Анна - Нина Еперина

Питэр не реагировал никак. Наверное, эта противная тетка с косой оказалась сильнее самого Господа Бога, и не хотела возвращать Анне то, что ей уже не принадлежало. Не хотела отдавать Питэра Хиггенса. Где-то мелькнула мысль, что это те два деда напророчили ей тот ужас и Анна немедленно разозлилась.

– Нееет! Я не отдам тебя никому! Ты мой! Мой! Мой навсегдаааааа!!! Нееееее!

У Анны даже помутилось в голове от злости. Нажно было что-то делать, потому что искусственное дыхание не помогало. Нужно было кого-то позвать! Нужно кричать о помощи, но на кровати лежит, совершенно обнаженный Питэр, и это нехорошо. Она понимала это какой-то частью своего ума. Нужно было на него что-то надеть и на себя тоже. Это Анна понимала, хотя и очень плохо. Она думала об этом, а сама металась по спальне и выла от злости….

Но потом остановила сама себя, и сказал громко, чтобы отрезвить:

– Ты должна взять себя в руки, чтобы одеть и его, и себя тоже!

Она нашла в гардеробной пеньюар, а Питэру трусы и стала натягивать их на него. Вот тогда, когда она стала притрагиваться к нему, поняла все окончательно и не смогла больше себя сдерживать. Она завыла в голос, сидя около его тела и качаясь, как сомнамбула от безысходности! Натягивала трусы и выла, как раненая тигрица! Ей не было страшно, от того, что он мертвый, а она его трогает и переворачивает! Ведь это же был ее Питэр! Да? Ее роднулечка?! Он принадлежал только ей!

В эту минуту Анне стало очень горько и больно внутри нее! Больно в груди, больно в сердце, больно во всем теле! В ней проснулась безысходная тоска! Тоска волка, воющего на луну!

Мертвый Питэр оказался, почему-то, очень тяжелым и Анне никак не удавалось правильно натянуть трусы. Наконец эту процедуру она выполнила, обхватила его тело руками, как маленького ребенка и уложила голову себе на колени. И тут она завыла и зарыдала совсем громко, в голос, не сдерживая себя! Она качалась из стороны в сторону, качала его на своих руках и выла…, выла…, выла….

Потом на нее напали истерические рыдания! Она рыдала очень громко и отчаянно, в тоску раненого зверя выливая всю обиду и злость на этот мир, который только что забрал у нее самое дорогое, что она имела, что так долго искала и ждала!

Так продолжалось какое-то время, но потом Анна все-таки поняла, что ей необходима помощь! Немедленно необходима! А вдруг приедет врач и спасет его? Тогда она аккуратно положила голову Питэра на подушки и бросилась на улицу.

Анна бежала по аллейке и кричала очень громко на весь парк:

– Кто-нибудь! Помогите! Люди! Помогите!

В конце аллейки появились охранники. Они бежали навстречу.

– Питэру плохо! – кричала Анна. Она боялась сказать им, что он уже умер. – Срочно нужен врач! Помогите!

Двое охранников побежали с Анной к ней в спальню, а один бросился в комнату охраны, к пульту.

Питэр лежал на кровати в той же позе, в которой его оставила Анна. Она, почему-то думала, что поза у него должна была поменяться, пока ее не было. Но он не шевелился.

Охранники потрогали пульс, приподняли веки и один из них, вздохнув, произнес:

– Мадам. Ваш муж умер. Сожалею.

Вот тогда Анна и упала в обморок. Она не помнила, как это произошло. Помнила только, что свет потемнел, все куда-то поплыло, поплыло…, и уплыло…, проваливаясь в черноту….

Она обнаружила себя уже в больнице. Анна лежала на кровати, в белой комнате, а вокруг медленно плавали какие-то белые тени, иногда наклоняясь над ней….

Потолок плавал тоже и пытался упасть прямо на нее, стены наклонялись и тоже плавали, изображая танец кривых зеркал. Звук был заторможенный и тягучий. Кто-то у нее что-то спрашивал, но она не понимала, кто и что, потому что видела перед собой только чей-то расплывчатый силуэт, который издавал тягучие звуки, а потом медленно потух и опять провалился в черноту.

Что было потом, она не знала. Не знала, что сутки была без сознания, а врачи делали полный анализ состояния ее организма. Не знала, что было заведено расследование, потому, что нашлись сомневающиеся, которые считали, что просто так не может взять и умереть человек пожилой, он может быть только убит! Так любила щекотать себе нервы американская публика, а журналисты ей в этом помогали, подогревая огромными заголовками в ведущих газетах и журналах всего мира. А как же! Такая сенсация!!!

