С любовью, Майкл (СИ) - Slytherin Alexis

- Он потом с тебя не слезет! – Возмутилась Лисс, - У них ничего на тебя нет…

Пока юристы Майкла решали, как вести переговоры, они улетели в Бангкок на гастроли. Джексона потряхивало, и на выступление он был особенно не настроен. За час до выхода на сцену девушка в своем черном платье зашла в гримерку к мужу.

- Как ты?

- Нормально, - солгал Джексон.

Лисс вздохнула и сняла микрофон, она подошла к нему и обняла, закинув руки мужчине на шею. Майкл даже выглядел немного по-другому со сценическим гримом. Девушка улыбнулась, приведя мужа в замешательство.

- Вам нужно настроиться, мистер Джексон, - Лисс пристроилась у него между ног, прижимаясь всем телом, - и я знаю чудный способ…

- Да? – Искренняя улыбка певца, так любимая девушкой, была лучшей наградой.

Лисс закивала, потерлась об его бедра, чуть наклонилась, демонстрируя свое декольте.

- Мне на сцену скоро, что ты делаешь?..

- Хочу сыграть на флейте, - шепнула девушка, целуя его за ухо, Майкл всегда отключался от таких поцелуев.

- Ты же… не играешь…

Девушка просто ненавидела его купальник, пришлось приложить немало усилий, чтобы его расстегнуть и добраться до своей «флейты». Майкл хотел приподнять ей юбку и усадить на себя сверху, он уже тяжело дышал, но Лисс не далась. Она толкнула его обратно в кресло и опустилась на колени.

- Подожди…

Джексон попытался ее остановить, но то ли, он слишком вяло это делал, то ли жена оказалось проворнее, только вскоре он уже подпрыгивал от ее ласк, цепляясь пальцами за подлокотники и жмурясь.

- Ничего себе флейта.. – хрипло прошептал он.

- Помоги мне, - Лисс выпустила его член изо рта и постаралась устроить руки у себя на затылке, казалось, Майкл боялся даже прикоснуться к ней, - направляй!

- Лисс, ты же…

Она вновь накрыла его губами, не отводя взгляда, и Джексон задохнулся, заливаясь краской. Девушка застонала, как будто ничего приятнее и быть не могло. Мужчина осторожно нажал ей на макушку, и Лисс застонала еще громче, вскоре к ней присоединился и Майкл. Его движения были сбивчивыми, он запрокинул голову, чуть ускоряя темп и хрипло дыша. Девушка разрешала опускать себя до основания, порой, сама ускоряясь, потому что муж ее определенно жалел. У Джексона уже подергивались мышцы, он срывал голос и вдруг стал пытаться его отпихнуть, сползая с кресла. Лисс крепко ухватила его за бедра, не давая себя сдвинуть.

- Лисс… Лисс… выпусти… ау…

Он сжал зубы, и ослабевшие руки упали на подлокотники. Девушка выпрямилась, демонстративно облизываясь, и невероятно смущая Джексона.

- Зачем? – Прикрыл глаза певец. – Ты не обязана…

- Ты глупый что ли? Не понимаешь, как мне понравилось?

Она с трудом разогнула затекшие колени и обняла его, улыбаясь опухшими губами. Майкл смотрел на нее со смесью ужаса, восхищения и тенью оргазма. В дверь постучали.

- Майкл, готовность пятнадцать минут!

Певец подскочил и попытался привести себя в порядок. Лисс налила себе воды и удовлетворенно, словно это ей сейчас Джексон доставлял удовольствие, наблюдала за его суетой. Пригладив волосы, Майкл вышел из гримерки, и его тут же поймал один из танцоров.

- Ты бы хоть микрофон выключил, - Лисс чуть не подавалась, она не видела лица мужа, но была уверена: оно бесподобно, - шутка, - добавил танцор, - но я бы тоже хотел так готовиться к концерту.

Майкл закрыл лицо руками и повернулся к жене, еле сдерживавшей смех. Он не запомнил этот концерт, только игру на флейте.

В конце августа Джексону позвонили юристы и сообщили об обысках в Неверлэнде и убежище. Чандлер подал заявление о растлении сына. Майкл несколько дней не спал, а Лисс поразилась своей догадливости забрать оттуда телепортатор. Вскоре в СМИ появились первые обвинения. Джексон отказывался от еды, и впервые стал пролистывать прессу. Девушке приходилось ее отбирать и выбрасывать. Она запретила Биллу покупать газеты и журналы, писавшие о том, как ее муж годами растлевал приезжавших в Неверлэнд мальчиков. Он либо был так хитер, что жена ничего не подозревала, либо она была в курсе событий и покрывала великого короля поп-музыки, оказавшегося извращенцем. Лисс хотелось сбросить на редакцию атомную бомбу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

- Ты невиновен, - напоминала она мужу, просто сжимавшемуся на публике, - ты не педофил, и я буду каждую ночь тебе это доказывать.

