Православная монархия. Национальная монархия в России. Утопия, или Политическая реальность - Владимир Ларионов

Критика демократии у Морраса совершенно совпадает с мыслями нашего соотечественника Л.А. Тихомирова. Республика действительно не способна организовать социальные силы нации в здоровый государственный организм.

«При парламентском режиме социальный строй нации вырастает вне государства, которое признает себя лишь суммой отдельных граждан, а не суммой свободно сложившихся социальных групп. Поэтому опека над гражданином становится уделом администрации, поэтому «казенщина» вытесняет гражданство, и самоуправление граждан осуществляется не в реальности местных условий, а лишь в тех исполинских рамках, в которых всякое самоуправление становится лишь фикцией, — в рамках общегосударственных».

Такой нелепый порядок вещей может быть устранен только при монархическом правлении. Моррас полагал, что национальная монархия реально может сочетать в себе авторитетную центральную власть с широко развитым, свободным общественным самоуправлением. Такое видение монархического государства совпадало у французских роялистов со многими мыслями об органическом монархическом строе в трудах Л.А. Тихомирова, младоросской концепцией соборной монархии и с мыслями И.Л. Солоневича, изложенными им в труде «Народная Монархия».

Традиционная национальная монархия становится покровительницей и поощрительницей всего выдающегося и талантливого, что есть в народе. Именно по этой причине ей необходимо опираться на передовые, отборные элементы нации.

И в этом вопросе и западная, и российская монархическая мысль возвращаются к истокам европейской цивилизации — к древнегреческой мудрости, давшей эталонные представления о сущности государственности как таковой.

Древнегреческий историк Полибий говорил, что страна поистине блаженна, когда в ней пребывают в гармонии верховная монархическая власть, аристократия и народ, обладающий действенными низовыми демократическими институтами самоуправления. Все эти воззрения в конечном счете восходят к седой арийской древности и нашли свое каноническое воплощение в трудах философа Платона.

По Платону, совершенное государство подобно перворожденному, корневому первопредку, давшему рождение другим государствам, которые, по природе вещей, являются вырожденными потомками этого совершенного, наилучшего, идеального, государства. Идеальное государство Платона не есть просто фантазия, мечта, игра нашего воображения, философская идея-матрица. Учитывая его каноническую неизменность, можно утверждать, что оно более реально, чем все современные псевдогосударственные образования, которые пребывают в текучем состоянии и в любой момент могут исчезнуть. Платон полагал, что закон вырождения включает в себя и морально-нравственное вырождение человечества. Как политическое вырождение прямо связано с моральным вырождением граждан, так и моральному вырождению предшествует физическое, являясь следствием смешанных браков и потери чистоты типа государствообразующего народа.

В своих трудах «О Государстве» и «Тимее» Платон развивал мысль, что первоначальной или исходной формой общества, которая в то же время в наибольшей степени была подобной форме или идее государства — «наилучшим государством», — было царство мудрейших и богоподобных людей. Этот идеальный город-государство был настолько совершенен, что трудно даже представить, как он мог вообще изменяться. И все же распря — движущая сила всех перемен привела к деградации первоначального государственного идеала. Согласно Платону, внутренняя распря, классовая война, подпитываемая эгоистическими и материально-экономическими интересами, является главной силой социальной энтропии. Четыре наиболее характерных периода или «вехи в истории политического вырождения», которые одновременно являются важнейшими разновидностями существующих государств, описываются Платоном следующим образом.

Первой на смену совершенному государству приходит «тимархия» — господство благородных воинов. За ней идет «олигархия» — правление богатых родов. Из нее возникает отличная от нее «демократия» — царство свободы, следствием которой является беззаконие. А четвертым и последним заболеванием государства является «тирания» — законное дитя демократии. Российская история с блеском продемонстрировала в XX веке, как можно за пять лет пройти все этапы государственной деградации. Платон выделяет в своей «Политике» шесть типов вырожденных государств. Существуют три консервативные, в определенном смысле законные формы государственного бытия и три совершенно порочные. Монархия, аристократия и консервативная форма демократии являются в порядке убывания их ценности законным подражанием совершенному государству. Однако демократия может вырождаться в беззаконную олигархию, что мы наблюдаем в родном Отечестве сегодня, а последняя, по Платону, заканчивается все той же тиранией. Беззаконие немногих становится беззаконием одного.

