Плач - Кристофер Сэнсом

– Как его звали?

– Он не сказал. Первый раз он подошел ко мне на улице. Второй раз ждал меня у дома, в котором я бываю. Что-то в его лице напугало меня. – Мальчик потупился, стыдясь своей слабости.

– Можешь его описать?

Линли снова поднял на меня глаза и понял, что сейчас все решится.

– Ему было за двадцать, худой, но жилистый и сильный. Одежда на нем была дешевая, но говорил он как джентльмен. Помню, что у него не хватало половины уха, как будто ему отрубили его в бою. – Гарет содрогнулся.

Отрублено пол-уха, как и у одного из тех, кого спугнул Элиас, когда они в первый раз пытались проникнуть в типографию. Я постарался не выказать своего возбуждения, а паж продолжил:

– Оба раза он говорил, что если я соглашусь шпионить за королевой, то заслужу благодарность очень значительной персоны в королевстве, что этот человек наградит меня и продвинет мою карьеру при дворе.

– Конечно, заманчивая перспектива, – заметил я.

– Нет. – Гарет вовсю замотал головой. – Теперь я хочу лишь как можно скорее убраться отсюда.

– Ты правильно сделал, что сказал мне, – попытался успокоить его я. – Тебе нечего бояться. А потом, когда ты отказал этому человеку во второй раз, ты видел его снова?

– Никогда. Мне говорили, что если тебя не удается совратить, они отступают. Я бы хотел уехать домой к моей семье, сэр, – добавил парень тонким голоском. – Без позора.

– Думаю, это можно устроить.

Гарет шелковым рукавом вытер лицо. Я мог только сочувствовать его слабости. Окажись я сам на его месте в этом возрасте, моя реакция, вероятно, была бы такой же. Я отпустил его и, оставшись в одиночестве в кабинете лорда Парра, подумал: «Наконец-то ниточка!»

Глава 10

Мэри Оделл была высокой полной женщиной чуть за тридцать. На ней была черная шелковая ливрея, а на ее светлых волосах – шляпка со значком королевы. Черты лица ее отличались мягкостью, и во всем ее облике было что-то материнское, хотя она не носила обручального кольца. Зеленые глаза Мэри были остры и настороженны. Я встал и, поклонившись, предложил ей сесть. Она села, сложив руки на коленях, и стала с любопытством и, подумалось мне, с удивлением разглядывать меня.

– Я сержант Мэтью Шардлейк, – представился я.

– Я знаю, сэр. Королева рассказывала о вас. Она считает вас честным и очень умным человеком.

Я почувствовал, что краснею.

– Простите, что побеспокоил вас, миссис Оделл, но я должен поговорить со всеми, кто был в покоях королевы в тот вечер, когда украли перстень.

– Разумеется. Ее Величество просила меня помогать вам всеми средствами.

– Лорд Парр говорит, что вы уже какое-то время служите горничной и являетесь подругой королевы.

– Мы в родстве. Я знала Ее Величество еще до того, как она стала королевой. – Мэри Оделл чуть заметно улыбнулась веселой улыбкой, как часто улыбалась сама королева в более счастливые дни. – Хорошо быть в подчинении у человека, достигшего такого высокого положения. – Она немного помолчала, а потом продолжила уже серьезным тоном: – Но моя преданность Ее Величеству гораздо глубже, чем просто благодарность за должность. Она дарит мне свое доверие и дружбу, и я честно говорю ей, что умру за нее. – Миссис Оделл глубоко вздохнула. – Она о многом мне рассказывала, что случилось в последние месяцы. О своих… бедах.

– Понимаю.

Но, конечно, Екатерина рассказывала Мэри не о «Стенании». «Это было бы слишком опасно», – подумал я.

Оделл с лукавым видом посмотрела на меня.

– Королева, похоже, очень огорчена утратой перстня. Она любила милую Маргарет Невилл, но, кажется, как-то уж очень подавлена этой пропажей. – Я понял, что эта умная женщина догадывается, что тут замешано нечто большее, чем пропажа драгоценности, но не стал комментировать ее слова.

– Насколько я знаю, в тот вечер вы были ее горничной. И – прошу меня извинить – иногда вы делите с королевой постель.

– Да, бывает. Ради компании, когда моя госпожа чувствует себя одинокой или расстроенной.

– Не могли бы вы рассказать мне, что случилось, когда вы пришли приготовить королеве спальню в день пропажи ее перстня? Что-то хоть совсем немного необычное из увиденного или услышанного может оказаться полезным.

Мэри кивнула, словно одобряя мой переход к сути дела.

– Я занимаю две комнаты в апартаментах у ворот. В тот вечер я вышла оттуда, пожалуй, минут на десять раньше обычного, почти в девять. Я чувствовала себя усталой и хотела выполнить свои обязанности и уйти. Я перешла через двор в королевские апартаменты. Обычно пажи убираются в комнатах, а потом я вхожу, чтобы приготовить постель, убедиться, что в спальне все в порядке, и выложить ночную рубашку королевы и расчески.

– Перед этим один из пажей всегда убирает в спальне.

– Да.

– Эти пажи послушны? Мальчишки склонны к проказам.

– Пару раз я видела, как они играли в карты в галерее королевы, и доложила об этом гофмейстеру, но они не осмелятся на какую-нибудь действительную шалость в покоях королевы. В тот вечер пажи довольно хорошо выполнили свою работу. Один из стражников сказал мне, что королева у короля. Иногда по возвращении она любит поговорить со мной, поэтому, уходя обратно к себе, я сказала ему, что приду, если понадоблюсь ей. Должна сказать, сержант Шардлейк, это был совершенно обычный вечер. Ничего необычного, ничего вне заведенного порядка. Разве что… – Дама наморщила нос. – В спальне был какой-то неприятный запашок. Совсем слабый, еле уловимый.

– Какой запашок?

– Прошу прощения, запах нечистот. Я подумала, что это с реки, и закрыла окно. Потом внимательно осмотрела комнату с лампой, но ничего не заметила. Как я сказала, запах был очень слабый.

– А не заметили ли вы чего-нибудь необычного с личным сундуком королевы? С тем, где хранился перстень?

– Как обычно, паж сложил на сундук белье. Никаких нарушений. – Оделл помолчала, а потом проговорила с чувством: – Я бы хотела помочь вам в этом больше, сэр, учитывая расстройство королевы. Но ничего такого не было.

– Вы когда-нибудь заглядывали в этот сундук?

– Несколько раз. Иногда королева доставала оттуда при мне свои драгоценности или неоконченное письмо. Она всегда носила ключ на шее. – Голос горничной стал печальнее. – Но не в последние месяцы. В последнее время Ее Величество, похоже, не хотела, чтобы я заглядывала туда.

Мне пришлось отвлечь ее, хотя для этого потребовалась ложь.

– Иногда, когда люди находятся какое-то время в напряжении, как, я знаю, было с королевой, какая-нибудь не очень серьезная неприятность вроде пропажи перстня, подаренного любимым человеком, может лишить человека душевного равновесия.

Моя собеседница кивнула: