По обе стороны Грани (СИ) - Духовникова Евгения

Феликс подошёл к столу, знаком приказывая новичкам встать вокруг. Посередине лежал плоский серый валун. С одной стороны его Элис заметила неровный скол с острыми, зазубренными краями, а с трёх сторон камень был плавно закруглён. Воздух над ним колебался и рябил, — настолько сильная энергия шла от его поверхности.

— Это Первый камень, — торжественно произнес Феликс, — Точнее, его половина. Второй обломок где-то в Реверсайде. Много веков назад, в момент, когда миры разошлись, этот камень оказался в эпицентре, и разлом прошёл прямо через него. Всё остальное, как вы, я надеюсь, знаете, — люди, животные, растения, просто отразились в пространстве, после чего отражение приобрело все свойства оригинала. Первый камень — исключение. Отыскавшие его и учредили наше ведомство: Департамент внешней разведки. Нет, мы не охотимся за несуществующими пришельцами из космоса, как предполагают обыватели, — наш противник, к сожалению, реален, и куда более опасен, чем мне хотелось бы. Сегодня вы принесёте клятву верности департаменту и всему миру, — клятву, которую будете хранить, что бы ни случилось. И пусть Раскол, создавший наши миры и их вечное противостояние, служит вам постоянным напоминанием того, как хрупко и зыбко равновесие во Вселенной, и как мало нужно, чтобы нарушить его.

— Мисс Анабель Лайтерс! — Тайлер сверился со списком, — Ты первая.

Вздрогнув, зеленоглазая девушка вышла вперёд и положила на камень правую руку.

— Я, Анабель Лаура Лайтерс, — звенящим от волнения голосом начала она, — Клянусь на Первом камне верой и правдой служить своему родному миру, следуя букве закона и устава, совести и чести. Клянусь помогать товарищам по оружию, уважать подчинённых и беспрекословно выполнять приказы старших по званию. Клянусь днём и ночью, в холод и зной, на земле, под землёй и в небесах бороться с врагами и хранить мир, не жалея сил и жизни. Прошу принять меня в ряды курсантов с аккредитацией до соответствующего уровня допуска.

По мере того, как очередь приближалась к Элис, тревога ощущалась всё сильнее. Казалось бы, всего делов-то: положить руку на камушек и прочитать с листа готовый текст, который даже не нужно было заучивать наизусть, вставив в начале своё имя. Ничего сложного. Ничего страшного.

Почему же тогда её трясет так, словно она все ещё стоит в мраморной башне на ледяном ветру Реверсайда?

Наконец, Феликс назвал её фамилию. Девушка сделала шаг к столу, кладя ладонь на священный камень. На ощупь поверхность артефакта была тёплой и шершавой.

Язык прилип к нёбу, но Элис не запнулась ни разу, словно она знала текст присяги наизусть. С каждым словом камень всё больше накалялся, обжигая кожу, но слова лились как музыка, и девушка чувствовала, как её наполняет неведомая доселе сила. Выкрикнув последнее слово клятвы, Элис оторвала руку от камня, и с удивлением обнаружила, что старая пентаграмма исчезла без следа, а на её месте отпечатался уже знакомый трилистник, — в точности такой же, как у Феликса.

Глава девятая. Не езди быстрее, чем летает твой ангел-хранитель

Когда ты с утра до ночи занят делом, время летит незаметно. Стрелки на часах крутятся как бешеные, дни и ночи сменяют друг друга, мчась на всех парах. Круговорот повседневности затягивает тебя в свою бесконечную карусель, и ты пускаешься вдогонку за ускользающим прошлым, несёшься наперегонки с настоящим, и мечтаешь поскорее оказаться в заветном Будущем. И впопыхах забываешь, что будущее-то вот оно: рукой подать.

Почти два месяца назад Элис вместе с другими новичками приносила присягу, но девушке казалось, что это было лишь вчера.