В сентябре они приехали на историческую родину Лисс – в Россию. Майкл с открытым ртом смотрел на кремль, а девушка фотографировала его, одетого в темно-зеленый плащ. Это был худший концерт в жизни Джексона. Весь день лил дождь, вокруг его гримерки стояла целая толпа народа, а Майкл выглядывал в окно, пытаясь понять, как выступать в таких условиях.

- Может, не будешь петь?

- Люди пришли! Я не могу их разочаровать. Главное, чтобы микрофон работал…

Лисс наблюдала за происходящим из-за кулис со смесью эмоций. С одной стороны, Майкл очень мило улыбался пытавшимся вытирать сцену организаторам, показывая, что он находился в такой же ситуации, и это выглядело смешно, он больше катался по сцене, чем танцевал; с другой, певец постоянно поскальзывался, на ходу облегчал танцы и явно злился. Мало того, на Smooth criminal у Джексона сломался каблук, и он чуть не упал, лишь чудом удержавшись на ногах. Мужчина был невероятно зол.

- Еще немного, и мне пришлось бы третий раз оперировать нос! Что за страна такая?!

На следующий день дождь кончился. И они с Майклом поехали в детский дом для особенных детей, общение с которыми заметно подняло настроение певцу. Правда, на подаренную трехлитровую банку варенья, он смотрел чуть ли ни с ужасом. Лисс кусала изнутри щеки, чтобы не засмеяться в голос. Она забрала варенье у Майкла и сказала, что найдет, куда его приспособить.

- Это тебе еще соленые огурцы и кабачковую икру не подарили, - не унималась Лисс.

Казалось, Джексон расслабился, улетая из России. Но стоило им приземлиться в Тель-Авиве, оказалось, что Чандлеры подали гражданский иск на денежную компенсацию за растление. Джун, все это время стоявшая на защите Майкла, вдруг изменила свое мнение. Она сказала: раз Джордан говорит, что было, значит было. Майкл вновь перестал есть, и танцевал каким-то чудом. Ночами он писал песни, читал книги, но не спал. Лисс колебалась: дать ему успокоительное или нет. Сможет ли муж потом обойтись без них. Девушка решила действовать бабушкиными методами. Купила пустырника, валерианы и поила всем этим добром Майкла, удивлявшегося ее схемам лечения.

- Ты решила стать зельеваром?

- Если это поможет привести тебя в порядок, то да.

- Мне нехорошо. У меня болит голова. Я не хочу выступать.

Майклу совсем поплохело к октябрю. Он репетировал на автомате, падал без сил, стал выглядеть как-то неопрятно. Лисс сама садилась и расчесывала его кудри. Головные боли достигли предела, и ей просто пришлось ставить ему Кетопрофен, помогавший ненадолго. В эти часы без боли он, как ребенок тянулся к ней, обнимал, просил не бросать его и иногда плакал от страха. Юристы держали их в курсе событий, и девушка попросила все вопросы, где можно было обойтись без Майкла, решать с ней. Порой он просил жену «настроить» его на концерт, и разумеется, особого удовольствия секс ему не приносил. Состояние Джексона катилось в бездну, и Лисс поставила ему половинную дозу опиата. Майкл проспал всю ночь, на утро отказался от еды, не пил совсем, проскакал весь концерт, да еще и прижал к стене в гримерке жену, напугав ее. Мужчина заявлял, что давно так хорошо себя не чувствовал. На следующий день он лежал калачиком в номере не в силах даже на ноги встать.

- Так больше не может продолжаться, тебе надо в больницу!

- Ты же врач, лечи меня…

- У меня нет таких возможностей, прошу, ты умираешь.

Майкл, к изумлению Лисс, согласился. Турне было прервано в Мехико. Обеспокоенная состоянием МДжея, позвонила Лиз Тейлор, и они с женой Джексона договорились отвезти его в Лондон, подальше от американских журналистов, поливавших грязью всех и все. Очередная статья сообщала, что Майкл проводил много времени с Джун, чтобы добраться до Джордана. И никакого не смущало присутствие на всех снимках еще одного ребенка, но о Лили почему-то все забыли!