Распутин. Анатомия мифа - Боханов Александр Николаевич

Не лишено интереса то обстоятельство, что помогал Илиодору А. М. Горький, на даче которого он «отдыхал». Замысел сочинить «громкую книгу» у бывшего монаха созрел уже в начале 1912 года. Это желание нашло живой отклик у «буревестника революции», писавшего в марте того же года журналисту-посреднику С. С. Кондурушкину: «Мне кажется, более того, я уверен, что книга Илиодора о Распутине была бы весьма своевременна, необходима, что она может принести многим людям несомненную пользу. И я очень настаивал бы, — будучи на вашем месте, чтобы Илиодор написал эту книгу. Устроить ее за границей я берусь».

Любопытно, что Распутин знал о намерении своего некогда друга издать книгу-разоблачение о нем. В мае 1914 года на вопрос корреспондента «Петербургской газеты», что он думает по этому поводу, ответил: «Ну так что ж? Пусть себе пишет, коль охота есть. Да пусть не одну, а хоть десять книг испишет, потому бумага все стерпит. А что касаемо именно Илиодора, то ведь песня его спета уж, так что бы ни писал, аль не хотел там писать, прошлого не вернешь. Все хорошо во благовремении».

Основной центр тяжести сочинения «монаха-отступника», этого, по меткому выражению С. Ю. Витте, «политического негодяя», — распутинская тема, и здесь разоблачительная заданность проступает сразу же. Распутина Илиодор люто ненавидит, хотя ранее они около трех лет поддерживали дружеские отношения. Причины их разрыва лежали вне сферы нравственно-этической, как пытался уверить автор. Просто чары Григория оказались более сильными, чем представлялось Илиодору. Ему не удалось добиться подобного влияния, хотя он очень этого домогался. Царь якобы даже обещал возвести его в сан митрополита, но «обещание свое не сдержал». Илиодор проиграл борьбу «со слугой дьявола» и, оказавшись за границей совершенно без средств, решил нанести удар неблагодарному царю публикацией книги, полной якобы скандальных разоблачений (и заодно неплохо заработать).

Предваряя издание, Сергей Труфанов устно и письменно неоднократно заявлял о наличии у него сенсационных документов, изобличавших в неблаговидных делах Распутина, но что особенно важно, «срывавших покровы» с отношений между ним и царской семьей. Понимая, что деятельность бывшего монаха может нанести вред престижу императорской семьи, государственная власть несколько раз пыталась с ним договориться «полюбовно» и выкупить все возможные материалы. Насколько известно, инициатива сделки исходила не от царя, а от усердных служак Министерства внутренних дел.

Шумная кампания в зарубежной прессе вокруг личности Илиодора-Труфанова внушала тревогу. Сохранилось секретное донесение на имя директора Департамента полиции, посланное из центра русской заграничной тайной полиции в Париже, датированное 12 марта 1916 года.

«Американская агентура сообщает, что редактор нью-йоркской еврейской газеты «Дер Таг» Бернштейн рассказывает о своей встрече в Христиании и беседе с известным Илиодором, который сообщил ему некоторые подробности о внутреннем положении России, высказав уверенность и радость в конечной победе Германии, что освободит русский народ от его притеснителей. По словам Бернштейна, к Илиодору постоянно приезжают представители немецкого рейхстага и подолгу беседуют с ним по политическим и религиозным вопросам. Посетили Илиодора немецкие эсдеки (социалисты. — А. Б.) Газе и Шейдеман. Бернштейн уверен, что русские социалисты могли бы многое сделать через Илиодора и должны воспользоваться случаем послать к нему делегацию, о чем он намерен переговорить с представителями русских демократических социалистических организаций в Нью-Йорке».