Глава тридцать первая

Вдова

Дальше жизнь Анны помчалась галопом так стремительно, что она за ней с трудом поспевала. Оказалось, что самый первый день, когда она пришла в себя, был самым тихим, видно неприятности только готовились к нападению, а потом набросились на Анну со всей своей чудовищной силой!

Тот первый день, а точнее вечер, оказался единственным, когда она смогла побыть одна и в душе своей понять всю катастрофичность трагедии, произошедшей с ней. Чтобы собрать в кулак все свои силы и не только простить жизни этот удар, но и дать своей Душе возможность проститься с Питэром хотя бы телепатически. Потому что потом события навались друг на друга, а все вместе на Анну, пытаясь ее раздавить и уничтожить окончательно.

В тот первый день, когда она открыла глаза, посмотрела вокруг и вдруг обнаружила себя в клинике, Анна очень удивилась этому, но так и не поняла, что она здесь делает? Находясь в какой-то безвоздушной прострации, она вначале, ничего не понимала вообще. Особенно не понимала – почему вокруг нее находятся какие-то неизвестные ей и непонятные люди, которые что-то от нее хотят и задают с умным видом непонятные вопросы?

Она вспомнила через вату, что эти люди уже приходили, уже находились в комнате с самого утра, и все задавали и задавали свои глупые вопросы. Анна не понимала, кто они и почему спрашивают про ночь и про Питэра? Почему называют эту ночь ночным кошмаром и требуют ответить о ее отношении к произошедшему? Анна ничего не понимала, и ничего не помнила ни про какой ночной кошмар! Может быть, он выскочил из ее головы? Почему и что они спрашивают про вчерашний вечер и ночь?

Она помнила вчерашний вечер с того момента, когда они танцевали танго и Питэр наклонял над ней свое лицо…, дальше был провал…, и вот теперь эти вопросы….

Пришел врач, это Анна поняла, потому что он был в белом халате. Он отправил всех посетителей в коридор и потом объяснил Анне, что это были представители полиции в штатском и ей придется отвечать на их вопросы, и отвечать обязательно.

Это Анна тоже поняла, хотя и слышала врача тоже как через вату, с трудом. Он говорил медленно и гнусавя.

– Так это была полиция? – удивилась Анна. – И что здесь делает полиция? И зачем они будут меня о чем-то спрашивать?

– Вы помните, что было прошлой ночью? – спросил врач.

– А что было прошлой ночью? – переспросила Анна. – Я ничего не помню. Я вообще ничего не понимаю! Что происходит?

– Вас доставили в клинику в глубоком обмороке, по причине смерти вашего мужа Питэра Хиггинса. Вы это помните? – спросил врач.

– Как, смерти моего мужа? Вы сказали, что Питэр умер? – Анна смотрела на врача с непониманием в глазах. – Я вчера ужинала с моим мужем у нас в столовой, и мы с ним танцевали танго. Он был совершенно здоров. Он наклонил надо мной голову и поцеловал…, а дальше я ничего не помню.

– Мы констатировали у вас частичную амнезия. Вы не помните то, что ваш организм отказался понимать и впускать в ваш мир. Защитная реакция. Вы случайно не беременны?

– Да. Я беременна, но с совсем маленьким сроком. Я это знаю, хотя время больных дней еще не подошло. Мы с мужем планировали ребенка и специально готовились к нему. Вот он и пришел. Мой мальчик. – Анна погладила себя по животу.

– Возможно, таким вот образом, ваш организм защищает плод. Но, к сожалению, вам придется все вспомнить, потому что у полиции есть к вам много вопросов. – голос у врача стал более нормальным, не таким тягучим и Анна его уже понимала.

– Повторите еще раз то, что вы сказали? Мой муж умер? Питэр Хиггинс умер? – с ужасом в голосе переспросила Анна.

– Да. Он умер вчера ночью у вас на руках и поэтому полиция ждет в коридоре, чтобы я разрешил вас опросить. Так положено.

Анна села в кровати и во все глаза уставилась на врача. Она не понимала, что такое он ей только что сказал? Такого не может быть! Ее Питэр не может умереть! Он не должен умирать! Взять и просто так умереть? Этого не может быть! Никак и никогда не может быть!

– Доктор. Вы уверены в том, что мне сказали? Мой муж не мог умереть! Я для этого очень сильно его люблю, и он не может взять и умереть! Просто взять и умереть? Нет! Вы мне все лжете! Питэр он очень сильный и закаленный человек. У него прекрасное здоровье! Он еще мужчина, и какой мужчина! Такие мужчины не могут умирать! Это глупость и абсурд, то, что вы мне тут говорите! Я вам не верю!

– Хорошо. Я принесу вам заключение экспертов, и вы своими глазами прочтете, что ваш муж умер.

– Это все происки его врагов. Они его украли, а вам подсунули кого-то для вашей экспертизы. Питэр не может умереть, по определению. Не может! Потому что я его люблю!