Танцующие на каблуках - Юлия Фёдоровна Ивлиева

лишь бешеное биение сердца и мурашки по коже.

Лекс ни черта не понимал в танцах. Три года детства мать насиловала его шагами, дорожками, вилянием бедер и шелковыми рубашкам. Едва он спалил свое хореографическое прошлое, он напрочь забыл о существовании танцев в мире. Мозг просто заблокировал все, что с этим связано, чтобы не дай бог танцы не пролезли в его жизнь и не сделали его снова тем хлюпиком.

Память избирательно стерлась, не оставив даже слабых воспоминаний.

То, что вытворяла девушка на шесте, никаким образом не ставилось в один ряд ни с замурованными детскими комплексами, ни вообще с чем-либо им виденным.

Настоящее колдовство! Она летала, она парила в воздухе, едва касалась ножкой пола, словно бабочка крылышком касалась цветка. Ни гравитация, ни давление, ни усталость, ни одна другая природная сила над ней, не властвовали.

Лекс растекся по окну студии. Он весь превратился во взгляд и следил только за ней. Он не чувствовал своего тела, все его чувства улетели в студию танцев. Он явственно слышал музыку и чувствовал легкий зеленый и горьковатый запах. Он настолько растворился в ее танце, что упустил момент, когда она прекратила танцевать и исчезла из виду. Лекс не сразу сообразил, что у девушки закончилась тренировка, и она покинула студию. Он кинулся по ступеням вниз, чтобы застать, когда та выйдет из здания. С ума сойти, он заблудился в подъезде! Между тремя лестничными пролетами и парой дверей.

Лекс так торопился, что вылетел из подъезда и, не глядя по сторонам, сиганул через дорогу. К счастью, она проходила внутри двора, мужик на мазде двигался медленно и успел затормозить. Видимо, ошалевшие, ничего не замечающие вокруг себя мужики здесь встречались не редко. Водитель мазды даже не ругался, лишь покачал головой.

По инерции Лекс влетел в распахнутые стеклянные двери и почти сбил девушку с ног. Перед ней стеклянные двери как раз разъехались, не глядя перед собой, девушка шагнула и оказалась в объятиях мужчины.

Она вздрогнула от неожиданности и подняла взгляд от телефона. Лекс задохнулся от горьковато-зеленого запаха цветов с примесью сладковатого запаха пота и прикосновения к разгоряченному женскому телу.

– Осторожнее, – мягко засмеялась она, ничуть не рассердившись. – На пути может оказаться очень жесткая стеклянная дверь. Они здесь немного тормозят открываться.

– Моя голова с удовольствием готова расшибиться об стенку, лишь бы не нанести увечье вам. Подобного я ни за что себе не прощу, – сморозил Лекс какую-то глупость раньше, чем успел подумать.

Вообще он славился тем, что за словом в карман не лез и с девушками знакомился легко и приятно.

Но под спокойным, слегка насмешливым взглядом немыслимых фиолетовых глаз, с ума сойти, они действительно фиолетовые, он растерялся. Все слова, которые он когда-либо произносил, чтобы произвести впечатление на девиц, казались глупыми, пустыми и недостаточно выразительными сейчас.

Лекс понимал, что смущен. Вот уж чувство, которого он не испытывал давно.

– Как тебя зовут? – просто выпалил он.

Она засмеялась:

– Повилика.

– Это настоящее имя?

– Конечно, – она заливисто хохотала. Лекс не понимал, что так ее смешило. Но точно знал, смех – это хорошо. Это залог успеха. Он готов побыть клоуном.

– Хочешь есть? – Лекс даже не заметил, что они стояли рядом с раздвижными дверями и те никак не могли закрыться. Датчики пикали и, реагируя на их тела, не пускали двери друг к другу.

– Очень, – кивнула она. Лекс так и не выпустил ее из объятий. Его руки до сих пор лежали у нее на плечах.

– Ребята, от дверей отойдите, – вежливо попросил подошедший охранник. – Пикают и не закрываются.

Они засмеялись и вышли из здания. Лекс не хотел отходить от Повилики. Она не вырывалась, он продолжил ее обнимать. Легко, едва касаясь. Они переместились налево от входа, на парковку.

– Тогда пошли есть, – предложил Лекс.

Он не сомневался, она согласится. Он даже уловил легкое движение головы вверх, после которого должен был последовать кивок. Она собиралась согласиться.

Он уже представил ее рядом с собой в машине, напротив за столиком в ресторане. Интересно, что она любит? Но она задержала взгляд на небе или на окне, слегка нахмурилась.

– Не в этот раз, – произнесла она, отстраняясь от него. – У меня другие планы. К сожалению.

У нее совершенно точно испортилось настроение. Внезапно. Почему? Лекс оторопело покосился в сторону, он не понял отчего.

Он уже готовился кинуться в атаку. Убеждать, что еда будет великолепна, а его компания почти незаметна. Но она легонько коснулась его руки и умопомрачительно улыбнулась.

– Поедим и погуляем, – произнесла она, и это не было похоже на обещание. На констатацию факта. – Только в следующий раз.

И прежде чем Лекс успел что-то сказать, спросить телефон, всучить свой, Повилика накинула на плечо спортивную сумку и быстро пошла прочь. Он услышал пиканье брелока. Он в оцепенении смотрел, как она открыла дверь мерседеса смарта оранжевого цвета, как закинула сумку на переднее сиденье, собственно там только и было два передних сиденья, и укатила с парковки раньше, чем он опомнился.

Лекс почесал затылок. Только что состоялось самое необычное знакомство в его жизни. Впрочем, и девушка оказалась под стать, необыкновенной. Он посмотрел наверх. Чистое лазоревое небо, ни одного облачка, ни единой птички, ни даже мошки, что могли бы ее смутить. Панорамные окна студии отсюда отсвечивали абсолютным глухим зеркальным полотном. То есть никого за ними она видеть не могла. Да, необычное знакомство. Он так и не понял успешное оно или провальное. Он сомневался: может быть, он ей не понравился?

Если не щадить себя, то Лекс походил на полного идиота. Косноязычен, несообразителен и придурковат. Собственно, нравиться ему было нечем. Более отвратительно, чем сейчас, он с девушками не знакомился. Пленить Повилику он мог только тем, что его дебилизм ее рассмешил. Может быть, все-таки вспомнила о срочных делах? Она же пообещала, что пойдет с ним обедать… Лекс снова довольно разулыбался. Да, пообещала.

Хорошее настроение к нему снова вернулось.

Довольный, словно кот перед миской сметаны, он уселся в машину. На сердце сделалось легко и прекрасно. Необыкновенно радостно и хорошо. И только сейчас, врубив кондишник и слегка охладив перегретый мозг, до него дошло, что это не только самое необычное знакомство в его жизни, но и самое неэффективное. Ни телефона, ни адреса красавицы у него по-прежнему нет.

Ничего – легко согласился он. Я знаю, где она танцует. Он не сомневался, здесь она бывала не реже, чем дома. А он готов часами просиживать перед окнами этой студии, ожидая Повилику. Он нашел