Илиодора намеревались использовать в роли марионетки в намечавшейся большой политической игре по дискредитации власти в России. Сам «диссидент» был готов к этой роли, лишь бы ему платили. Речи опального монаха были приятны, особенно его радостное ожидание поражения России. Кроме левых социалистов, группировавшихся вокруг Владимира Ульянова-Ленина, оглашать такие кощунственные надежды вслух никто больше не решался. Иностранные враги русского правительства готовы были платить, но не за слова, а за дела. Таким делом могла стать публикация документов, компрометирующих царя и царицу. Подобную опасность прекрасно осознавали и в России.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Весной 1916 года в столицу Норвегии — город Христианию (ныне Осло) по распоряжению главы Министерства внутренних дел Б. В. Штюрмера тайно выехали высокопоставленные чиновники этого ведомства и вступили в переговоры с Труфановым. Эмигранту обещали прощение и разрешение возвратиться в Россию в обмен на имевшиеся у него бумаги. Он встретил эти известия с радостью, выразил готовность примириться с Распутиным и начать совместно работать с ним «на благо России». При этом он выдвинул лишь одно условие: выплатить ему несколько десятков тысяч рублей, сумму по тем временам огромную. Однако даже показать пресловутые документы бывший проповедник отказался, и соглашения достичь не удалось. Участвовавший в переговорах адъютант министра жандармский полковник Р. Ю. Пиранг в своем отчете заметил, что бывший священник произвел на него «впечатление совершенно беспринципного человека, готового на что угодно».

Интерес власть имущих к персоне Илиодора-Труфанова лишь усилил его шумную деятельность по рекламированию себя и своего сочинения. В середине 1916 года он покидает Европу и переезжает в США. Там популярный журнал «Метрополитен» приобрел у него право на издание, выплатил часть гонорара и анонсировал публикацию. Как можно было заключить из рекламного объявления, помещенного в упомянутом журнале осенью 1916 года, читателей ждали сенсационные откровения.

«Священный дьявол России. История Распутина, священного дьявола, рассказанная Илиодором, монахом, бывшим учеником Распутина. Русский двор теперешнего времени со всем его мистицизмом и варварским величием является фоном. Действующими лицами — Царь, Царица и весь русский двор, попеременно погруженные то в дикие оргии эксцессов, то доходящие до степени безумия религиозного фанатизма, а Распутин — предвещатель и наперсник Царицы. Вы придете в восторг от этого удивительного рассказа. Вы получите из первых рук объяснение и причины изгибов и извилин совершающейся истории и увидите Распутина, дергающего пружины позади трона». Читатель замер в предвкушении, и ожидания его не обманули. Забегая немного вперед, приведем лишь один пассаж из этого опуса — рассказ Распутина о его поведении в царском доме.

«Когда я бываю у царей, я целые дни провожу в спальне у царицы. Целую ее, она ко мне прижимается, кладет на плечи мне свою голову, а я ее ношу по спальне на руках, как малое дитя. Это ей нравится. Так я делаю часто, часто. Также часто бываю в спальне детей. Благословляю их на сон, учу молиться, пою с ними гимны. Однажды запели, девочки хорошо пели, а Алеша не умел, да брал не в тон, да как заорет на все комнаты, аж царица прибежала и его успокоила».

«Грязный мужик», носящий на руках русскую царицу, без ограничения посещающий спальни молодых барышень, — такое «безобразие», конечно же, могло происходить лишь в «варварской России». Добропорядочному янки в начале XX века и вообразить было невозможно, чтобы кто-то, какой-то «странник» из какого-нибудь далекого штата Аризона смог бы нечто подобное вытворять с женой президента США. Слух об этом вызвал бы такой шквал негодования, такой неслыханный общественный скандал, что все окончилось бы неминуемым политическим и моральным фиаско не только участников, но и всех близко стоящих. Америка в ту эпоху была слишком пуританской страной, чтобы молча терпеть нечто похожее.

Здесь невольно хочется сделать еще одно отступление и подчеркнуть, как за прошедший век до неузнаваемости изменился нравственный климат в США! Памятная всем история «сексуальных слабостей» Билла Клинтона — ярчайшее тому подтверждение. Однако вернемся во второе десятилетие XX века…

Слухи о компрометирующих царскую семью материалах нервировали некоторых должностных лиц России. По распоряжению все того же Б. В. Штюрмера, ставшего летом 1916 года министром иностранных дел, дипломатическая служба России в Вашингтоне зорко следила за развитием событий. В августе-сентябре того года представители посольства вступили в переговоры с бывшим монахом, стремясь воспрепятствовать изданию. Русский посол в Вашингтоне сообщал в Петроград 31 августа 1916 года о том, что «Илиодор считает себя несправедливо униженным и мстительно настроен, но явно не хочет порывать с родиной».