Каждая из характерных стадий вырождения государства — следствие соответствующих стадий вырождения человеческой души, телесной природы, человеческого рода вообще. Моральное вырождение, по мнению Платона, вытекает из биологического вырождения человека. История падения совершенного государства — это история вырождения человеческого рода. Таков урок античной мудрости, принесший нам не только понятие о государственном совершенстве, но и изложение его связи с человеческой природой, с духовным настроем общества. Христианство, в целом принявшее концепцию Платона, убедительно показало, что именно духовное падение народа предшествует биологическому вырождению и ведет за собой исчезновение законных государственных форм.

На пути духовного обновления возможно только построение процветающего органического общества, истинной государственности.

Понятийный аппарат государственности

Не постесняемся обратиться к богатейшему наследию нашего национального гения Ивана Александровича Ильина.

Итак, государство как совокупный субъект права может быть или «корпорацией», или «учреждением» — такова мысль Ильина. Забегая вперед окончательных выводов ученого, скажем, что все относящееся к «корпорации» никак нельзя признать функциональными особенностями иной, не учредительной государственности. Скорее речь должна идти о псевдогосударственности, каковой она, т. е. корпорация, вполне и проявила себя в истории.

Корпорация или кооператив состоят из активных, полномочных и равноправных членов. Они объединяются в некое организационное единство по своей собственной воле с правом выхода из этого единства в связи с утратой интереса. Разве можно здесь говорить о государстве?! Корпоранты часто имеют временный общий интерес и, признавая его, тем самым наделяют сами себя полномочиями для воплощения задуманного в жизнь. Кооперация начинается с индивидуума, с его мнения, изволения, решения, с его свободы и интереса. Она строится снизу вверх солидарностью заинтересованных деятелей, где все вопросы решаются голосованием, а вопрос о принуждении не может стоять в принципе. Таким образом, корпорация никак не может стоять у истоков государства. Тот факт, что современные демократии симулируют некую корпоративность своих институтов, показывает только двойственную природу, нецельность, а в итоге — и лживость всех демократических институтов в любом государственном образовании.

Напротив, жизнь учреждения строится не снизу, а сверху, волевым решением индивидуума. Последнее доводится вниз через подчиненную его воле активную группу проводников его решений. Эта группа может разделять с индивидуумом властные полномочия, но только в том объеме, в котором они им делегированы. Люди, заинтересованные в жизни такого учреждения, получают от него пользу и блага за четко выраженную лояльность, но они никак не формулируют ни интереса этого учреждения, ни его общей цели. Учреждение строится по принципу опеки над людьми, но опеки, которая требует от них определенного служения. Государство есть учреждение в самой своей корневой основе. Народные массы в нем не могут всецело участвовать в управлении и блюсти одновременно каждый свой личный интерес. Народ в учреждении воспитывается, опекается, повинуется. Таково истинное государство, и другим оно не может быть по природе.

Сторонники современной демократии уверены, что государство тем лучше организовано, чем более оно уподобляется корпорации, не понимая при этом, что при такой динамике именно государственность подобной институции будет весьма проблематичной. Сторонники чистого учреждения уверены, что лучший, «химически чистейший» тип государственности — тоталитаризм.

Мы уже упоминали Аристотеля, который предвидел, что монархическая государственность имеет своим антиподом тиранию. Но вот есть ли тирания действительно законный плод последовательно построенного государства — это большой вопрос. По большому счету, Государство в своей начальной фазе было не совсем учреждением и не совсем корпорацией. Государство начиналось с дружины, где дисциплина и повиновение вождю строились на добровольных началах. Речь не могла идти о простой опеке. Для человека, добровольно вступавшего в дружину (аспект корпорации), важен был вновь обретаемый статус. Придание же человеку в традиционном обществе статуса, освященного прямой и непосредственной связью вождя с богами, осуществлялось через инициацию, которая и была первым и самым традиционным актом вхождения индивидуума в гражданскую общественную жизнь, то есть в Государство как священную реальность земного бытия, в котором вождь, дружина и племя представляли собой органическое единство, воплощенное в священно-функциональном варновом строе древних индоевропейцев.