Расология - Владимир Авдеев

Другой мэтр классической немецкой антропологии, специализировавшийся как раз в области сравнительной морфологии Ойген Фишер (1874–1967) в своем фундаментальном учебнике 'Антропология' (1923) указывал: 'Расовые различия в частоте метопизма связаны с разной емкостью мозга. Мы встречаем его, например, у немцев — 12,5 % случаев, на черепах, найденных в Помпеях — в 10,5 %, у древних египтян — в 7 %, у негров — в 1 % случаев. У человекообразных обезьян сохранение лобного шва — очень редкое явление'.

Испанский ученый Хуан Комас в своей диссертации 'К изучению метопизма' (1942) совершенно в том же духе свидетельствовал: 'Анучин одним из первых выдвинул гипотезу о прямой связи между метопизмом и интеллектом, то есть черта чаще встречается у высших рас и, следовательно, ее можно считать чертой прогрессивной эволюции, свидетельствующей о тенденции организма к модификации своего обычного типа черепа'.

Определив ценность данного краниологического признака в его прошлом и настоящем, ученые предприняли также смелую попытку обоснования его эволюционной значимости и в будущем. Русский антрополог П. П. Сушкин еще в 1915 году первым высказал мысль, что если нередкие случаи сохранения лобного шва у взрослых людей связаны с постепенным увеличением размеров лобных долей головного мозга, то следовательно у человека будущего, который будет обладать очень большим мозгом, лобный шов также будет являться нормальным явлением. Кроме того, принимая во внимание изыскания своих предшественников в области распределения метопизма по расам и учитывая его повышенную встречаемость именно среди 'высших' рас, П. П. Сушкин в своей работе 'Обратим ли процесс эволюции? (Новые идеи в биологии, № 8, 1915) подчеркивал, что 'частота метопизма в культурном человечестве будет возрастать и далее. Таким образом, из вида homo sapiens на наших глазах выделяется раса, отличающаяся известным морфологическим признаком'.

Именно так в научной литературе впервые был описан один из важнейших антропологических признаков грядущего сверхчеловека. Данная новаторская концепция в отечественной науке нашла свое продолжение в следующих трудах: В. М. Шимкевич 'Будущее человека с точки зрения натуралиста' (Берлин, 1923), А. П. Быстров 'Прошлое, настоящее, будущее человека' (Ленинград, 1957).

5. Физические критерии умственного превосходства

Рудольф Вирхов (1821–1902) в конце XIX века проделал огромную работу по территориальному распределению обилия краниологической информации, собранной Немецким антропологическим обществом, в результате чего была составлена знаменитая 'Карта распространения метопизма в Европе'. Одной из самых густонасыщенных этим признаком зон оказалась Бавария.

Нет надобности впадать здесь в узконемецкий шовинизм, тем более в его русском исполнении. Легко догадаться, что традиционно высокий уровень культуры, благосостояния и национального самосознания в этой немецкой области сопряжен именно с высокой частотой встречаемости метопического шва, который для всех баварцев составляет в среднем 12 %. Знаменитый советский антрополог Г. Ф. Дебец, исследуя захоронения Х-XII веков под Псковом и Новгородом, установил частоту встречаемости в них метопизма на уровне 14 %. Вот вам и разгадка возникновения первого в Европе парламента — Новгородского Вече. Вот вам и традиционно высокий уровень грамотности и патриотизма псковичей (из которых, к стати, до сих пор набирают элитные части парашютно-десантных войск). Для всех жителей городов, входивших в северный европейский торговый и политический союз — Ганзу, согласно результатам раскопок, характерны высокие показатели этого расово-диагностического признака. Сегодня в Средней и Северной Европе существуют зоны, в которых его частота иногда доходит до 16,5 %, и для представителей нордической расы эта величина всегда заметно выше, чем у других европеоидов.

Известный советский антрополог М. И. Урысон в своей статье 'Метопизм у человека' (Советская антропология, № 1, 1959), избегая резких выводов, тем не менее, приводит поистине уникальные факты, хорошо подтверждающие базовые постулаты классической расологии. В результате раскопок было установлено, что частота встречаемости метопического шва в краниологических сериях составляет: 24 % для индейцев Америки и 26 % для этрусков. Вот вам и элементарное объяснение причин возникновения высоких культур ацтеков, майя в Новом Свете и ядра римской культуры в Европе, заложенной небольшим по численности, но уникальным по своей одаренности племенем этрусков.