Феликс оказался прав: часто появляться дома ей не приходилось. За всё это время Элис виделась со своей домовладелицей лишь пару раз, да и то мельком. Похоже, миссис Браун смирилась с собственным предсказанием, а, что более вероятно, попросту позабыла о пресловутом пасьянсе: во всяком случае, хозяйка дома больше не провожала девушку подозрительным взглядом, когда та, вымотанная до предела, поднималась по лестнице в свою комнату, мечтая поскорее рухнуть на кровать.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

От рассвета до заката будни курсантов ДВР были заполнены изнурительными тренировками. Раньше Элис считала себя довольно неплохим магом, но на первом же практическом занятии поняла, как сильно она заблуждалась. Отсутствие каких-либо барьеров делало управление энергией чрезвычайно сложным процессом: попробуйте поджарить мясо на углях, — ничего сложного, не так ли? А теперь попробуйте проделать то же самое с помощью огнемёта.

В основном подготовкой новичков занимался Кристофер Тайлер. Занятия строились по принципу: вывернись наизнанку, но сумей выполнить требуемое, а не справишься — получишь два наряда вне очереди. Больше всего внимания уделялось занятиям по практической магии, — главным образом, это было оттачивание разнообразных боевых заклинаний. Немало академических часов отводилось под немагические дисциплины: шифровку-дешифровку, психологию, гипноз, основы маскировки, и тому подобные науки. А по четвергам курсанты изучали историю Реверсайда, его государственное устройство, особенности диалекта, традиции и обычаи, — эти лекции читал сам Феликс.

К столичной жизни Элис привыкла на удивление быстро. По сравнению с провинциальным Айзенбургом Грейстоун казался центром цивилизации. Город располагался в дельте Стоун-ривер: дома центральных кварталов теснились на многочисленных островках, а промышленные и спальные районы тянулись далеко на север и юг вдоль морского побережья.

Было в столице что-то старомодное: то, чем насквозь пропитаны древние Скайлендские города с тысячелетней историей. Сразу бросалось в глаза обилие зелени, узковатые улицы, медные номерные знаки на домах, — дань традиции. Но, несмотря на это, город смотрелся очень целостно и законченно. Обстоятельная, церемонная консервативность удивительным образом сочеталась с новаторством, классическая основательность — с эпатажным авангардизмом, ретро — с модерном. Старое и новое прекрасно уживались вместе, и, органично дополняя друг друга, шли рука об руку.

Словом, Элис была почти счастливой: если не принимать в расчёт ставшее перманентным чувство тревоги, периодически накатывающую тоску по Айзенбургу, Академии и Маунтин-Парку, да растущее желание повидаться с отцом и друзьями. Но, по большому счёту, всё это были мелочи. К тому же, у неё появилось новое занятие: разобравшись с управлением "Гелиосом", Элис уже не отказывала себе в удовольствии покататься. Те редкие деньки, на которые приходились выходные, девушка проводила за рулём своей новой машины, набираясь опыта и сноровки.

Она гоняла по ночному городу, опустив верх и включив магнитолу на предельную громкость. Музыка гремела, мотор ревел, работая на износ, встречный поток воздуха овевал лицо бодрящей прохладой. Скоро города ей стало мало: на узких, переполненных трамваями и турбомобилями улицах было не разогнаться. Но автострад в пригородах столицы пока что оставалось предостаточно.

Да, она чувствовала себя почти счастливой, — как водится, забывая: ничто не длится вечно.

* * *

В то тёплое воскресное утро жизнь казалась особенно прекрасной. Всё сверкало, как в праздник, всё излучало радость и оптимизм. Всё вокруг улыбалось: улыбались широкие витрины и товары, разложенные на них, улыбались, задорно моргая фарами, проезжавшие мимо турбомобили, улыбались и радушно загорались зелёным светофоры на перекрёстках, а высоко в небе, ярче и веселее всех, широко улыбалось солнце.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Элис медленно выруливала из плотного потока на скоростную трассу, направляясь за город, подальше от суеты.

Солнце палило нещадно, — хотя уже близился конец августа, жара стояла нестерпимая. Время только-только перевалило за полдень. Почувствовав, что начинает уставать, Элис остановила свой "Гелиос" и съехала на обочину.

Трасса была совершенно пустынна. По обеим сторонам от неё расстилались злаковые поля, кое-где пересечённые лесополосами.