Нидерланды. Страна мельниц, тюльпанов и сыра - Виктория Хогланд

совершила все возможные ошибки велосипедного дебютанта.

У меня был всего один замок, когда обязательно нужно пристегнуть оба колеса. Замок этот был далеко не самый крепкий. И вишенка на торте: я просто скрепила переднее колесо и раму и не привязала велосипед к забору или специальной стойке. Достаточно один раз спросить у Гугла «Как защитить велосипед от воров», чтобы понять, что не надо делать, как я.

Каждый день в Амстердаме крадут около трехсот велосипедов. Так что если вашего друга нет там, где его оставили, скорее всего, его уже разбирают на запчасти. Хотя возможно, он стоял там слишком долго, и его забрали городские службы — в городе столько велосипедов, что тех, кто без надобности занимает парковочные места, таким образом наказывают. Велосипед вам отдадут после уплаты штрафа. А вот если ваш велик оказался в одном из каналов Амстердама, с ним придется попрощаться.

Из каналов вылавливают около 15 000 велосипедов в год. Как они туда попадают, точно неизвестно — мало кто швыряет велик в канал среди бела дня, предварительно вызвав полицию, чтобы объяснить им причину. Полагают, что некоторые велосипеды сдувает дикий амстердамский ветер, другие оказываются на дне, потому что зашвырнуть туда велик — лучшее завершение пьяного субботнего вечера. А иногда хозяевам просто лень отвозить старые велосипеды на свалку. Лично я считаю, что в этот список надо добавить обезумевших девушек-эмигранток, которые избавляются от велика в приступе паники, спровоцированной острым эмигрантским психозом.

Мой ярко-голубой велосипед ко мне не вернулся. А когда у меня украли третий велик за два года, я решила, что это знак — пора валить из Амстердама. Зато теперь я могу приезжать туда на денек и радостно фотографировать стильные велосипеды на фоне кирпичных стен. Иногда отношения на расстоянии — лучшее решение.

Анна Рош. «Тиндер» всемогущий

Я сижу в уютном кафе в районе Jordaan. В руках чашка чая, за огромным окном отражаются в канале огоньки. Марк тяжело опускается на стул напротив.

— Ну все, мы расстались, — говорит он.

— Нам, пожалуйста, два куска яблочного пирога со взбитыми сливками, — говорю я.

Марк — мой лучший друг. Он француз и немного зануда, но самый добрый и верный парень на свете. Его десятилетние отношения только что превратились в тыкву.

Среди моих европейских друзей, которые приближаются к цифре 30, это практически эпидемия. История развивается по одной и той же схеме: они познакомились в университете, первая любовь, путешествия вместе, вечеринки с друзьями, прогулки по крышам… И вдруг незаметно подошел возраст, когда откладывать начало взрослой жизни уже не комильфо. При этом за десять лет оба изрядно изменились и перспектива наконец-то пожениться вызывает как минимум у одного из партнеров желание сбежать и стать инструктором по серфингу на Бали. Знаете, как у Маршака: «Однако за время пути собака могла подрасти».

Марк мечтал о большой семье, а его девушка наконец призналась, что хочет посвятить себя карьере и вообще растяжки на животе — не для нее. Он любил гулять босиком по пляжу, а она не соглашалась ступить на песок, если с собой нет полотенца и сменной обуви. Он хотел вернуться во Францию, потому что там его душа, а она — уехать в Швейцарию, потому что там деньги. Чем острее вставал вопрос совместного будущего, тем яснее становилось, что его нет.

Я тоже только что изменила семейное положение в Фейсбуке на «Без пары» (тогда еще было модно указывать семейное положение в соцсетях). У меня все было проще. Он хотел курить траву и болтаться целыми днями без дела, а я — работать, путешествовать и жить полной жизнью адекватной взрослой женщины. Почему-то нам понадобилось полтора года, чтобы понять, что наши планы несовместимы.

Это были не самые счастливые месяцы. Наконец, когда количество съеденных пирогов и выпитых чашек чая, бокалов вина и стаканов виски вышло за грань разумного, я сказала: «Все, пора, мой друг, пора! Мы молоды, одиноки и живем в одном из самых динамичных городов мира. Время вернуться в игру».

И вот мы с Марком отправились в бар не для того, чтобы пить и жаловаться друг другу на судьбу. Я провела перед зеркалом два часа, стараясь добиться приемлемого образа, который не вызывал бы у меня тоску. В Нидерландах есть негласное правило: «Doe normaal» — «Веди себя нормально». То есть не выпендривайся, не пытайся доказать, что ты лучше других, и вообще никак не выделяйся из толпы. Макияж, туфли, красивое платье? Забудь о них. Просто засунь руку в шкаф с закрытыми глазами и надень то, что вытащишь. Иначе ты будешь «niet normaal» и только отпугнешь потенциальных ухажеров.

Итак, мы в битком набитом баре. Музыка орет, пиво льется, взгляды встречаются. Я быстро начинаю чувствовать какой-то сбой в системе. Оглядываюсь внимательно и понимаю: двухметровые голландцы сидят по стеночкам, а девушки рыскают по бару стаями, как львицы на охоте. Очевидно, привычные гендерные роли здесь не просто не работают, но вообще поставлены с ног на голову. Одна из стай увлекает Марка за собой.

Я устраиваюсь у бара и беру еще один мохито. Соперничать с властными блондинками я даже не пытаюсь: в этой битве мне не выиграть. Так я и сижу, надеясь, что какой-нибудь парень все-таки отважится подойти ко мне, хотя вероятность этого меньше, чем то, что в джунглях Амазонки пойдет снег и из орлиных яиц вылупятся пингвины. Через час Марк выныривает из толпы с круглыми глазами: «Нет уж, это слишком. Я начал бояться, что они меня побьют. Пошли отсюда».

Сидя на диване с бокалом вина, мы согласились, что это была первая и последняя попытка с кем-то познакомиться таким устаревшим способом, как разговор вживую. И решили для начала спрятаться за экраном телефона.

Наверное, у каждого одинокого жителя Амстердама до 50 лет (и многих неодиноких) установлено на телефоне хотя бы одно приложение для знакомств онлайн. В большинстве случаев это «Тиндер». Там можно встретить уборщика, студентку философского факультета или директора крупной компании. «Тиндеру» покорны все возрасты, социальные статусы и национальности. Голландцы, экспаты, туристы — все там.