Через тернии в Пустоту (СИ) - Бэнс Макс

Десятки сверкающих злобой красных глаз с черным, тонким зрачком смотрели прямо на нас с желанием впить их острые кривые зубы в наши тушки. Четырнадцать морских тварей сбежавших прямо из-под пера дядюшки Лавкрафта. К слову, у парочки тварей со спины еще и тентакли росли.

— «Будь осторожен с желаниями и шутками, в этом ебнутом мире возможно всё, — страшно стало, булки сжались, ведь мой шаловливый язычок добрался до множества тем. — Кстати, дай мне размяться».

— «Я и сам прекрасно справлюсь».

— «Это да, но тут дико скучно, а я заодно покажу тебе кое-что», — неожиданно предложил он, а это звучит заманчиво, так что мы быстро поменялись.

— О да, — он покрепче сжал рукоятки. — Тело всё еще слабовато, но ты уже не такой задохлик как в начале, — махнув рукой, «Кровопийца» превратился в хлыст взяв кровь с меня, а монстры подобрались к нам на довольно близкое расстояние. Лили так же успела пару раз пальнуть в них огненным шаром и молнией, вроде как убив одного. — Ты эволюционировал в дрища, поздравляю, — оскалился Макс и рванул вперед.

«Да ты охренел!»

Сотня живучести, почти сотня ловкости и немного отстающие от них сила и восприятие! Ну и дух с интеллектом там полтинник, некоторые таких статов в жизни не видели, а для него мало. Но самое ужасное, что он не врал, и в самом деле считал, что этого мало.

- [Ардо Фил Каге], - пробормотал он, чтобы призвать теневые путы, но в кого, пока не понятно.

Моя шиза за один прыжок оказалась около тварей, те даже опешили от такой скорости, тело тоже. Оно затрещало по швам и тут же начало залечиваться, причиняя волны боли, которая стала для меня уже привычным спутником. Время замедлилось.

Взмах, «Кровопийца», а корректнее было бы сказать, «Жнец», обхватывает монстра, впиваясь шипами в плоть. Макс дернул рукой, да так, что рука сломалась, и шипы просто разорвали бедного жабо-человека. Половина его лица, кусок бедра, бок и спина в мгновенье разлетелись в разные стороны. Кровь хлынула брандспойтом, окропив меня с ног до головы, как и клинок, а точнее хлыст.

Кстати о последнем, он неестественно удлинялся и увеличивался в размерах, соединяя отдельные сегменты, которые увеличились в ширину, каким-то красным жгутом. Судя по всему, материю для превращения он брал из крови, что наводит на мысль, что я могу предать клинку вообще какую угодно форму. Но опять же — пока что всё писано вилами по воде.

В это же время вторая рука запустила «Ноктис» в глаз другому монстру, да с такой силой, что кость сломалась, рука вывернулась и повисла плетью, мышцы и связки порвались, но тут же начали залечиваться с невообразимой скоростью. А вот кинжал… он полетел с такой большой скоростью, что просто пробил в голове дыру и полетел дальше в темень, для того чтобы мгновеньем позже оказаться в руке и отбить черные когти метящие в горло.

Нога покрытая Умброй с огромной скоростью и силой ударила в колено нападавшему, оторвав ту к чертям собачим и, запустив её куда-то в конец пещеры. Конечно же, при этом сломалась и моя нога, чтобы мгновеньем позже, с мерзким хрустом встать назад. А «Ноктис» продолжил свой путь, отбив атаку, он скользящим движением прошелся по горлу монстра. Ах, забыл кое-что сказать. Это всё было сделано за пару мгновений, пока он летел…

Сделав сальто в воздухе, он приземлился на теневые щупальца, что стояли стеной, которые он подготовил секунду назад. Те сильно просели, но выдержали, запустив этого маньяка дальше. Тело буквально трещало по швам, каждую секунду что-то ломалось, причем именно у меня, но чтобы затем снова излечиться следующим мгновеньем. На каждый удар, которых он иногда делал несколько за секунду, мышцы рвались, а кости ломались, и это у меня сотка живучести. Благо я чувствую только отголоски это боли, а иначе бы уже валялся на полу, пуская пену изо рта.

