Шаман. Охотник за планетами - Вадим Попов

Мужчина и женщина за круглым столом молча смотрели на него. Яр отметил, что у Нинели чуть покраснели глаза.

Яр сгреб со стола пакет с ирканскими метательными «огоньками» и мотнул головой в сторону двери.

– Пойдем, Крис, научишь меня обращаться с этими штуками.

Крис отодвинул стул и вместе с Яром пошел к двери. За их спиной Аккер щелкнул клавишей «колокола тишины».

– Ты всегда такой благородный? – спросил Крис, когда они спустились на нижний ярус корабля и пошли к пустовавшему складу.

– Как придется, – хмуро сказал Яр. – Расскажи мне про эти иголки.

– Ты в курсе, что это не самое безопасное занятие в мире. И совершенно незаконное, кстати. Зачем тебе?

– Надо. Мы же договорились, что не задаем друг другу лишних вопросов. На Юноне ты сможешь найти и нового работодателя, и попутный корабль в любую сторону.

– Это хорошо.

– Ну так сделай доброе дело, пока летим – научи метать «огоньки».

Безгубый рот Криса усмехнулся.

– Тебе не кажется, что ты выбрал не того человека, чтобы просить о добром деле.

– Судя по твоему поведению в ангаре, я прав, – сказал Яр. – Преимущество и внезапность были не на нашей стороне, но ты попытался помочь нам.

Крис пожал плечами.

– В детстве так учили… становиться на сторону слабого.

Он откатил дверь и включил свет в помещении с разномастными стальными контейнерами, боксерской грушей и несколькими стульями. Затем снова продемонстрировал желтоватые зубы и сказал:

– Ладно, научу.

6

– Метательные огоньки – причина боевого безумия ирканцев. Сначала безумие, потом распад организма и смерть. Несмотря на то что они пользуются «огоньками» из поколения в поколение, переносят их ирканцы ненамного лучше людей. И это неудивительно. Я не профессор, но слышал…

Щелкнув зажигалкой, он быстро провел пламенем по тонкому наконечнику самой маленькой иглы.

– …что, если отделить факты от домыслов, с помощью этой штуки гуманоид на короткое время подключается к энергиям той мощности, что для него не предназначены.

Крис положил зажигалку на пустой стул, помассировал шею, покрутил головой влево‑вправо.

– А дальше все по законам физики. Если дать на настольную лампу напряжение от атомной электростанции, то лампа перегорит.

Он посмотрел на Яра и усмехнулся.

– Особо невезучие сходят с ума с первой попытки.

– Я вдохновлен, – сказал Яр и взял зажигалку со стула. – Значит, прогреваем «огонек», массируем шею. Что дальше?

– В крайнем случае, можно не разогревать… Просто холодные больнее входят… Дальше вот так…

Крис встал, повернулся к Яру спиной и медленно завел обе руки за голову. Затем он резким движением всадил ирканскую иголку себе в затылок и, зашипев, упал на стул. Сквозь короткие волосы на голове Криса Яр увидел, что иголка, коснувшись кожи, словно втянулась под нее и исчезла, растворившись в человеческой плоти.

– Ты нормально?

– Пфф… больно, сука… жить буду.

– Точно в затылок?

– Оптимально – в затылок. Строго говоря, чем ближе к мозгу, тем лучше. От высокой температуры наконечник иглы активируется, и его можно воткнуть хоть в задницу. Но мозг у большинства гуманоидов в противоположной стороне.

Яр улыбнулся одними губами и воткнул иглу себе в затылок.

Короткая вспышка боли украсила все предметы вокруг багровой каймой. Он согнулся, потом разогнулся и встал со стула. От мозжечка по всему телу заструились волны легкости.

– Ты! Ты! Аккуратнее!.. Не надо так скакать!

Крис смотрел на него с некоторым удивлением.

– Молодец, легко переносишь. Голова не кружится? Теперь смотри на тот ящик, второй слева.

Длинный, чуть тронутый ржавчиной контейнер словно ускользал из поля зрения Яра.

– Добейся того, чтобы твой взгляд легко фокусировался то на нем, то на соседнем, – сказал Крис. – Когда ящик, на который ты смотришь, станет чуть ярче… ну как бы подсвечен, значит, «огонек» стал частью тебя. Есть?

– М… да, получилось.

– Быстро схватываешь, психарь. Теперь аккуратно, чтобы не разнести все вокруг. Смотри на меня. Проще научиться вытягивая руку к цели.

Крис вытянул правую руку, направив пальцы на контейнер.

– Дальше каждый делает по‑своему. Я обычно представляю, что в моей ладони живет невидимое пламя, и, отведя руку назад…

Его ладонь застыла над плечом.

– …я просто стряхиваю его в цель.

Рука опустилась, и с пальцев сорвался язычок пламени.

Контейнер в другом конце ангара негромко ухнул, и на его боку осталась темная отметина.

– Есть придурки, что запихивают в башку по несколько игл сразу, но стоит помнить, что эта штука сжигает организм в момент, – сказал Крис, разминая руку. – Теперь давай аккуратненько…

Яр сделал смазанное движение кистью руки.

Полыхнуло. Контейнер с грохотом опрокинулся, подняв облако пыли. Резко запахло горячим металлом. В обращенном к потолку боку железного ящика зияла прожженная дыра.

– Спасибо, Крис, общий принцип я понял.

Крис закашлялся.

– Ты опасный парень… Больше не делай такого на кораблях, опасный парень. По крайней мере на этом. Ты точно до этого не работал с «огоньками»?

Яр помотал головой.

