Час пик для новобрачных - Татьяна Полякова

— Фирма “Кондор”, — сообщил приятный женский голос. — Добрый день.

Я повесила трубку. Так… никакого отчима, зато появилась фирма “Кондор”, что это может быть? Я могу позвонить еще раз и попытаться прояснить ситуацию. Вряд ли это что-то даст. Глеб мог обращаться к ним совершенно под другой фамилией. Я еще раз внимательно просмотрела счет: обратных звонков на сотовый не поступало. Что ж, придется прокатиться в Екатеринбург.

Немного подумав, я набрала номер Дениса. Он ответил сразу.

— Извини, — сказала я, — не мог бы ты приехать?

— Что-нибудь случилось? — В его голосе послышалась тревога.

— Нет, просто я хотела с тобой поговорить. Не по телефону.

— Хорошо, — подумав, ответил он и через пятнадцать минут уже звонил в дверь, а я испытала чувство неловкости, потому что явился Денис с мокрыми после купания волосами. В общем, выходило, что я вытащила человека из ванной. Он вошел, хмуро глядя на меня, точно гадая, чего можно ожидать от меня.

— Что это у тебя такой вид, как будто ты ждешь, что тебя накажут? — съязвил он. — Например, поставят на весь день в угол.

— Примерно так я себя и чувствую, — вздохнула я. — Мне стыдно, что я так беспардонно пользуюсь твоей добротой.

— Я — лицо заинтересованное. Так о чем ты хотела поговорить?

— Идем на кухню. Вряд ли ты успел пообедать, попробую что-нибудь приготовить и заодно все объясню.

Счета лежали на кухонном столе, я ткнула в них пальцем.

— Пришли сегодня. Глеб звонил в Екатеринбург. Предполагалось, что там живет его отчим. По крайней мере, он мне об этом говорил.

— Ты уже звонила?

— Конечно.

— И что?

— Фирма “Кондор”.

— Что за лавочка?

— Понятия не имею. Ответила девушка, задавать вопросы я поостереглась.

— Осмотрительно, — усмехнулся Денис, машинально коснувшись ладонью своего лица. Выглядел он, кстати, скверно. Ссадины его не украшали, и путешествие тоже наложило свой отпечаток: бледность, круги под глазами. — Название весьма подходящее для какой-нибудь охранной фирмы. — Я выжидающе смотрела на него, и он продолжил:

— Думаю, они выполняли работу для твоего мужа, регулярно отчитывались. Это нетрудно проверить.

Он взял трубку и стал звонить. Через пять минут выяснилось: Денис не ошибся, по крайней мере, в том, что касалось охранной фирмы.

— Интересно, что ему понадобилось в Екатеринбурге? — закуривая, спросил он. — Ведь зачем-то он звонил туда?

— Я хочу туда поехать, — тихо сказала я, с надеждой глядя на Дениса.

— Желаешь, чтобы я составил тебе компанию? — Я кивнула. — Отпускать тебя одну опасно, могут неласково встретить. — Он поднялся и приблизился ко мне. — Ты хоть понимаешь… — Он вдруг усмехнулся, потом хохотнул и развел руками. — Ты понимаешь, что история дерьмовая? Что-то вокруг тебя происходит. Не забывай про сердитых мальчиков, в гостях у которых ты побывала совсем недавно. Они знают твой адрес, и им ничего не стоит появиться здесь.

— Не такая уж я дура, чтоб этого не понимать.

— Полина, — сказал он очень серьезно, — я уверен, ты знаешь больше, чем говоришь мне. Пойми… Глупо в такой ситуации пытаться все это распутать в одиночку. Глупо и опасно. Почему ты не хочешь рассказать все? Чего ты боишься?

Я молчала, избегая его взгляда, он обнял меня, легонько встряхнул, так, что мне все-таки пришлось посмотреть в его глаза.

— Хочешь скажу, чего ты боишься? — с горечью предложил он. — Ты надеешься, что твой муж жив. Ты любишь его и боишься сделать что-то такое, что ему не понравится. Ведь так?

— Я… я не знаю.

— Знаешь. Чего ты ждешь? Что он вернется к тебе? Этот подонок, убивший беременную женщину? Он с ней спал, сделал ей ребенка, а потом хладнокровно убил ее, чтобы получить деньги. Ты хочешь, чтобы он пришел и сказал: “Я люблю тебя, дорогая”. Ты этого хочешь?

— Замолчи, — жалобно попросила я.

— Нет уж, давай немного поговорим. — Лицо его стало жестким, глаза смотрели зло. Я испуганно попятилась, но он схватил меня за плечи, больно сжал. — Посмотри на меня и скажи правду.

— Какую правду ты хочешь услышать? — всхлипнула я.

— Допустим, он вернулся. И что? Бросишься ему на шею? Будешь рыдать от счастья? И ждать, что он поступит с тобой так же, как с ней?

— Какое тебе до этого дело? — не выдержала я. — Он не вернется, — сказала я с отчаянием. — Даже если он жив. Никогда не вернется.