С ноги залетел в грудь монстру, с мерзким хрустом ребра треснули и не только у него. Но если мои просто залечились, используя жизненную силу врага, высасываемую хлыстом от пойманного в полете неудачника. То вот у него все органы, находящиеся в грудной клетке просто спрессовались, превратившись в гребаный паштет. С чавкающим звуком он оттолкнулся и полетел дальше.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Извернулся в воздухе, попадая «Ноктисом» в глаз одному, а ногой ударяя в голову второму. Клинок продолжил свой путь, как будто прочность и у костей этих жабо-людей, не больше фанеры, а вот голова второго, улетела в другой конец пещеры. Правда разлетелась на куски. Фонтан крови снова окатил меня, а вот моему клинку такое даже нравилось. И вскоре эта кровь начала испаряться, а я снова почувствовал прилив сил, который залечивал мои травмы.

Извернулся в полете, пропуская над собой прыгнувшую тварь. Как в замедленной съемке, она смотрит на меня, а Макс на нее, с безумной ухмылкой на лице, а они летят в разные стороны. Кинжал касается груди и немного входит внутрь, дальше дело инерции. Макс приземлился на сломанные ноги, те мгновенно излечились, а вот прыгун, полетел в озеро, оставляя шлейф из крови, дерьма и своих потрохов.

Но простоял Макс лишь мгновение, за которую «Жнец» превратился обратно в «Кровопийцу», он сплюнул кровь, и снова сорвался на бег к оставшимся тварям. Монстры сорвались навстречу. На третий шаг он упал на колено и закрутился, от чего ткань порвалась, как и кожа, пропуская когти монстров сверху. Клинки легко проходят сквозь чешую, отрезая одной твари ноги, а второй выпуская потроха.

Затем он тут же подрывается в воздух, перепрыгивая рванувшую на него тварь. Перекручивается в воздухе, что чуть позвоночник не сломался, и срубает ей голову, а на следующий круг кидает сразу два клинка, чего сухожилия на одной руке не выдержали и порвались. «Ноктис» с хрустом пробил ребра одной твари, сломал позвоночник и вышел из спины, «Кровопийца» же, был кинут слабее, поэтому просто прошел насквозь, пробил грудь и застрял в сердце.

Жабо-человек, в которого попал «Кровопийца», начал быстро сохнуть, а вот мои руки наоборот слишком быстро восстанавливаться. Ну и под конец, сбил с ног последнего, дав ему кулаком по уродливой морду. У меня сломалась рука, снова, а монстра не хватает половины лица, видна кость и остатки зубов, даром что живой. Это Макс быстро исправил.

В руке появился «Ноктис» который завершил начатое, перерезав монстру горло. Идя забирать «Кровопийцу», торчащий из груды костей и кожи, попутно наступил на голову безногому недобитку. Его черепушка лопнула как арбуз.

— Ну, — начал он, осматривая место бойни. На земле валяются четырнадцать тушек разной степени целостности. Кровь, кишки и прочие органы, валялись аккурат с недостающими частями тел, ноги руки, головы, жопы, чего там только не было. — Разминка закончена.

«Выруби читы, скотина!»

На звук битвы из остальных бассейнчиков, повылезали еще монстры. Такие же жабо-люди, огромная каракатица, размером с дом, скорпионы размером с медведя мелкие твари, похожие на гоблинов. Из каждого озерца повылазило с десяток монстров.

— А вот теперь начнется веселье, — оскалился Макс и рванул вперед. Почему же они вылезли только сейчас? Дело в том, что хоть я всё и видел, по крайней мере большинство, его движений и то спустя полсекунды, как он её уже сделал, то для той же Лили, это выглядело, как мельтешащая размытая тень, которая пару раз прыгнула и вот трупы расчлененные валяются. А к тому моменту Макс как раз добрался до толпы монстров, которые болт положили на Лили и решили отъяойить сначала меня, а я, точнее Макс, как раз сам ворвался в их ряды.

Дальше он начал двигаться еще быстрее, хотя я думал, что это тупо невозможно, а причиной тому стала включившаяся берса. Так что дальше для меня всё превратилось в одну кашу из хрустов костей, по большей части именно моих, разрывающихся связок, сухожилий и мышц, брызг крови под аккомпанемент гула ветра в ушах и предсмертных криков монстров.

Больно. Боль пробивалась даже сквозь управление Макса, обычно от такого количества переломов человек просто умирает от болевого шока, но прокачанная живучесть помноженная на самое обычное привыкание к боли творит чудеса. Шиза, взяв под управление мое тело, прыгала по пещере сквозь толпу, нарезая зверушек-монструшек в кровавый салат с изяществом укуренной мартышки и талантом Гордона Рамзи. Каждый прыжок отдавал треском костей, гулом ветра и оставлял за собой шлейф из кровавых ошметков.