Проклятие Змея - Олаф Локнит

— О чем беседуем? — громыхнул радостный голос Конана. Король притащил из пещеры какой-то весьма неопрятный огромный сверток и аккуратно положил его возле наших ног. — Я тут вам подарочки приготовил… Не побрезгуйте принять — сам выбирал.

Киммериец отбросил холстину, и я с замиранием сердца узрел стопку книг, на которые еще вчера положил глаз. Конан, тем временем, одаривал остальных — кому шейную гривну, кому кинжал в драгоценных ножнах. Даже Дорана не забыл — толстяк получил браслет с выгравированным древним символом правосудия — весами.

— Это намек? — ухмыльнулся Простец. — Благодарю, государь.

— Не за что… Все-таки, в общем успехе есть и твоя заслуга. Кром Громовержец, мы выгребли оттуда столько золота, что у лошадей хребтины трещат! А сокровищ не стало меньше!

— Я могу забрать свою двадцать пятую часть? — невинно осведомился Доран. — Детишкам, так сказать, на молочишко?

— Вот когда мы пересчитаем, сколько добра там навалено, тогда и получишь свою долю, — фыркнул Конан. — Скажи, зачем тебе столько денег? Ты же их за всю жизнь не потратишь! Подождите-ка… Что там случилось?

Из туманного марева горячего пара появился всадник, гнавший лошадь галопом. Приглядевшись, я распознал Сигвальда, остававшегося в дозоре на перевале.

Буквально вывалившись из седла, запыхавшийся нордлинг подбежал к нам.

— Конан-конуг… Нападение!

— Не понял, — сдвинул брови король. — Какое нападение? Харальд Змеелов изменил своему слову?

— Нет! Там чужеземцы! Те, которые приплыли на большом корабле с парусами! Пришли внезапно, смяли наш дозор и захватили перевал, тропу! Наших убивать не стали — просто оттеснили в долину. Ихний главный, который с бородой и в красной одежде, передал, что выпустит нас из долины без лошадей и разрешит уйти. Если откажемся — прикажет стрелять из арбалетов по каждому, кто покажется на тропе.

— Доран! — король резко повернулся к толстяку. — Твоя работа?

Простец напыжился и покраснел от гнева:

— Государь, разве я давал повод усомниться… Слово Дорана из Боссонии стоит дороже всех кладов мира!

— Извини… Значит, проклятущий Алонсо решил поиграть с нами по своим правилам! С-скотина! Тропа узкая, идет между скал, другой дороги из долины нет. Будто кувшин пробкой заткнули! Ну, ничего, он еще увидит пресловутый монарший гнев во всей красе! Ублюдок!

Пока Конан громогласно крыл капитана Алонсо Руиса последними словами, я заметил движение возле каменного алтаря, где оставалось позабытая нами Зеница Дракона. Шаровидный камень уже никого не интересовал.

Никого, кроме внезапно очнувшегося Ангильберта. Маг поднялся на ноги и дергающимся неровным шагом направился к алтарю.

Глава 7. Третий рассказ Тотланта "Огонь и камень"

о. Вадхейм

24-26 дни Первой весенней луны 1293 г.

Разумеется, после прочтения достаточного количества книг, повествующих об удивительных чудесах древности, я знал, что настоящий взрослый дракон является весьма грозной силой. Но прежде я и представить себе не мог, каково истинное могущество крылатых ящеров! Конан, между прочим, впоследствии заявил, что если бы на службе короля Аквилонии находился хоть один дракон (пусть даже и не такой огромный, как Нидхогг), то через годик-другой все земли Материка, от Пущи до Кхитая, оказались бы под властью Трона Льва — огнедышащий змей может с успехом заменить целую армию…

После внезапного появления Сигвальда Ивальдссона, привезшего нам известие о крайне недоброжелательных действиях капитана Алонсо, события начали развиваться с невероятной быстротой — одно утро вместило в себя столько малоприятных приключений, что их хватило бы на несколько лет вперед.

— Тотлант, погляди, чего это с ним? — барон Юсдаль указал на Ангильберта из Таброния, который вдруг очнулся и, будто притягиваемый магнитом, поковылял к Зенице Дракона.

Я кликнул Темвика, Хальк увязался вслед по своему желанию. С Ангильбертом и впрямь происходило нечто скверное — я чувствовал, что он доселе не смог полностью изгнать Силу Черной Бездны, к которой обратился ради воскрешения дракона.

Из Обители Первородного Зла можно черпать магическую мощь полными горстями и ее поток никогда не иссякнет, но последствия таких экспериментов частенько становятся фатальными — магия Бездны способна завладеть душой и телом недостаточно умудренного опытом волшебника. Если, допустим, знаменитейший Тот-Амон из Птейона открывает порталы в Универсум Зла без каких-либо затруднений и может противостоять населяющим его демонам, то колдуны помоложе частенько погибают и навсегда уходят в ледяную тьму… По счастью, Ангильберт не погиб и даже сумел воспрять от «холодного сна», однако изгнать чужую Силу пока не сумел. Надо полагать, именно она и направляет его действия.

— Остановись, — я схватил Ангильберта за плечо.

Маг вывернулся. Он явно не слышал мой голос и воспринимал других людей только как досадную помеху. Придется его скрутить, а то еще натворит чего-нибудь дурного! Нельзя допускать, чтобы Ангильберт причинил вред себе и другим. У нас и без него трудностей выше головы. Подобное лечится подобным. Используем магию.

Я припомнил заклятие, временно обездвиживающее человека, сложил подобающим образом пальцы правой руки, почерпнул Силу из солнечного света и направил ее поток на мага Черного Круга:

… И замер в растерянности. Если объяснять мои ощущения простыми человеческими словами, а не заумными терминами науки волшебства, то выглядело бы это примерно так: человек легко взмахнул обнаженным клинком, полагая рассечь обычную шелковую ткань, но внезапно меч, вместо непрочной воздушной занавеси с грохотом и лязгом наткнулся на невидимый стальной щит, да так, что клинок едва не вылетел из ладони… Заклинание отразилось от Ангильберта и рассыпалось.

Новая попытка и снова неудача — тот самый невидимый щит прекрасно оберегал аквилонского колдуна…

Как однажды емко выразился Конан, «бей по башке, и не будет никакой магии»! Иногда следует прибегать к простейшим средствам. Я взглянул на Темвика, рявкнул «Держи его!» и резко саданул посохом по затылку Ангильберта.

Как ни странно — сработало. Человек мешком повалился наземь, оборотень немедля придавил мага коленом и заломил его левую руку за спину. Моя наука — Темвик отлично знает, что колдовать с несвободными руками не может ни один волшебник.

— Переверни его на спину! — скомандовал я. — Руки, руки держи! Хальк, позови кого-нибудь из ребят Гебериха! Пусть принесут веревку!

Господин библиотекарь бегом кинулся к шатрам. Почуял, что дело начало чуток попахивал» жареным. Только ответьте, что за жаркое готовится? Я этого понять пока не могу.