Стрелок - Михаил Михеев

Кстати, прогуливаясь возле скал, Александр наметанным глазом отыскал небольшой камень, немного похожий на агат, но нежно-голубого цвета, чуть заметно мерцающий под солнцем. Коллекционирование камней было его тайной слабостью, у него дома половина шкафа была завалена агатами, сердоликами, горным хрусталем, аметистами и прочей блестящей мелочью. Александр почти каждое лето мотался за ними на Урал и радовался находкам, как ребенок, так что, вполне естественно, он прихватил находку с собой, и совершенно забыл о находке. Вспомнил только, когда камень выскользнул из кармана объемистых шорт, слегка звезданув его по колену и обратив на себя внимание Павла. Тот полюбовался камнем, спросил, что это, и очень удивился, когда Александр объяснил, что это ларимар. То есть не тому удивился, что вот этот конкретный камешек так называется, а тому, что напарник сразу же, не задумываясь, определил, с чем имеет дело. Павел и слов-то таких не знал. Слово за слово, он сумел узнать о коллекции товарища. Потом спросил, почему же Александр, если так увлекается камнями, не пошел учиться на геолога и, получив уклончивый ответ, со страшной силой начал давить на напарника – мол, учись, пока не поздно. В общем, буквально клещами вырвал из него обещание поступить в институт, благо в их городе был один как раз по этому профилю. Александр только вздыхал и думал теперь, что надел на шею очередное ярмо – учиться было лень, но обещания он привык выполнять.

Паруса на горизонте появились на четвертый день, вскоре после обеда. Почти одновременно до острова донеслось нечто, весьма напоминающее далекие раскаты грома, но, так как небо было чистым, то приятели единодушно решили, что имеют дело с пушечной пальбой. Это послужило сигналом к дальнейшим действиям – быстро снять палатку, ликвидировать следы пребывания и замаскироваться в лесу. Правда, как оказалось, можно было не торопиться – здесь все было неторопливо. И корабли скоростями похвастаться не могли, и воевали неспешно. До скорострельности современных орудий местной морской артиллерии было как до луны задним ходом, но, похоже, с кем бы не вел бой идущий к острову корабль, ее возможностей хватало. Следующую половину дня напарники наблюдали за приближающимся кораблем вначале с интересом, а потом и со скукой. Все же слишком долго он шел, хотя и успел засветло.

Кстати, по мере того, как корабль приблизился, романтический настрой от белоснежных парусов и прочей атрибутики дальних странствий быстро сошел на нет. Увы, при ближайшем рассмотрении паруса оказались грязно серыми, да и сама посудина своими обводами мало напоминало изящно-стремительные силуэты чайных клиперов или внушающие почтительный трепет громады многопалубных линкоров. Скорее, идущий к острову корабль напоминал гигантский утюг, к тому же, далеко не новый и сильно побитый жизнью. В бинокль было хорошо видно, что из трех мачт уцелели только две. Средняя, насколько пришельцы из параллельного мира помнили, она называется грот-мачта, была сломана посередине, и толку от нее было мало. Корпус тоже выглядел не лучшим образом – мало того, что он был обшарпанным, так еще и дыры в нем очарования кораблю не добавляли. Но огромный флаг за кормой, который, несмотря на слабый ветер, развевался очень внушительно и гордо, наводил на размышления.

– Я, конечно, могу ошибаться, – осторожно начал Александр, – но разве пираты не поднимали флаги с черепом и костями?

– Нет, это, в основном, придумка авторов романов, – не отрываясь от бинокля, ответил Павел. – Он, конечно, встречался, причем в разных вариантах, но редко и, кажется, в более позднюю эпоху. Пираты же, насколько я помню объяснения, либо не поднимали флагов вовсе, либо поднимали тот, который им был выгоден.

– В таком случае, та лайба, что шурует к нам, вряд ли принадлежит джентльменам удачи.

– Я тоже так думаю, но выводы делать пока рано. Давай подождем.

– Подождем, – согласно кивнул Александр, механическим движением проверяя, заряжен ли автомат. – Подождем.

Час спустя выяснилось, что пираты все-таки имеются. Впрочем, сомневаться в этом не приходилось и раньше, просто так из пушек не стреляют – порох дороговат, да и кроме обстрела чаек из корабельных орудий команде есть, чем заняться. Однако того, с кем перестреливался неизвестный корабль, просто не было видно – он был дальше и, вдобавок, тот прикрывал его от наблюдателей своим массивным корпусом. Лишь когда они достаточно приблизились и несколько сместились друг относительно друга, удалось рассмотреть преследующее поврежденный корабль судно почти вдвое меньших размеров и всего с двумя мачтами, отстающее от него примерно не пару миль. Оба противника азартно перестреливались, убегающий – из трех кормовых орудий, догоняющий – из единственного носового, периодически доворачивая и давая жиденький залп всем бортом. Особых успехов не наблюдалось ни у того, ни у другого – похоже, преследователь находился в положении хищника, который не знает, что делать с ежиком. И хочется, как говорится, и колется, слишком уж много на большом корабле было пушек, и при попытке сблизиться, несмотря на явную потерю скорости и маневренности, был шанс, что агрессора нашпигуют ядрами. С другой стороны, и бежать у обороняющихся возможности не было – их противник, так легко удерживающий дистанцию, был слишком быстроходен. Классический пат, вот они и перестреливались с приличной дистанции, надеясь при удаче нанести друг другу повреждения, которые хоть как-то выведут ситуацию из тупика. Только вот если преследователю пара ядер проломит борт ниже ватерлинии или собьет паруса, заставив снизить скорость, то атакующим будет обидно, что остались без добычи, не более того. Если же повреждения, которые еще более снизят скорость и маневренность, получит большой корабль, для него это будет приговором. Очевидно, защищавшиеся тоже прекрасно осознавали расклады, поскольку их кормовые орудия вели огонь значительно чаще, чем у преследователя, и, вдобавок, заметно точнее – попадания в противника даже на такой дистанции были заметны. То ли артиллеристы старались, спасая шкуру, и страх придавал им мастерства, то ли они просто были лучше обучены, а может, более крупный корабль оказался устойчивее в качестве артиллерийской платформы, его меньше валяло на волне, что помогало орудийной прислуге. Правда, несмотря на их относительную точность, серьезных повреждений преследователю они пока что не нанесли, пятная немногочисленными дырами надводную часть борта.

– Как думаешь, оторвутся? – почему-то шепотом спросил Павел.

– Шансы есть, – подумав секунду, таким же приглушенным голосом отозвался Александр. – Если продержатся до ночи и ветер не стихнет, то, погасив огни и поменяв курс, могут затеряться. Океан велик, а о радарах здесь еще лет триста не услышат. А если пару раз хорошенько попадут, то и подавно ускользнут. Сильно подозреваю, что с тяжелыми повреждениями этому умнику будет не до погони.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});