сергей Алексеев

Брюнет слегка насторожился, но, возможно, оттого, что на чердаке загремело — кто-то и там рыскал!

— Староста, а не знаете, — отвлек его внимание недовольным тоном.

— А что случилось? Авария? Взрыв? Или, может, трубу выкопали и утащили?

— Лесорубы через трассу хлысты таскают, на торфяниках трубу вскрыли. А объездчика нет! И по нитке он всю зиму не ходил.

— Неправда, до бурана на лыжах по всему участку пробежал. Сам видел.

— А где лыжня?

— Замело!

Комендант по-хозяйски прошелся по избе, мельком глянул сквозь открытую дверь горницы — от Вавилы и следов не осталось.

А пришли-то наверняка за ней! Но упустили — вот откуда недовольство. Брюнет-то, видно, все время привык выигрывать, потому не может держать себя в руках. Ему же сейчас надо стелить мягко, смотреть ласково и не показывать, что на душе…

Лебедев сделал еще одну ошибку, предложил сесть, будто находился у себя в кабинете, но Кондрат Иванович остался на ногах и вида не подал.

— Хозяин в данное время отсутствует, — строго сказал он. — Так что нечего здесь делать, выходи строиться на мороз. И этого, с чердака, забирай. Я замок на дверь повешу.

Гость никак не реагировал, чему-то ухмылялся и гнул свое:

— Может, все-таки скажете, где Космач? Без всякого предупреждения оставил участок… Так ведь можно и работы лишиться.

— Нельзя уж человеку надень отлучиться… В город он поехал, по делам!

— А где его жена?

Это уже начинался конкретный и предметный разведочный опрос.

— Какая жена? Юрий Николаевич холостой…

— Вот, господин староста! — усмехнулся. — Ничего не знаете, что в деревне творится!

— Не имею права вмешиваться в личную жизнь, — парировал Комендант. — Только знаю, никакой жены нет.

— Хорошо. А где его гостья?

— Я за гостей не отвечаю.

— Но к Космачу приехала женщина.

Вот за кем явился этот «начальник охраны»!

— Если даже приехала, она-то каким боком к газовой трубе?

— Где она, Кондрат Иванович?

— Слушай, Лебедев. — Комендант будто бы рассердился. — Ты газовик или мент? Что-то я не понял. Если имеешь права допрашивать и засады устраивать — покажи документ. А нет — гуляй! Я не могу тебя оставить в избе, сам понимаешь. У нас в деревне и так воруют! Трасса близко, ездят всякие хмыри…

— Да будет вам, Кондрат Иванович. — Брюнет словно маску на себе сменил, вдруг превратившись из ухмыляющегося негодяя в добродушного парня. — Не надо волноваться, свои. Поклон вам от Артура. Я пришел от него.

Он назвал кличку сотрудника ФСБ, который уговорил Коменданта присматривать за Космачом.

— Что ты там бормочешь? — однако же, не сробел Кондрат Иванович. — Да хоть от черта лысого ты пришел. Нечего тут изображать! Вон бог, а вон порог!

Парень двумя ловкими пальцами выхватил из жилетного кармана другую книжечку, подержал перед глазами пару секунд и со щелчком захлопнул. Комендант успел рассмотреть лишь фотографию в военной форме, прочитать фамилию «Лебедев» и два слова, отпечатанных красной вязью, — специальная служба…

— А третьей бумаги у тебя нет? — язвительно поинтересовался он. — Откуда я знаю, может, и этот документ — прикрытие?

— Давайте поговорим о деле, — оборвал Лебедев. — Мне известно: вы — наш агент. Кличка «Отшельник», верно? К сожалению, Артур, ваш резидент, у которого были на связи, сейчас находится в командировке. Но он временно передал связь мне и поручил принимать от вас всю информацию, касающуюся объекта.

Комендант отлично знал правила оперативной и конспиративной работы. Передавать агента на связь к новому резиденту разрешалось лишь с его, агентa, согласия и при обязательном присутствии старою, так сказать, из рук в руки. Он не сомневался, что этот парень из спецслужб, которых за последнее время развелось несколько, и, видимо, из-за слабой профессиональной подготовки там творилась полная самодеятельность. Можно было поверить, что резидент на самом деле в отъезде и по случаю аврала взял и вот так, на авось передал связь, однако Кондрат Иванович не мог выносить подобного бардака.

— Знаешь что? А шел бы ты лесом! — злорадно сказал он. — Видал я таких связистов. Тебе и правда только газопровод охранять, с объездчиками работать.

— Мы знаем, Космач вчера вылетел в Москву, к академику Барвину, — невозмутимо продолжал брюнет. — Женщина, что пришла из скита, осталась здесь. И недавно была здесь. Вы же ее видели сегодня?

