Мы умирали по воле режиссёров - Ващилин Николай Николаевич

На стажировку в Париж по приглашению А. С. Кончаловского и Жана-Поля Бельмондо Николай Ващилин приехал только в 1989 году. Курс трюковой подготовки актёров в ЛГИТМиКе с 1982 года больше не существует, а сценическое движение преподаёт неуклюжая лыжница с нашей кафедры, скрипевшая от зависти зубами на наших увлекательных занятиях, престарелый профессор кафедры сценического движения Тамара Васильевна Петрова. А. Массарский, получив второе гражданство в Германии в придачу получил звание Заслуженного работника культуры России на основании только лишь звуков и заговоров, вылетающих из его многословного и велиречивого рта. Николай Сысоев, друг Лифшица и Шулькина, тоже был награждён этим почётным званием на основании многолетних забавлялок в спортивной массовке и написании книги «Каскадёрские байки» полной похабени и матерщины. Ходюшин пристроился к ряженным казакам, а Корытин вошёл в состав ассоциации каскадёров России под руководством друга и соратника Япончика - Александра Иншакова.

Президентом России служит Владимир Путин, уволившийся из КГБ СССР во время государственного переворота в 1991 году, проигравший выборы Анатолия Собчака в 1996 году и понравившийся своей преданностью партии Семибанкирщины — царю-президенту Борису Ельцину и в новогоднюю ночь с 1999 на 2000 год явленный народу как сюрприз. С Новым годом! С новым счастьем!

На службе у Петра Великого

В 1982 году мои конкуренты из шайки Корытина меня почти убили. Отработав три прекрасных фильма, «Красные колокола» Сергея Бондарчука, «Скорость» Дмитрия Светозарова и «Остров сокровищ» Владимира Воробьёва, я собирался уезжать на год на стажировку в Париж. Всё было готово, все визы получены. На стажировку у французских мастеров трюка меня принимали в Консерватории драматического искусства в Париже по рекомендации Жана-Поля Бельмондо. Там преподавали два замечательных человека — профессор Клод Карлье, фехтмейстер, и профессор Агусто Буал, мастер верховой езды. Консультации планировались в Сорбонне, школе Ле Кока и школе Марселя Морсо.

Результатом стажировки должна была стать глава моей докторской диссертации «Двигательная культура драматического актёра театра и кино», посвящённая сравнительному анализу физической и пластической подготовки студентов в высших театральных школах СССР и Европы.

Видимо я плохо представлял мерзопакостность своих конкурентов и беспечно ждал отъезда во Францию. Но вместо этого мне пришлось объясняться в КГБ о происхождении своих связей с каскадёрами Яковлевым и Топоровым, которые убивали и грабили людей, как писалось в письме, под моим руководством. Слава Богу, эти факты не подтвердились и я остался на свободе.

Но вот консультант Ленфильма по трюкам Михаил Бобров от меня отвернулся и стал всячески меня выживать из кинематографа. Выживал он, правда и Массарского, и Кодинцева, что облегчало мою душу. Метод он избрал проверенный — контрольные испытания каскадёров, которые практиковал я в своих студиях не первый год. Но тут он использовал сей инструмент, чтобы посредством засуживания и подтасовок анкетных опросов создать иллюзию объективности решений. И не смотря на то, что возраст Массарского, Кодинцева и мой предполагал использовать в кино наш опыт более, чем физические способности, мы трое были отстранены от трюковых съёмок. Зато сотрудничать Бобров стал с организованной группировкой Димы Шулькина, Ходюшина и Корытина, не имеющих спортивной квалификации ни в одном виде спорта и к трюковым съёмкам ранее не допускаемых. Нашёл своё место в кабинете Боброва и Коля Сысоев, Ося Кринский, Олег Василюк и многие другие спортсмены, эпизодически подрабатывающие в спортивных массовках. Мои лучшие ученики Слава Бурлачко, Гена Макоев и Володя Севастьянихин тоже были приняты в это сообщество, но голосовать против моего участия в съёмках на общем собрании отказались.

