Единственная женщина - Анна Берсенева

— Не знаю, Юра… Я не думала об этом.

— Вот и хорошо, что не думала. Послушай, — предложил он. — Давай пешком пройдемся немного — смотри, вечер какой чудесный!

Действительно, наступившая темнота овеяла все вокруг таинственным очарованием. Гладь Патриаршьего пруда переливалась в свете полной луны и фонарей; загадочно темнели аллеи…

— А Сергей что скажет? — лукаво спросила Лиза.

— А ты ему не рассказывай, он и не узнает. Мы машину отпустим, погуляем немного, и я тебя домой провожу, да?

Она кивнула, и Ратников подошел к «мерседесу», стал что-то говорить шоферу.

Сердце у Лизы билось быстро и словно бы испуганно. Она сказала Рите, что не может ответить — но все меньше оставалось у нее сомнений, хотя она упорно гнала от себя эти мысли…

Машина отъехала от подъезда, Ратников вернулся к Лизе.

— Все, отпустили нас! — сообщил он. — Можем гулять без конвоя.

Он стоял прямо перед нею, и Лиза впервые опустила глаза под его взглядом. По Юриному лицу тоже мелькнула та тень мгновенной растерянности, которую она заметила после их «кадрили» в ресторане. Они медленно пошли к пруду, остановились у темной ограды над водой.

— Здесь каток был, — сказал Юра. — Давно, не только теперь, ты знаешь? Барышни катались прелестные вроде тебя, кавалеры ухаживали за ними. Я вот думаю: правда, была идилличнее тогдашняя жизнь, или это только теперь кажется?

— Правда, — ответила Лиза, точно сама она пришла из той жизни и могла рассказать Юре, каким там все было.

Она заметила, что улыбка мелькнула на его лице в неярком свете фонарей.

— Конечно, ты похожа, — сказал он, словно продолжая не сказанную ею фразу. — Даже не верится… Какая-то другая жизнь связана с тобой — я не о прошлом веке говорю, но — другая жизнь, я такой не знал, со мной не было так…

Он замолчал. Сердце у Лизы билось так стремительно, что она чувствовала его у самого горла. Чтобы как-то остановить его пугающее биение, она спросила:

— Юра, а что это за человек говорил с тобою — там, у Маргариты Семеновны?

Он посмотрел на нее каким-то отрешенным взглядом, словно не слышал вопроса — или слышал не вопрос, а только ее голос; потом тряхнул головой.

— Бандит, — ответил он нехотя. — Обыкновенный бандит, вор в законе.

— Как это — вор в законе? Почему же он там был? — растерялась Лиза.

— Да очень просто. Это ведь модно теперь — иметь в друзьях или хотя бы в знакомых бандита, престижно. И полезно. А он, можешь себе представить, порвал со своим прошлым, проникся духом христианства. На храм Христа Спасителя жертвует, вот как трогательно. Интервью недавно давал крупной газете — говорит, оттого, что я перестал быть вором в законе, я ведь не стал плохим человеком! Вот так.

— Но… Чего же он от тебя хотел? — спросила Лиза и тут же испугалась своего вопроса — точнее, испугалась услышать ответ.

— В Думу предлагал избираться — он же еще и в Госдуме депутат. У них там разборка была в Подмосковье, убили одного из их фракции — наехали просто из-за долгов, никакой политики. Место вакантно, он меня и приглашал. Притом бесплатно, вот какое доверие.

Юра засмеялся, видя ее растерянность.

— Да ты не бойся, ничего опасного! Поговорили и разошлись.

— А ты не хочешь в Думу?

— Зачем? За мной прокуратура не охотится. И вообще я сам люблю делать свои дела, без их грязной крыши. Да ну их к черту, Лиза, о чем мы говорим!

Но он тут же замолчал, словно оборванный им разговор был спасительным щитом, без которого они должны были бы говорить о другом — и не могли…

Они пошли дальше по аллее и, перейдя дорогу, оказались у входа в маленькое кафе, расположившееся в бывшем парадном.

— Зайдем? — спросил Юра.

— Зайдем.

Лиза немного успокоилась, когда они оказались в ярко освещенном небольшом зале и сели за деревянный стол с букетом мелких роз посередине.

— Что тебе взять? — спросил Ратников.

— Все равно. Я не хочу есть — возьми то же, что и себе.

— А я-то как раз хочу! Проголодался в гостях. Здесь картошка есть с грибами, хочешь? Ну, и я тогда не буду.

— Нет-нет, — возразила Лиза. — Ты поешь, какая разница, хочу я есть или нет?

— Да просто, — ответил он. — Мне так нравится делать что-нибудь вместе с тобой. Я тебе этим не надоел еще?

— Юра, ну что ты говоришь? — расстроилась Лиза. — Как ты можешь мне надоесть?

— Очень просто, — ответил он. — Но мне это было бы тяжело.

По его лицу она видела, что он не рисуется и не пытается ее увлечь — в какой-то момент ей даже показалось, что он сдерживает себя, чтобы не стараться увлечь ее… «Как странно, — подумала она. — Почему он не уверен в себе сейчас, разве такое с ним бывает?»

— Закажи картошку с грибами, — улыбнувшись, попросила она. — И мне тоже.

Они вышли из кафе, когда короткая летняя ночь опустилась на город. Но даже в эти часы Москва не засыпала окончательно: прохожие фланировали по Тверской, девочки снимали клиентов у ресторанов и прямо у мостовой, целовались на ходу парочки и бродили подозрительные мускулистые парни, окидывая гуляющих изучающими взглядами.

Лизе всегда становилось легко и весело, когда она оказывалась на этих улицах, точно пузырьки искристого вина покалывали ее кожу; даже перед подозрительными типами она не испытывала страха.

— Ты, наверное, любишь Москву? — спросил Юра, взглянув на нее.

— Да. Я ее сразу полюбила, мне даже не верится сейчас, что я всего три года как приехала. Да еще ведь год в Германии… А ты разве не любишь?

— Люблю, конечно, — ответил он. — Но мы выросли не в городе, и я этому очень рад. Почти в деревне, хотя, конечно, дача — не деревня.

— Мы — это кто?

— Ну, я, Сережа и… И Юля, моя жена, — закончил он. И словно для того, чтобы говорить дальше, добавил: — И Саша Неделин. Но он позже появился, нам тогда уже по шестнадцать было.

— А кто это — Саша Неделин? — спросила Лиза; она тоже не хотела упоминать о Юриной жене. — Он здесь сейчас?

— Нет. Наверное, уехал. Не знаю.

Лиза поразилась тому, каким замкнутым стало Юрино лицо. Но из-за чего? Из-за того, что разговор зашел о его Юле? Или об этом Саше Неделине?

Ей всегда было легко говорить с ним, но сейчас она чувствовала: надо уйти, их разговор все ближе подходит к тому моменту, когда больше не скрыться будет за ничего не значащими темами — и она боялась этого момента. Она не произнесла этого вслух, но Юра спросил:

— Ты устала, Лиза?

Она ничуть не устала, но его вопрос показался ей спасительным.

— Наверное, я поеду домой… — ответила она. — Я думаю, ты устал больше, чем я.