– Думаю, дело в том, что у психотехников больше опыта в управлении своим сознанием. Поэтому визуализировать метание огня мне было несложно.

– Ну‑ну… Главное – не пытайся придумывать всякие удары молний, смерчи и прочее. А то были умники.

– Ну и как? – заинтересовался Яр.

Крис развел руками.

– Говорю же – были…

Они рассмеялись. Заскрежетала дверь.

– Веселитесь?

Нинель аккуратно заглянула внутрь.

– Не поджарите?

– Тебя хорошо прожарить или с кровью?

Вслед за ней вошел Аккер. Он, оглядев помещение, сразу направился к поверженному контейнеру. Оглядев его, сплюнул на оплавленный край дыры. Слюна зашипела.

– Нинель, ты только посмотри… И кто из вас это сделал?

Крис молча мотнул головой в сторону Яра.

– Твои таланты, психарь, многогранны. Просто до ужаса.

Яр молча поклонился.

– И должен сказать, что ты гораздо…

Аккер прервал фразу на полуслове. Он смотрел на растирающего запястье правой руки Криса. Потом расстегнул правый рукав комбинезона, закатал до локтя и шагнул к Крису.

– Померяемся, у кого красивее?

На предплечье Аккера переливалась синева голограммы. Крупные четкие цифры сливались в восьмизначный номер.

Кровь отхлынула от лица Криса, и он медленно, словно пальцы его плохо слушались, расстегнул пуговицы на запястье и поднял рукав. Восемь цифр, словно восемь экзотических насекомых, блестящих всеми оттенками индиго, выстроились в шеренгу чуть выше запястья Криса.

– Оставил на память? – спросил Аккер.

Крис медленно кивнул.

– Да. Чип мне выковырнули, а номер я оставил… Чтобы в морду совать тем, кто говорит, что ничего этого не было и быть не могло.

– Лагерь для перемещенных лиц «Дом любви‑три» на Скорпионе‑четырнадцать, – произнес Аккер, словно представляясь. В его голосе Яру послышалось приглушенное клокотание.

– Лагерь для перемещенных лиц «Дом любви‑восемь» на Галатее‑одиннадцать.

Сейчас и Крис говорил отрывисто, словно каждое слово надо было выталкивать из глотки.

– Сквоттер?

Безгубая щель на лице Криса оскалилась.

– Ну а кто еще?

– Выпьем, брат? – спросил Аккер.

Крис кивнул, и мужчины, словно забыв о существовании Нинели и Яра, направились на верхний ярус.

– Вот так вот, – сказала Нинель, чуть приподняв бровь. – Считай, однополчанина встретил. Почти праздник.

7

Нинель достала из вакуумных упаковок несколько мелких салатниц, быстро нажарила сосисок и разогрела пару пицц. Яр колдовал над помещенной в гриль бараньей ногой, которую обнаружил в морозильнике.

Однако Аккер и Крис почти ничего не ели. Вторая бутылка водки на столе стремительно пустела, но мужчины, казалось, совсем не пьянели, только наливались багровым лица да более протяжно звучали слова.

– …А мы, ну родители мои то есть, вообще сначала никакими сквоттерами не были, представляешь! И мысли не было у них захватывать что‑то чужое и селиться где не положено. Обычный переселенческий корабль. Шли на какую‑то захолустную планетку после терраформирования, говорят, условия там были не очень, но жить можно. И когда двигатель забарахлил, сели куда дотянули… пятьсот человек со всеми пожитками, со скотом и саженцами… С саженцами, ххы… там палку, оказалось, втыкаешь – и растет… Сначала радовались, что такая удобная кислородная планета, а потом связались с нашими. Нам говорят: «Не помираете? Ну и молодцы! По мере возможности эвакуируем». И вот это «по мере возможности» из года в год так и продолжалось. Транспорта, говорят, и для расселения недостаточно, не то что для эвакуации. Великая экспансия, мать ее… Застряли мы там, значит, и не жаловались. Ведь, пока суд да дело, мы поля распахали. Зерно зреет. По три урожая в год снимали! Скот родится. Хищников крупных там не было почти! Городок свой выстроили. Оккервиль назывался… в честь песни такой, смешной старой песни… деревянный, как игрушка… городок… Да! Торговцы сами к нам прилетать стали. Конечно, призадумались, когда узнали, что это «Зеро корпорейшн» планета. Ну так с самого начала ясно было, что такое ничьим быть не может… Да наливай ты по полной, не половинь, там еще полный бар. А потом, как ты знаешь, парламент принял положение о сквоттерных планетах: те «незаконные поселенцы», которые прибыльно ведут хозяйство, начинают считаться местными жителями со всеми правами. И выходило так, что «Зеро корпорейшн» на нашей планете больше не хозяева, а мы хотим – пустим их, хотим – нет. Мы, дураки, даже обрадовались. А услуга вышла медвежьей. В «Зеро» решили найти метод рассчитаться с нами подешевле. Сначала нам заглушили радиоэфир. Один треск. Сперва никто ничего не понял, а потом… Я несколько лет назад интересовался, навел справки. Официально это оформили как расчистку места под разработку месторождения. Мы с ребятами в лес пошли… потому и живы остались… на опушке были, когда услышали гудение в небе… а потом все вздрогнуло как‑то… вспыхнуло… «Горючая бомбардировка»… так выжигают непроходимые джунгли, расчищая путь для экспедиций с воздуха. Там все горело. Даже зеленая трава… даже камни… И там, где был город, – никого… даже развалин домов не осталось… Только запах… Горелое мясо… Он мне снится по ночам, этот запах людей, превратившихся… в угли…