Как видите, в ходе наших обобщений мы вовсе не склонны предаваться узкоевропейскому чванству, подтасовывая факты. Напротив, на основе имеющихся данных можем констатировать, что, по крайне мере во времена своего культурного расцвета, коренное население Америки также являло собой яркий и неоспоримый образчик принадлежности к 'высшей' расе.

Таким образом, со всей очевидностью можно заключить, что любые данные социологии есть всего лишь следствие биологии, но никак не наоборот. Ни среда, ни воспитание никогда не сделают из 'неметопического' народа 'метопический'. Существуют расы, которые с исторической и эволюционной точек зрения являются 'лауреатами метопического шва', а есть приближающиеся к человекообразным обезьянам по частоте возникновения этого признака.

Наконец, даже такое светило антропологии, как В. В. Бунак в статье 'О гребнях на черепе приматов' (Русский антропологический журнал, том 12: книга 3–4, 1922) писал: 'Аномальный лобный шов у человека наблюдается чаще у культурных рас, что связывается с увеличением головного мозга и возрастающим его давлением на лобную кость'.

Вообще справедливости ради нужно отметить, что в первые годы своего существования советская наука не стеснялась увлекаться классическими антропосоциальными теориями. Соответствующую постановку вопроса можно обнаружить, например, в работе С. Г. Шмерлинга 'К вопросу о национальных и социальных различиях в размерах головы' (Русский антропологический журнал, том 18, книга 3–4, 1929).

Известный немецкий антрополог Карл Фогт (1817–1895) в своей книге 'Человек и его место в природе' (С.-Петербург, 1866), обобщая данные современной ему науки, утверждал: 'Негрский череп относительно срастания своих швов следует другому закону, чем череп белого; что его передние швы, лобный и венечный, как у обезьяны, срастаются очень рано, гораздо раньше задних, тогда как у белого человека порядок срастания швов совершенно обратный. Если же так, то нет особенной смелости в предположении, что в мозге негра, может быть, существует тот же обезьяний ход развития, который доказан в его черепе'.

Другой известный немецкий антрополог Роберт Видерсгейм (1848–1923) позднее подтвердил эту точку зрения, подчеркнув в своей книге 'Строение человека со сравнительно-анатомической точки зрения' (М., 1900): 'Грациоле показал, что швы у высших рас исчезают в другой последовательности, нежели у низших. У последних, как у обезьян, процесс всегда начинается спереди, с лобной области черепа, то есть на границе лобных и теменных костей, и отсюда идет назад. Само собою разумеется, это отражается на рано наступающем формировании передних долей головного мозга, которая у высших (белых) рас, где лобно-теменной шов облитерируется после затылочно-теменного, могут развиваться еще далее. Это должно быть поставлено в связь с умственным различием племен'.

Много позднее известный советский генетик Николай Петрович Дубинин в книге 'Что такое человек? (М., 1983) в политически корректной форме изложил сходный комплекс идей: 'Мозг человека обладает генетически детерминированными свойствами. Для нормального развития мозга нужна нормальная генетическая программа. Доказано, что 5/6 мозга формируется у человека после рождения. Эта непрерывная биологическая преемственность на протяжении истории человечества обеспечивается наличием в генетической программе каждого индивида типологических черт. Человек обладает определенными биологическими свойствами, специфика которых проявляется на молекулярном, клеточном, организменном и популяционном уровнях'.

Поэтому и получается, что с точки зрения логики развития науки о человеке ученые конца XIX века, еще не имея методов и результатов исследований современной молекулярной биологии и нейробиологии, в аномалиях черепа видели закономерные расово-диагностические маркеры, характеризующие взаимосвязь культуры расы и специфики строения мозга ее представителей.

Первыми антропологами, попытавшимися поставить культурные способности в соответствие с объемом черепа, были Рудольф Вирхов, Поль Брока (1824–1880), Адольф Бастиан. На основе этих идей и возникла на рубеже XIX и ХХ веков школа классической антропосоциологии известных ученых Жоржа Ваше де Лапужа (1855–1936), Отто Аммона (1842–1916) и Людвига Вольтмана (1871–1907), действовавших с большим размахом и смелостью.