Девятый для Алисы - Дарья Волкова

Вопрос был сформулирован как-то по-дурацки. Но смысл Алиса уловила очень точно. Потому что женские бедра стремительно разошлись в стороны, а в его плечо уперлась женская рука, толкая вниз.

— Поцелуй меня там… умоляю…

Пока его поцелуи спускались по животу и кружили по бедрам, Мишка, то и дело ударяясь то плечом, то коленом о стены не очень большой душевой кабины, еще успел по какому-то капризу памяти вспомнить, как покупал эту кабину. И как над ним менеджер подшучивал — мол, если планируете секс в душевой, берите побольше. Михаил тогда отмахнулся — для секса кровать есть. Угу. Это ровно до того момента, пока в твоей жизни не появляется голубоглазая светловолосая бесстыжая бестия Алиса.

Эта ее бесстыжесть — вот эта, теперешняя, здесь и сейчас, с ним — сводила с ума. Как она приподнимала бедра навстречу движениям его языка. Как уже привычно и требовательно легли ее пальцы на его затылок.

«Тише едешь — дальше будешь» не получилось. Он ласкал Алису не в первый раз, но сегодня он ее такой видел впервые. Такое под языком чувствовал впервые. Алиса, похоже, как и он сам недавно, совершенно утратила чувство реальности происходящего. И только выше приподнимала бедра и сильнее давила ему на затылок.

А потом внезапно обмякла. А Миша понял, что про «ни капли спермы» — это было ошибочное суждение. И вот эту обмякшую дрожащую Алису хотелось так, что остановиться было невозможно. Снова до беспамятства. Его бы не остановило сейчас ничего — даже если бы каким-то образом кто-то вошел сейчас в ванную комнату. Даже если бы треснуло стекло душевой кабины. У него было только одно всепоглощающее желание.

Одно на двоих. Они к черту на хрен разнесут эту кабину. Но остановиться — невозможно. Потому что Алиса узкая, горячая и пульсирующая. Потому что он взял ее без всего. Потому что она что-то горячечно шепчет ему на ухо. Потому что ТАК ему никогда не было. Нет. Так ИМ никогда не было. Именно с ней было ТАК.

***

Картинка перед глазами дрожала и плыла — словно горячее марево над пустыней, как это в кино показывают. Сердце никак не желало войти в нормальный ритм, а дыхание по-прежнему заставляло ходуном ходить грудь. Все-таки Мишина спортивная выдержка дала о себе знать. Потому что будь воля Алисы — она так бы и осталась лежать на дне душевой кабины. Состояние блаженной истомы пополам с отупением никак не желало оставить ее и заставить хотя бы чуть-чуть пошевелиться. В кровать ее отнес Миша, но даже это не заставило Алису собраться с силами. Лишь когда увидела, как Миша, уже одетый в штаны, задумчиво хмурит брови, разглядывая пачку презервативов на тумбочке — только тут некоторое подобие мысли затеплилось у нее в голове и, помогая себе руками, Алиса села и произнесла тихо.

— Я принимаю противозачаточные.

И это было чистой правдой — Владимир настоял.

— Хорошо, — после паузы ответил Миша — и смел упаковку в ящик тумбочки. — Ужинать будем?

***

Говорят, можно бесконечно смотреть на три вещи — как горит огонь, как течет вода и как работают другие люди. Про последнее — точно правда. Алиса сидела и наслаждалась тем, как работал Михаил. А он после ужина решил заняться ее снаряжением. Скрутил крепления со сноуборда, уложил его в специальную подставку и занялся подготовкой скользящей поверхности. Алиса и предположить не могла, что мужчина с утюгом — это настолько сексуально. А когда он мощными и ритмичными движениями снимал парафиновую стружку с доски, как при этом играли мышца на его руках, как двигались его бедра и ягодицы…

Алиса тогда еще не знала, что запах разогретого парафина будет долго у нее ассоциироваться со счастьем и наслаждением.

***

Михаила настигла бессонница. Его, который засыпал, едва коснувшись головой подушки. Обычно. Обычно за день настолько упахивался, что засыпал мгновенно. Но когда в его жизни появилась Алиса…

Алиса.

Алиса!

Он в какой-то момент поймал себя на том, что постоянно на нее оглядывается. Где она. Что делает. Как будто привязан к ней какой-то невидимой веревочкой. Или поводком. Это появилось после ТОГО раза. В душевой кабине.

Только через два дня Мишка наконец смог сообразить, что это.

Она просто умеет это делать. Офигенно умеет удовлетворять мужика ртом. Потому что ее папик так любит. Ну и тебе перепало, Мишка — с барского стола.

Он едва удержался от стона. Рядом сонно вздохнула Алиса.

Как это с ним случилось? Как это могло с ним случиться?! Но как-то вот, блядь, случилось. Мишка никогда не делил девушек с другими. Он был уверен, что он сам по себе подарок и ценный приз. Ну девчонки ж сами к нему… бегом… в штаны.

А теперь у него штаны общие с кем-то. С этим… Владимиром.

Алиса сказала ему, что принимает таблетки. Это, с одной стороны, обрадовало. Потому что такая осечка в контрацепции случилось с Мишей впервые. А с другой стороны, это же значит, что он вместе с этим Владимиром… в одну Алису.

Теперь стон сдержать не удалось. Алиса снова что-то сонно забормотала рядом, и он, повернувшись, прижал ее к себе.

Да. Это факт. Так могло быть. Так, скорее всего, и было. Что член этого Владимира был в Алисе — безо всякого презерватива. А через какое-то время там же был и член Михаила — тоже без всего. И рот ее обслуживал так же виртуозно не только его, Мишу — так, что он чуть в обморок не хлопнулся и ходил за ней потом, как телок привязанный, два дня — но и Владимира.

И чувство брезгливости — закономерное. А еще — другое чувство.

Что, вот после вот этого всего, что? Что, она снова вернется к своему кривоногому чмо?!

Был бы Миша сейчас один — он бы встал, пошел бы пить воду, отжиматься, делать берпи. Но рядом была Алиса. Причина его бессонницы. Но он уже не мог лежать спокойно, заворочался. А Алиса закинула на него руку, обняла. А потом и ногу закинула, и его руки сами собой обвились вокруг ее