Ленин жЫв - Ярослав Питерский

– Хм, а что со стариком, мне нельзя?

Хрущёв внимательно посмотрел на него и грустно ответил:

– Нет, это небезопасно для Вас. Вы же видели, как он себя может вести. И поверьте, это не самый агрессивный приступ. Бывает и хуже. И Вам могут просто не успеть помочь. Да и зачем вам спать в одном помещении с сумасшедшим стариком?! Зачем?! Из-за того, что он Ленин? Поверьте, это пройдёт. Это эйфория сенсации. Вы привыкните к тому, что он Ленин. Тут нет ничего особенного. А так Вам всё-таки лучше жить тут… да и удобнее.

– И всё же… это распоряжение? Сверху? – Кирилл кивнул на шикарный подвесной потолок со множеством светильников.

– Ну, может быть, но это и желание самого ноль девяностого. Мы ведь показали ему кассету с новым его кошмаром.

– ??? С сегодняшним?

– Ну… да. Он сказал, что вас надо расселить.

Кирилл тяжело вздохнул и, повернувшись, прошёл и плюхнулся в огромное, мягкое, велюровое кресло.

– Жаль, мне бы было интересно с ним поболтать. А я ещё его увижу? – спросил он, рассматривая взглядом огромный стеклянный бар в углу, в котором бутылок было больше, чем в винном магазине на витрине.

– Может быть… скорее всего, увидите. Но пока, пока вот… Можете пить, – Хрущёв увидел, как Кирилл рассматривает спиртное.

– Спасибо, понял… а ванна, бассейн тоже могу сколько хочу? И воду не отключат? У вас, кстати, летом на десять дней, как у нас, не отключают воду? Ну, чтобы там трубы поменять или ещё какую…

– Хм, нет, не отключат… и не отключают. Если что, вызывайте прислугу… красная кнопка у кровати и у входной двери… и, кстати, среди прислуги есть и женщины… Но это так, на всякий случай, если заинтересует… – Хрущёв многозначно подмигнул.

Кирилл хмыкнул в ответ. Начальник гостиницы всплеснул руками:

– Ну что ж, мне пора… – и повернувшись, направился к выходу.

Он исчез за дверью бесшумно.

XXVI

КИРИЛЛ улыбнулся и, потянувшись в кресле, встал, подошёл к бару. Достал оттуда самую большую пузатую бутылку и, открутив пробку, глотнул прямо из горлышка.

Пищевод обожгло. Это оказался хороший гаванский ром. Кирилл поморщился, вздохнув, прошептал себе под нос:

– А что ещё остаётся…

Он долго плескался в бассейне. Нырял с головой и фыркал, как морж. Потом вновь нырял, брал с края бутылку и глотал противный тёплый ром. Когда ему надоело плавать, он вылез из бассейна и, не вытираясь, капая на дорогие персидские ковры на полу, голый прошёл на кухню. Там открыл холодильник и обследовал его содержимое. Белый ящик был забит всякими деликатесами. Кирилл выбрал маленькую баночку с красной икрой, открыл её, подковырнул икру пальцем и, поднеся к губам, облизал. Затем достал большой кусок ветчины и откусил от него, что смог. Затем ещё глотнул рома и поплёлся в ванную. Там, приняв душ, надел новую одежду, которую кто-то неведомый приготовил для него. Ему уже не было странно, что всё подошло, как будто по нему шили.

Кирилл вновь прошёлся по всему номеру. Три комнаты. Одна из них – что-то вроде кабинета. Там стул, кресло, кушетка и большой плоский телевизор на тумбе. Большие вазы в углах. Кривой стильный торшер у кресла. Вторая – комната-спальня с гигантской кроватью, с высокой спинкой и двумя тумбочками из ореха. На них стильные светильники. Шкаф с кучей похожих один на другой костюмов, кителей встроен прямо в стену.

Третья комната – что-то вроде тренажерного зала, там и был минибассейн. Кушетка, вновь большой телевизор и ещё какие-то приборы, велотренажер. Последним помещением была гостиная с огромным шкафом с полками, на которых стояли различные толстые книги с красивыми золотыми переплётами. Кирилл попытался вытащить одну из них, но понял, что это лишь имитация книги.

– Мать его! И книги почитать нельзя…

Он в скуке плюхнулся на диван и покосился на огромный плоский телевизор в углу.

– А эту хрень как включить?!

И тут, словно невидимый джин, словно волшебник, выполнил его пожелание. Телевизор щелкнул, запищал, и экран его осветился голубоватым светом. На нём плясала какая-то полуголая девица. Она пела нелепую и совсем глупую песню с тупым и омерзительным текстом и совсем примитивной пошлой мелодией. Главная заслуга девицы была в том, что у неё то и дело чуть не вываливались из бюстгальтера огромные сиськи.

Кирилл смотрел на эту жаркую красотку и, икая, попивал ром. Он уже был порядком пьян. Он уже собирался прилечь и уснуть тут прямо на диване.