В разгар этой вакханалии в начале 1983 года, когда я перешёл на работу в другой институт и бросил дело свое жизни, Михаил Бобров скоропостижно уволился по собственному желанию. Оказалось, получая деньги за липовые киносъёмки у этих прикормленных постановщиков трюков, Бобров не платил партийные взносы в КПСС, что строго каралось кодексом чести коммуниста.

Место консультанта предложили мне, но я порекомендовал своего приятеля Юру Верёвкина. Терять зарплату доцента в институте мне не хотелось. С Юрой Верёвкиным мы решили набрать студию новых, спортивных ребят при киношколе Ленфильма «Кадр» и сделать из них каскадёров. Набирали мы преимущественно мастеров спорта СССР, одарённых к актёрству и импровизации. Из трёхсот претендентов оставили тридцать человек и через два года ряды каскадёров СССР пополнились выдающимися специалистами своего дела. Мой опыт подготовки каскадёров-универсалов, начиная с 1973 года позволил научить ребят профессиональной работе на съёмочной площадке. И как бы то ни сложилась их судьба после, но из этой студии вышли Слава Бурлачко, Володя Севастьянихин, Сергей Головкин, Владимир Орлов, Геннадий Макоев, Владимир Шлыков, Юрий Ковач, Александр Ковалёв, Андрей Савич, Александр Баранов и многие славные парни, украсившие своей работой советские и зарубежные фильмы.

Вынужденный простой и отлучение моё от кинематографа закончилось в 1984 году подписанием контракта с американским продюсером на постановку трюков в девятисерийном американском фильме «Пётр Великий». Услуги по организации съёмок на территории СССР им оказывала киностудия детских и юношеских фильмов имени М. Горького и все финансовые отношения регулировались её дирекцией. Тогда доллары в сберкассах ещё не принимали. Несмотря на интриги ОПГ Сысоева и Корытина, рекомендация Андрона Кончаловского возымела большую силу и со мной подписали контракт. Я пригласил на сотрудничество группу каскадёров Усена Кудайбергенова из Киргизии, с которой меня в Ленинграде познакомил ученик Сергея Бондарчука, актёр и каскадёр Коста Бутаев.

Съёмки начались поздней осенью 1984 года в Суздале. Мы приехали туда с каскадёрами из моей студии и репетировали с ребятами Усена сцены Полтавской битвы. С режиссёром Марвином Чёмски и оператором Витторио Сторраро мы уточнили раскадровку этого большого и сложного эпизода и каждый день нарабатывали сцены рукопашных боёв на редутах. По историческим фактам известно, что выучка шведов в штыковом и шпажном бою была лучше чем у российских солдат. Это стало основным элементом изображения в атаке шведов. Пётр выстроил на поле несколько редутов, разрывающих сплошной строй шведов и обессиливающих их сплочённые ряды. Ближе к концу боя я лично поразил ударом приклада русского воина Сашу Ковалёва в сцене рукопашной схватки шведов с русскими. Показаны были также и взрывы от артиллерийских ядер русских, которые рвались прямо под ногами у шведов. Пиротехник из Англии сделал много закладок взрывов, начинённых торфом и пробковой крошкой, так что главное было не наступить на закладку в плотном строю, чтобы не оторвало взрывом причиндалы. Шпаги американцы привезли очень красивые, но сделаны они были из металлического порошка методом прессования и ломались при первом касании. Так что мне пришлось выстраивать бои с пантомимой, а не реальными ударами и защитами. Для первого плана удалось кое что из оружия подобрать у пиротехников со студии имени М. Горького, которая по контракту оказывала американцам услуги.

Решающий удар нанесла в битве конница Александра Меньшикова, которого дублировал каскадёр Саша Андреев. Андрей Савич и Бибо Кумалагов помогали мне разрабатывать связки на шпагах и штыках, Усен Кудайбергенов с конниками Мухтарбеком Кантемировым, Женей Богородским, Серёжей Дорофеевым и Антоном Смекалкиным рубили на галопе пеших шведов и падали от шведских пуль Володи Шлыкова и Славы Бурлачко. Саттар и Султан Дикамбаевы валили среди шведских солдат своих скачущих и якобы подстреляных лошадок. Солдаты кавалерийского полка репетировали внезапное появление засадного полка Александра Меньшикова и атаки кавалерии Карла XII.