Освободительная кО/Ампания - Юлия Фирсанова

Гилад с уважением покосился на Посланца Богов, с такой легкостью проникшего в древний секрет и первым скользнул в открывшуюся створку двери, за которой стоял худощавый мужчина с вытянутым и очень строгим лицом, которое подпирал накрахмаленный воротник темно-коричневого камзола самого простого кроя. Длинные волосы были стянуты в типичный пучок Синего Чулка.

— Дан Лаворий, один из Трех Столпов Высокого Табурета, — представил мужчину Нал.

— Дядя Ножка от Табуретки, — хихикнула Элька.

— Да осияет вас Лучезарный Свет, дан Лаворий ава Цампан, я сопроводил сюда Посланцев Совета Богов, им неотложно нужно предстать пред Высоким Табуретом, — с приветливой улыбкой поклонился Столпу прекрасный защитник, но что удивительно в ответ мужчина-секретарь не расплылась в обычной для всех беседующих с Гиладом глуповатой улыбке. Наоборот его глаза неодобрительно обежали всю пеструю компанию посетителей и узкие губы разжались, чтобы издать череду высоких, скрипучих звуков:

— Вы понапрасну достигли вершины Твердыни. Высокий Табурет не дает сегодня аудиенций. Я запишу вас в Лист Встреч, он будет явлен в свой черед очам дан Дравелии. Ступайте в Свете.

— Позвольте Высокому Табурету самой судить о неотложности дела. Мы прибыли в ваш мир, откликнувшись на зов — мольбу о помощи из Твердыни — письмо, запечатанное ее печатью из синей глины. Доложите о нашем визите дан Дравелии, Столп, мы готовы обождать несколько минут, — повелительно и даже не без неизвестно откуда взявшейся надменности приказал неизменно любезный Лукас. — Если же Высокий Табурет не изыщет времени, дабы перемолвиться несколькими словами о судьбе Алторана с Посланцами Совета Богов, что ж, мы удалимся и в дальнейшем будем действовать в меру сил и возможностей, руководствуясь сложившейся точкой зрения на проблему.

То ли властные интонации привыкшего повелевать лорда, то ли содержание речи, то ли рука Гала, скользнувшая к рукояти меча, оказали желаемый эффект, но Лаворий несколько секунд помолчал, переваривая сказанное, и, оставив дверь, открытой повернулся спиной к компании и куда-то решительно зашагал.

— Надеюсь, дядя поковылял к дан Дравелии, а не в сортир, — хохотнул Рэнд, уважительно прибавив. — А ты, Лукас, умеешь командовать.

— Я был рожден, чтобы править, мосье, — не без театральности вздохнул маг, входя в залу, — но призвание к чародейству — власти метафизической, влекло меня более властно, нежели власть политическая. Сказано было вроде бы в шутку, но, почему-то Эльке показалось, что в словах мага немало правды.

Прихожая наверху высокой башни оказалась похожа на зал внизу, только здесь по стенам висели красочные шпалеры на явно исторические темы величия благородных данов, по полу стелился бордовый ковер. У настоящего большого окна справа стоял огромный письменный стол, заваленный бумагами (видно, именно в какой-то из них Столп Лаворий грозился записать посетителей) и вдоль стен было понаставлена куча трехногих табуретов ожидания.

"Это чтобы люди привыкали к их обществу, перед свиданием с Высоким Табуретом, — предположила догадливая Элька, примащиваясь на первое попавшееся жесткое сидение и скидывая плащ и куртку на соседние.

Лумал покосился на шаткие сооружения, засопел и остался стоять, не решившись доверить своего мощного молодого тела столь ненадежной поверхности. Гилад, Нал и Гал тоже не присели. Лукас прошелся к высокому зеркалу, оправить прическу и попутно извлек из кармана детектор, чтобы свериться с его показаниями. Стрелка по-прежнему указывала в обозначенном однажды направлении, только цвет ее стал еще более розовым, но до красного ему было пока далеко, а значит, творец мордодралов не скрывался в Твердыне Зад Си Дан. Минтана бочком приблизилась к столу и, распуская завязки плаща, ненавязчиво скосила взгляд на разложенные по столешнице бумаги.

— Давно ты до Старшего Защитника поднялся, Лад? — как бы невзначай поинтересовался у образца безупречного мужества Нал. — И куда это Нашрин подевался? Неужто в отставку подал и ферму купил, как грозился?

— У благородного Нашрина ава Паргора подвело сердце. Прямо на плацу, где новичков защитников тренировал, Старший Защитник упал и более не поднялся. Сие скорбное для всех нас событие случилось две луны назад. Печаль по его преждевременному уходу до сих пор не покинула наши души, да пребудет Нашрин в Лучезарном Свете и да избегнет прикосновения Тьмы. Меня избрали на его место защитники Твердыни, и Высокий Табурет утвердила решение, — без всякого высокомерия и явственно сожалея о человеке, чья кончина обеспечила ему быстрый карьерный рост, отозвался Гилад.

— Да пребудет он в Лучезарном Свете, — эхом произнес традиционную формулировку Нал, искренне огорченный кончиной старого приятеля, и отстал от Лада.

— Смерть с мечом в руке — лучшая смерть для воина, — поддержал разговор, коснувшийся интересной для него темы, Гал, и юный Гилад с обожанием посмотрел в рот своему кумиру, ожидая еще какой-нибудь мудрой мысли.

Элька же чуть не заскрипела зубами от скрытой досады. Она-то была почти уверена, что стараниями команды за время, прошедшее с их первой встречи, обыкновенно мрачные мысли Эсгала приобрели более позитивный окрас, и высокий воин усвоил, что с оружием в руке куда приятнее жить, нежели умирать. Прошлое неохотно отпускало Рассветного Убийцу, но Елена поклялась себе, что сделает все возможное, чтобы друг и защитник вновь обрел полноценную радость бытия, а не только его смысл.

Глава 10. Высокий Табурет

Ожидание, сдобренное тихой беседой, длилось не более пяти-шести минут, и вот плотно прикрытая дверь, за которой исчез Столп, отворилась. Строгий секретарь, одарив посетителей очередным подозрительным взглядом, скрестил руки на груди и торжественно огласил вердикт:

— Высокий Табурет примет вас.

— До чего мы докатились! — тихо пожаловать Элька друзьям из "зазеркалья", — уже испрашиваем позволения поговорить с табуреткой!

— А все начиналось с бесед с самобранкой! — с наигранным возмущением охотно подхватил приколист Рэнд, вольготно развалясь в кресле, — я ведь предупреждал, девочки, разбалуете вы их! Если так и дальше пойдет, скоро ни присесть, ни прилечь нельзя будет, без разрешения мебели!

Лаворий провел посетителей (Гилад естественно потянулся следом) в другую комнату. Только переступив ее порог, гости поняли, что оказались в самой настоящей зале. Высоченные своды потолка терялись где-то вверху, под ногами блистал узорчатый паркет, выложенный символами данов, а вся правая половина стены башни представляла собой сплошное окно, через разноцветный витраж которого струился свет, заливая единственный предмет мебели — высокий трехногий табурет, на котором прямо и очень строго восседала маленькая, худенькая фигурка. Казалось, старушка парит или плывет в лучезарном свете заходящего солнца.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});