Но!

Его разбудил стук.

Да! Да! Стук в дверь!

«Господи, как я отвык от этого! Обычный человеческий стук в дверь! Не звонок! Нет! А стук! Обычный стук! Как это здорово, вот так услышать, что к тебе кто-то постучал, а ты сам можешь решить открыть или нет. И этот самый человек войдёт только с твоего разрешения. Господи, как давно это было – стук…» – подумал Кирилл.

Он сидел, как заворожённый, и слушал, как кто-то настырно барабанит в дверь. Лучинский нехотя поднялся и поплёлся к входной двери. Он покосился на ручку и потянул её.

За дверью стоял… Ленин.

Старик приветливо улыбался и смотрел на Кирилла глазами «юнги-первоходки» перед круговым плаваньем.

– Добрый вечер, батенька! – Ленин покосился на бутылку рома, что висела в руке у Кирилла. – О-о-о, я вижу, Вы уже начали-с расслабляться! А зр-р-ря! Я хотел Вас пригласить на очень необычную пр-р-рогулочку! – опять еврейский прононс, значит, Ильич волнуется. – Ну-с, Вы готовы пойти? Или будете тут постепенно превр-р-ращаться в свинью?

Кирилл хмыкнул и улыбнулся:

– Слушай, Ильич?! А у тебя броневик есть?!

– Броневика нет. Зар-р-ржавел. Ну что, пойдёшь или как? – Ленин стал хмурым.

– А нас не поймают?

– Не поймают.

Кирилл поплёлся за Лениным. Он был пьян, поэтому несильно удивился, что их никто не сопровождает из охраны, к которой он так привык. Они шли недолго, пару раз повернули по коридору и поднялись по небольшой лестнице. Наконец, Ленин подвёл Кирилла к одной очень узкой незаметной двери, замаскированной под створку над пожарным краном.

– Вот, пришли… – таинственно прошептал Ленин.

– Что это?!

– Вход в прошлое… – Ильич потянул дверку.

За ней оказался круглый железный люк, который был закрыт на большую задвижку.

– А ну-ка, помоги! – кивнул на запор Ильич.

Кирилл потянул задвижку, та после нескольких секунд поддалась и со скрипом отошла в сторону. Ленин открыл люк как-то заворожённо. Медленно, аккуратно он заглянул внутрь большого круглого лаза. Запах плесени и сырости ударил в нос. Из этого потайного минитоннеля сильно сквозило.

Первым в дыру нырнул Ленин. Через несколько секунд за ним влез и Лучинский. Он держал в руке бутылку и боялся её разбить и расплескать. Внутри туннеля оказалась крутая винтовая лестница, которая вела строго вверх. Кирилл задрал голову и хотел рассмотреть свет в конце этого туннеля. Но не смог.

Лишь чернота!

Ощущение какой-то мрачной бесконечности охватило разум. Кирилл вступил ногами на скрипучую и склизкую от плесени и воды лестницу. Ленин медленно начал подниматься, он ступал почти неслышно, лишь изредка ступени скрипели под его ботинками. А вот Кирилл то и дело звенел и гремел на поворотах при подъёме. Ленин всё время недовольно цыкал на него. Они ползли вверх долго. Переступать пришлось не через одну сотню ступеней. Минут через десять этого бесконечного подъёма Кирилл понял, насколько глубоко под землёй находится их элитная гостиница.

Он совсем устал и, запыхавшись, взмолился:

– Всё, не могу! Скажи, куда подъём?! А, Владимир Ильич?! Уж не в светлое ли будущее?!

– В светлом будущем, Кирилл, мы с тобой уже были. Теперь вот надо посетить тёмное, но такое прекрасное и загадочное прошлое! – огрызнулся Ленин, тоже пыхтя от усталости. – Ещё немного, батенька, … и мы на месте!

И вправду, через минуту они уткнулись в опять-таки круглый люк, в который упиралась винтовая лестница. Кирилл взглянул вниз и увидел там, где-то на глубине, маленькую, совсем крошечную полоску света. Он попытался представить, какая под ними высота.

Но тщетно.

– Этажей сорок, не меньше… – буркнул он себе под нос.

– Ну, слава Богу, добрались! – запыхавшись, простонал Ильич.

Он совсем тяжело дышал: шутка ли – восьмидесятилетний старик поднялся на средний небоскрёб без лифта. Это ещё тот рекорд.

– А Вы что, Бога благодарите, Вы же не верили в него?! И попов называли кровопийцами и бездельниками. Так ведь в Ваших трудах писалось! – съязвил Лучинский.

– Мало ли, что я там писал в гор-р-рячке! Молод был и глуп! – Ленин потянул за какой-то штырь.

Кирилл увидел, как люк растворился, и за ним вспыхнул совсем тусклый красный свет.

– Прошу, батенька, в мою собственную обитель!

– Так Вы, как Карлсон, на крыше живёте?

– Я… хм, я живу между землёй и подземельем! – огрызнулся Ильич.