— Ты его любишь, — зло сказал Денис. — Ты его любишь, несмотря ни на что. А тебе не приходило в голову: все, что творится вокруг тебя, — его рук дело? Тебя просто используют. Разыгрывают партию, и ты в ней пешка, которой легко пожертвовать. Или тебя вдохновляет записка, в которой неизвестный доброжелатель предупреждает тебя об опасности? Думаешь, его работа? Если ты и нужна ему, то до поры до времени. А там пойдешь в расход как миленькая…

Я даже не сразу поняла, что ударила его. Он отшатнулся и замер, так и не договорив. А я бросилась вон из кухни и заперлась в спальне. Я сидела, обхватив руками подушку, и давилась слезами, не зная, чего в них больше: обиды или ненависти.

Я надеялась, что Денис сразу уйдет, но входная дверь не хлопнула. Понемногу я успокоилась, начала прислушиваться — в квартире тихо, должно быть, он все-таки ушел. Я вытерла слезы и вышла.

Денис сидел в гостиной, обхватив голову руками, уставившись куда-то в пол. Я прижалась к стене и сказала тихо:

— Ты еще здесь?

— Хочешь, чтобы я ушел?

Я подумала и ответила правду:

— Не знаю.

— Я не должен был всего этого говорить… А извиняться глупо. Умнее всего в самом деле уйти. Хлопнуть дверью, спокойно отгулять отпуск, а потом выйти на работу, отыскать твоего подонка-мужа и засадить его в тюрьму, где ему и место.

— Так что тебе мешает? — пожала я плечами. Он поднял голову и посмотрел на меня.

— Не могу, — сказал он и засмеялся. — Не могу уйти… Так же, как ты не можешь забыть этого… Тебе понятно?

Я молчала, наверное, это было мучительно для него, он смотрел на меня, надеясь, что я скажу хоть что-то, но я молчала, мне нечего было сказать ему Он не выдержал, и слова полились сплошным потоком.

— Еще после нашей первой встречи… Ты тогда здорово меня достала. Богатая, избалованная кукла, которой нет дела до остального человечества, солнце всходит и восходит только для нее. Мне очень хотелось наговорить тебе гадостей. А потом я понял, что слишком много думаю о тебе Конечно, я себя уговаривал: это от злости, просто здорово завела и… На кой черт я с тобой в Сибирь поперся? Делать мне, что ли, нечего? Ну я и здесь, конечно, себя уговорил: интересное дело и все такое… Чушь собачья. Вот когда мне башку прошибли, я оказался в больнице и едва не спятил, думая, где ты, что с тобой… притворяться стало глупо. А под утро я понял: мне наплевать. На все. На твоего мужа, на это расследование, вообще на все, я… — Он стиснул зубы, точно боясь, что ненужные слова помимо воли вырвутся наружу.

Я стояла, сцепив за спиной руки, с глазами, полными слез. Он поднялся, встал напротив меня. Я очень боялась встретиться с ним взглядом, голова шла кругом, мне было трудно дышать.

— Поцелуй меня, — попросила я тихо, — пожалуйста.

Он нашел мои губы, и я обняла его, преодолевая брезгливость, прижимаясь к нему все крепче и крепче, но он опять отстранился.

— Нет, — сказал он с горечью, — ты же меня возненавидишь.

Я заревела, уткнувшись в его плечо, и он принялся утешать меня, легонько поглаживая волосы, плечи, точно я была маленькой девочкой.

— Я веду себя как последняя дура, — сказала я, вытирая нос платком.

В конце концов мы занялись приготовлением обеда и успешно справились с этим. Говорили о разных пустяках, глядя друг на друга, точно напроказившие дети. И он и я боялись ненароком вернуться к запретной теме. Только когда приступили к трапезе, я вдруг сказала очень серьезно:

— Ты не прав. Я никогда не прощу. Никогда. И по выражению его глаз поняла: он поверил. Я мыла посуду после обеда, Денис курил, лениво поглядывая в окно, наконец он со вздохом сказал:

— Значит, ты хочешь слетать в Екатеринбург? — Я кивнула, испытывая в тот момент чувство вины. — Что надеешься отыскать?

— Не знаю, — пожала я плечами. — Должна быть связь. Между моим первым мужем, Деревягиным и Глебом. Я нашла в столе Глеба бумагу с именем Деревягина. Клочок бумаги, а там фамилия, имя и отчество, больше ничего. Еще было письмо с угрозами. Очень похоже на шантаж. — Денис нахмурился, забыв про сигарету, которая дымилась в пепельнице. — Когда ты мне сказал про убийство в гостинице…

— Мне вот что пришло в голову… — перебил Денис. — Кстати, письмо с угрозами ты сохранила?

— Да, — кивнула я, прошла в спальню и вскоре вернулась оттуда с обрывком письма. — Вот.

— Любопытно, — прочитав текст, заявил Денис. — Так вот, по поводу умной мысли, что меня посетила. Допустим, Деревягин, желая изобличить убийцу друга, интересуется тобой и при этом каким-то образом узнает о прошлом Глеба. Начинает его шантажировать…