— Я никого не видел, так что давай освобождай помещение.

— А это что там? — Лебедев указал в угол за книжным стеллажом, где стояла лейка с утопленными в воду розами. — К Восьмому марта букет преподнес!.. Кондрат Иванович, нам нужна ваша помощь. Ситуация экстраординарная, важна любая информация. Не буду скрывать, мы знаем, кто эта женщина и откуда пришла. Вавила Иринеевна Углицкая, верно? Из раскольничьего скита под названием Полурады. Это где-то в Красноярском крае. А вот ее фотография. — Он положил на стол карточку. — На паспорт снялась. Красивая, молодая… Ну что, поможешь, Отшельник?

— Надо же!.. Она мне понравилась. Милая, обходительная… Постарел, должно быть, в молодые годы я их насквозь видел, а сейчас одну верхнюю оболочку.

— О ком это вы?

— Да о хромой стерве из университета. — Комендант приблизился к брюнету вплотную. — Она же сбросила информацию?

— Теперь это не важно, — отмахнулся тот. — Теряем время… Где сейчас может находиться Углицкая? По дороге уйти не могла, лыжный след ведет до полыньи на реке. Дальше обрывается…

— Утонула!

— Я не намерен шутить!

— Ладно, коль ты такой серьезный — сиди гадай, а я пошел. — Кондрат Иванович надел шапку. — Но гляди, если что из дома пропадет — с тебя спрос.

У этого парня явно не хватало выдержки, он еще крепился, но глаза уже белели и пропадали остатки воспитанности.

— Ты отсюда никуда не пойдешь.

— Это еще почему? — Комендант открыл дверь и только сейчас увидел в проеме второго — того, что обшаривал баню и конюшню. Куртка была с капюшоном, однако на рыбьем меху, и парень уже швыркал носом.

— Потому что здесь засада, — в спину Коменданту усмехнулся брюнет. — Тебе же не надо объяснять, что это такое?

— Вот это ты напрасно, — предупредил Кондрат Иванович. — У меня там печка топится! А ну уголек вылетит?

— Ничего не знаю. Будешь сидеть до конца операции. То есть пока не найдем Углицкую.

— И еще мне кур пора кормить. Да и вообще, на кой ляд засаду устраивать, когда собаки лают, конь ржет на всю округу? Полная демаскировка!

— Садись и сиди тихо!

— Не советую ссориться со мной. В убыток будет.

— А что делать? На контакт не идешь, помочь отказываешься. Будем принимать меры.

— Принимай. — Комендант вдруг отставил вилы, скинул полушубок и полез на печь, не снимая валенок. — У тебя служба такая. А я на горячих кирпичах поваляюсь, старые кости погрею… Ты это, подмени товарища, пусть в тепле посидит, хватит ему сопли морозить.

Брюнет тихо злился на независимого старика, совету не внял, однако снова зауважал, стал говорить «вы» — делал заход с другой стороны.

— Я думаю, вы человек опытный, искушенный… И благоразумный. Нет смысла обострять ситуацию. Да, мы не соблюли формальности. Понимаете, о чем говорю?.. Все вопросы с вашим резидентом и руководством согласованы. Случай исключительный! Нужно пойти навстречу, Кондрат Иванович, тем более что эта операция — не наша. Поступила команда из Москвы, управление на ушах стоит. К нам вылетает специальный представитель, утром будет здесь.

— И до утра желательно отличиться? — Комендант перевернулся на живот и подпер кулаками подбородок. — Найти женщину?.. Да, я тоже однажды искал, на Кубе дело было. Готовила покушение на Фиделя, перевозила взрывчатку в дамской сумочке. На пути следования закладывала мину направленного действия… А женщин там ходит ну сотни полторы! Все с сахарного завода, из коммуны имени товарища Троцкого. И все сладкие такие!.. Я ее вычислил. И знаешь, каким образом? Как только у женщины начинаются не сексуальные, но очень острые переживания, резко меняется походка. Представляешь, идут такие барышни, попа, тити — все бывшие проститутки, — так виляют, так пишут! Идешь сзади и читаешь… И вдруг на тебе, знакомый вражеский почерк! Идет, как солдат в атаку… Ты мне скажи, что замыслила женщина, я тебе скажу, как ее вычислить.

Вероятно, Лебедева подкупил благодушный, ностальгический тон старика, начал расслабляться.

— Если бы знал, что замыслила. Все вслепую! Район оцеплен, но искать в темноте, по лесу бесполезно. Она не уйдет отсюда в любом случае, будет ждать Космача. А на улице уже минус четырнадцать, под деревом ночь не просидеть, развести костер побоится. В пустые холодные дачи вряд ли полезет, а вот в таежные избушки и вагончики лесорубов пойдет.